Ковалёв Алексей как река Енисей

Эти дни я в США — говорил об этом на стримах. Ровно вчера я выступал в Колумбийском университете, рассказывал про российские медиа в изгнании и про новый дискурс "против войны, но за Россию". Для американцев эта патриотическая и одновременно антипутинская позиция оказалась новой.

Ночью (по США) меня разбудили информацию, что родина поблагодарила меня за это информацией об уголовном деле: то ли за несоблюдение иноагентства (МК), то ли за фейки ("Фонтанка").

Это понятное последствие моей работы. Никакой информации у меня больше нет.

Очень переживаю за мою экс-коллегу по "Фонтанке" Ксюшу Клочкову, у которой по моему делу идут обыски.

Еще в прошлом году мы говорили с Андреем Захаровым в числе прочих уважаемых людей, о том, как на их жизнь влияет иноагентство. Вот что Андрей говорил тогда: если коротко, после начала войны он сказал, что не видит смысла соблюдать закон об иноагентах, а на Родину вернется, когда всего этого.

Но вот то, что уголовные дела по иноагентству могут и пользовать для того, чтобы просто кошмарить знакомых с иноагентами — новая практика и тревожная.

Захаров:

Меня признали в октябре 2021 года, до в****. После этого было много ужесточений. Изначально я соблюдал все правила. С плашкой у тебя остается одно предложение в Твиттере, в Инстаграме* ты публикуешь фото с дочерью с этой плашкой — и все выглядит так, будто ты ей на лоб ее клеишь. А некоторые ставят картинку [с подписью], но есть дискуссия о том, насколько это правильно. Например, Галямина ставит картинку. Плюс там правила прописаны довольно бюрократически и ты стремаешься, что неправильно их прочитал. В Фейсбуке*, например, есть дисклеймер [что человек — иноагент], но лучше ставить на все посты эту плашку, потому что правозащитника Пономарева, например, оштрафовали за то, что у него не стоял дисклеймер.

Ну я писал в Твиттере, но это все равно меня ограничивало. В Инстаграм* старался не писать ничего. Ну и в публичном чате ты тоже приходишь с этим со всем, тогда это выглядело иначе, чем сейчас. Признание иноагентом — это как гражданская казнь в XIX веке. То есть тебя привели на площадь и сломали шпагу у тебя над головой. То есть кто бы что ни говорил, что это знак отличия, — это все равно какое-то публичное поражение в правах, клеймо. В этом, собственно, была цель, что бы ни говорили. После в**** изменилось отношение к этому, да и иноагентов стало больше. Когда, по-моему, Венедиктова признали, мама сказала: «Я тобой горжусь», потому что меня признали раньше, чем Венедиктова. Уже после этого изменилось отношение. Этот статус уже после начала в**** стал означать, что вот это человек, который пытался что-то сделать, чтобы ее остановить, и вот у него клеймо. Ну и людей вообще так много стало в списке, что по-другому воспринимается.

Ну и тут важна моя биография. Я оспорил [статус иноагента] с юристами BBC. И мне в конце января 2022 года приостановили статус. Таких немного. Это, знаешь, как по суду обеспечительные меры: на время рассмотрения приостанавливают там действие контракта, например. Таких было немного — человек 5–6, в том числе я. Причем, как правило, приостанавливали статус региональные суды, потому что кто в Москве шел, Замоскворецкий суд по умолчанию всем отказывал. А мне Колпинский районный суд Питера приостановил. И, соответственно, до окончания апелляции в горсуде — октябрь 2022 года — у меня статус официально был приостановлен.
Потом я проиграл суд и, значит, статус вернули. Но когда только признали иноагентом, я не собирался уезжать, планировал с этим жить, было тяжело в первые недели, о чем я публично говорил. Но там был другой кейс мощный, связанный со слежкой, который вынудил меня уехать. Потом началась война и уже стало все равно. Условно, когда ты не соблюдаешь закон о дискредитации армии, то я не вижу смысла.
То есть многие люди соблюдают, я их понимаю, но для себя я не вижу смысла. Я уехал, потому что был риск, по разным версиям, за что и на сколько, поэтому вероятное уголовное дело за несоблюдение [правил иноагентства] уже все равно. Я вернусь на Родину, когда не будет ни иноагентства, ни закона о дискредитации армии, ни других.

https://ostorozhno.media/agenty/

Да все интереснее и интереснее. Оказывается сайт Валдайского клуба ночью взломали и разместили там якобы мою статью, составленную из искореженных постингов, взятых из моего тг-канала и переведенных через гугл-переводчик (https://web.archive.org/web/20240417201854/https://valdaiclub.com/a/highlights/jerusalem-will-be-russian-or-it-will-not-exist-at-all/). Когда админы заметили, все удалили. И вот теперь посмотрите: в разгар кампании против меня и ВПШ им. И.Ильина, поднятой якобы "российскими левыми", кто-то взламывает сайт Валдайского клуба и размещает там мешанину, призванную, по замыслу хакера, меня дискредитировать. Это кто? Коммунистические хакеры? Конечно, нет. Мы имеем дело с беспрецедентной сетевой операцией Запада, направленной против русских патриотов. Никаких сомнений. Но как же быть с теми, кто участвует в этом с нашей стороны? Кто они?