"...Искусство я люблю больше добродетели, больше, чем людей, чем близких, чем друзей, больше, чем всякое счастье и радости жизни нашей," - из письма Ильи Репина художественному критику Стасову.
В этой мастерской на втором этаже своего дома Репин проводил лучшие часы жизни. Все здесь устроено и спроектировано по задумке Репина. Просторное светлое помещение под крышей с двумя огромными световыми плафонами, где стояло по несколько мольбертов, за которыми Репин работал одновременно. На стенах - работы любимых учеников, портреты друзей, эскизы. После того, как он оставил пост в Академии художеств и освободил академическую мастерскую в 1907 году, это было основным местом, где Репин трудился. Работал он много, почти без остановки, до глубокой старости.
После семидесяти здоровье Репина ощутимо ухудшилось, и врачи настоятельно рекомендовали ему меньше работать. Хотя бы не на износ. И как минимум, не рисуя один день в неделю, в воскресенье.
Чуковский вспоминал, что по воскресеньям Репин стал ходить к нему в гости, а тот прятал от него карандаши: "Он покорно переносил эту тяготу и час, и второй, но стоило войти ко мне в комнату какому-нибудь "живописному" гостю, стоило мне зажечь мою висячую лампу, которая по-новому освещала присутствующих, и Репин с тоскою оглядывался, нет ли где карандаша или пера. И не найдя ничего, хватал из пепельницы папиросный окурок, макал его в чернильницу и на первой же попавшейся бумажке начинал рисовать".
В этой мастерской на втором этаже своего дома Репин проводил лучшие часы жизни. Все здесь устроено и спроектировано по задумке Репина. Просторное светлое помещение под крышей с двумя огромными световыми плафонами, где стояло по несколько мольбертов, за которыми Репин работал одновременно. На стенах - работы любимых учеников, портреты друзей, эскизы. После того, как он оставил пост в Академии художеств и освободил академическую мастерскую в 1907 году, это было основным местом, где Репин трудился. Работал он много, почти без остановки, до глубокой старости.
После семидесяти здоровье Репина ощутимо ухудшилось, и врачи настоятельно рекомендовали ему меньше работать. Хотя бы не на износ. И как минимум, не рисуя один день в неделю, в воскресенье.
Чуковский вспоминал, что по воскресеньям Репин стал ходить к нему в гости, а тот прятал от него карандаши: "Он покорно переносил эту тяготу и час, и второй, но стоило войти ко мне в комнату какому-нибудь "живописному" гостю, стоило мне зажечь мою висячую лампу, которая по-новому освещала присутствующих, и Репин с тоскою оглядывался, нет ли где карандаша или пера. И не найдя ничего, хватал из пепельницы папиросный окурок, макал его в чернильницу и на первой же попавшейся бумажке начинал рисовать".