Нобелевская лекция Ольги Токарчук. Тезисно. Часть I
«Я есть», — самое важное и самое странное сочетание слов в мире.
— Старый радиоприемник с зеленой лампочкой и двумя переключателями был для Токарчук главным спутником детства. Она слушала голоса разных городов. Но ее интриговали не только голоса, но и помехи, которые неизменно слышались на волнах между Прагой и Нью-Йорком, Москвой и Мадридом. Токарчук казалось, что так с ней говорит сам космос — просто она не может разгадать зашифрованный в странном шипении код.
— Токарчук вспоминает, как в детстве смотрела черно-белые фото матери. На них мать казалась ей очень грустной. Токарчук спросила маму, почему та грустила. «Ты еще не родилась, а я уже по тебе скучала». «Разве можно скучать по кому-то, кто еще не родился?» — задумалась Токарчук. «Наоборот тоже бывает. Если тебе кого-то не хватает, значит, он уже есть», — ответила мама.
По словам писательницы, этот разговор дал ей силы на всю последующую жизнь. Она смогла мыслить за пределами законов материального мира и теории вероятностей. «Меня было намного больше во всем, что меня окружало, чем я могла бы представить».
— Мы живем в мире, когда истории о событиях создаются здесь и сейчас. Если о чем-то нет истории или нарратива, значит, этого и не было, ведь так?
— При этом у нас нет не только устойчивого видения будущего, но и четкого представления о стремительно меняющемся настоящем. Нам не хватает языка разговора о настоящем, точек зрения, метафор, новых мифов и сказок. Вместо этого нам пытаются навязать архаические культурные нормы и «традционные ценности». Действует логика «лучше худое прошлое, чем никакое настоящее», но это так не работает.
— Мы живем в полифоническом мире, полифоническом шуме, мире нарративов от первого лица. Истории от первого лица всегда рассказываются с точки зрения конкретного человека, его узкого взгляда на мир, и при этом нарратив от первого лица — самое человечное, естественное и честное изобретение культуры. Которое при этом не исключает ограниченность индивидуальной перспективы по сравнению со всем, что происходит в окружающем мире.
Индивидуальное захватило центр внимания культуры. И не зря — западная цивилизация основана на понятии самосознания, на представлении о разуме, который познает себя и этим меняет мир. Рассказ от первого лица подарил нам истории, не сравнимые ни с чем по своему правдоподобию. Больше нет непостижимых героев и богов эпоса, каждый из них благодаря рассказу от первого лица стал таким же человеком, как мы сами, со своими уникальными голосами и историями. Рассказ от первого лица стирает грань между нарративным и читательским «я», мы воспринимаем опыт героя. Каждый герой таким образом получает право голоса — это демократия литературы.
— Сегодня истории, рассказанные от первого лица, — самый популярный метод наррации. Отчасти еще и потому, что писательство становится доступной формой искусства для все большего числа людей. Каждый получает возможность найти самовыражение в тексте.
Однако такой подход отдаляет текст от универсального опыта человечества. Коллективный опыт людей слабее отражен в текстах от первого лица. Поэтому нам не хватает историй-парабол, притч, в которых герой — не просто субъект плюс окружающие его исторические и географические условия, но и отражение опыта Человека как вида. Не имея таких парабол, мы потеряли возможность признаться себе в собственной беспомощности.
— Делить писателей на жанры — все равно что распределять их по видам спорта, в каждом из которых должны быть профессиональные игроки.
Полная версия лекции на английском: https://www.nobelprize.org/prizes/literature/2018/tokarczuk/104871-lecture-english/
«Я есть», — самое важное и самое странное сочетание слов в мире.
— Старый радиоприемник с зеленой лампочкой и двумя переключателями был для Токарчук главным спутником детства. Она слушала голоса разных городов. Но ее интриговали не только голоса, но и помехи, которые неизменно слышались на волнах между Прагой и Нью-Йорком, Москвой и Мадридом. Токарчук казалось, что так с ней говорит сам космос — просто она не может разгадать зашифрованный в странном шипении код.
— Токарчук вспоминает, как в детстве смотрела черно-белые фото матери. На них мать казалась ей очень грустной. Токарчук спросила маму, почему та грустила. «Ты еще не родилась, а я уже по тебе скучала». «Разве можно скучать по кому-то, кто еще не родился?» — задумалась Токарчук. «Наоборот тоже бывает. Если тебе кого-то не хватает, значит, он уже есть», — ответила мама.
По словам писательницы, этот разговор дал ей силы на всю последующую жизнь. Она смогла мыслить за пределами законов материального мира и теории вероятностей. «Меня было намного больше во всем, что меня окружало, чем я могла бы представить».
— Мы живем в мире, когда истории о событиях создаются здесь и сейчас. Если о чем-то нет истории или нарратива, значит, этого и не было, ведь так?
— При этом у нас нет не только устойчивого видения будущего, но и четкого представления о стремительно меняющемся настоящем. Нам не хватает языка разговора о настоящем, точек зрения, метафор, новых мифов и сказок. Вместо этого нам пытаются навязать архаические культурные нормы и «традционные ценности». Действует логика «лучше худое прошлое, чем никакое настоящее», но это так не работает.
— Мы живем в полифоническом мире, полифоническом шуме, мире нарративов от первого лица. Истории от первого лица всегда рассказываются с точки зрения конкретного человека, его узкого взгляда на мир, и при этом нарратив от первого лица — самое человечное, естественное и честное изобретение культуры. Которое при этом не исключает ограниченность индивидуальной перспективы по сравнению со всем, что происходит в окружающем мире.
Индивидуальное захватило центр внимания культуры. И не зря — западная цивилизация основана на понятии самосознания, на представлении о разуме, который познает себя и этим меняет мир. Рассказ от первого лица подарил нам истории, не сравнимые ни с чем по своему правдоподобию. Больше нет непостижимых героев и богов эпоса, каждый из них благодаря рассказу от первого лица стал таким же человеком, как мы сами, со своими уникальными голосами и историями. Рассказ от первого лица стирает грань между нарративным и читательским «я», мы воспринимаем опыт героя. Каждый герой таким образом получает право голоса — это демократия литературы.
— Сегодня истории, рассказанные от первого лица, — самый популярный метод наррации. Отчасти еще и потому, что писательство становится доступной формой искусства для все большего числа людей. Каждый получает возможность найти самовыражение в тексте.
Однако такой подход отдаляет текст от универсального опыта человечества. Коллективный опыт людей слабее отражен в текстах от первого лица. Поэтому нам не хватает историй-парабол, притч, в которых герой — не просто субъект плюс окружающие его исторические и географические условия, но и отражение опыта Человека как вида. Не имея таких парабол, мы потеряли возможность признаться себе в собственной беспомощности.
— Делить писателей на жанры — все равно что распределять их по видам спорта, в каждом из которых должны быть профессиональные игроки.
Полная версия лекции на английском: https://www.nobelprize.org/prizes/literature/2018/tokarczuk/104871-lecture-english/