Репост из: Stuff and Docs
Кстати, расскажу о Вишистской Франции - или о том, что откуда произрастает.
Роберт Пакстон, крупный специалист по истории Франции времен оккупации, писал, что само появление Вишистской Франции было результатом продолжения процесса, который он назвал Французской гражданской войной 1934-1937 годов. Под этим он имел в виду жестокие столкновнения крайне правых и левых во внутренней политике Франции конца 1930-х годов, что потом привело к кризису 6 февраля 1934 года (который, в общем, можно считать попыткой государственного переворота), а затем - к победе Народного фронта на выборах 1936 года и фактическому исключению крайне правых из публичной французской политики.
Этот процесс привел к переоценке взглядов французских правых: они стали видеть своего главного врага во внешней политике не в Германии, а в России, а во внутренней политике - коммунистов и Народный фронт, а не пацифистов. Пакстон отметчал, что:
"От поражения 1940 года пошли ударные волны по всему французскому обществу, раскрывая старые раны и трещины, уходившие в своем происхождении еще в 1789 год. Важнейшей из этих вновь открывшихся трещин в 1940 году был разрыв между "порядком" и "революцией", который все еще не был залечен после условной французской гражданской войны середины 1930-х годов"
Поэтому Пакстон назвал создание Виши Францией «местью меньшинств». По его словам, существование режима Виши было заслугой именно тех людей, которые были отвергнуты Третьей Республикой. В частности, он выделяет небольшую группу интеллектуалов, сгруппированных вокруг правого журнала Je suis partout ("Я - везде"): Дрие-ла-Рошель (талантливый писатель, покончил с собой в 1945 году), Люсьена Ребате (был выкинут из общества, но смог вернуться - и на его статьях о кино воспитывался Трюффо), Робера Бразийяка (повесили после войны). Эти люди активно участвовали в правых движениях в конце 1930-х годов; они были очарованы фашизмом, а образ «эпического фашиста» и сотрудничество с Виши и немцами были обусловлены их прежним отношением к французской политике и их презрением к республиканским ценностям.
Но Пакстон подчеркивает, что нельзя говорить, что Виши было результатом «простого захвата Франции протофашистскими лигами», как Parti Populaire Français Жака Дорио или Action Française Мораса. Не они одни были отвергнуты политическим режимом Третьей Республики, и затем предпочли поддержать Виши. Значительное число представителей левых, социалистических и пацифистских движений, а также журналистов, решили поддержать Вишистскую Францию.
Их объединяла враждебность к Третьей республике, вера в слабость демократического режима и уверенность в ее неспособности обеспечить благо народа; самым ярким примером такого разворота (из левых - в правые) был Марсель Деа, бывший социалист и член Французской секции Интернационала, который предпочел сотрудничать с Виши, основал большую партию коллаборационистов и даже стал министром в правительстве Лаваля (после войны сбежал в Италию и спрятался там - во Франции ему вынесли смертный приговор).
Роберт Пакстон, крупный специалист по истории Франции времен оккупации, писал, что само появление Вишистской Франции было результатом продолжения процесса, который он назвал Французской гражданской войной 1934-1937 годов. Под этим он имел в виду жестокие столкновнения крайне правых и левых во внутренней политике Франции конца 1930-х годов, что потом привело к кризису 6 февраля 1934 года (который, в общем, можно считать попыткой государственного переворота), а затем - к победе Народного фронта на выборах 1936 года и фактическому исключению крайне правых из публичной французской политики.
Этот процесс привел к переоценке взглядов французских правых: они стали видеть своего главного врага во внешней политике не в Германии, а в России, а во внутренней политике - коммунистов и Народный фронт, а не пацифистов. Пакстон отметчал, что:
"От поражения 1940 года пошли ударные волны по всему французскому обществу, раскрывая старые раны и трещины, уходившие в своем происхождении еще в 1789 год. Важнейшей из этих вновь открывшихся трещин в 1940 году был разрыв между "порядком" и "революцией", который все еще не был залечен после условной французской гражданской войны середины 1930-х годов"
Поэтому Пакстон назвал создание Виши Францией «местью меньшинств». По его словам, существование режима Виши было заслугой именно тех людей, которые были отвергнуты Третьей Республикой. В частности, он выделяет небольшую группу интеллектуалов, сгруппированных вокруг правого журнала Je suis partout ("Я - везде"): Дрие-ла-Рошель (талантливый писатель, покончил с собой в 1945 году), Люсьена Ребате (был выкинут из общества, но смог вернуться - и на его статьях о кино воспитывался Трюффо), Робера Бразийяка (повесили после войны). Эти люди активно участвовали в правых движениях в конце 1930-х годов; они были очарованы фашизмом, а образ «эпического фашиста» и сотрудничество с Виши и немцами были обусловлены их прежним отношением к французской политике и их презрением к республиканским ценностям.
Но Пакстон подчеркивает, что нельзя говорить, что Виши было результатом «простого захвата Франции протофашистскими лигами», как Parti Populaire Français Жака Дорио или Action Française Мораса. Не они одни были отвергнуты политическим режимом Третьей Республики, и затем предпочли поддержать Виши. Значительное число представителей левых, социалистических и пацифистских движений, а также журналистов, решили поддержать Вишистскую Францию.
Их объединяла враждебность к Третьей республике, вера в слабость демократического режима и уверенность в ее неспособности обеспечить благо народа; самым ярким примером такого разворота (из левых - в правые) был Марсель Деа, бывший социалист и член Французской секции Интернационала, который предпочел сотрудничать с Виши, основал большую партию коллаборационистов и даже стал министром в правительстве Лаваля (после войны сбежал в Италию и спрятался там - во Франции ему вынесли смертный приговор).