Репост из: the Essex Succulent Review
Некоторое время назад Эссекс публиковал конспект Гёте для лекции об атмосфере («Лекция от 4 декабря 1805 года»), сегодня я слушаю лекцию Леры Конончук «об искусстве аэроцена и милитаризации воздуха».
Стараясь употребить во благо образовавшуюся во мне хроноскважину, передаю привет современности из эпохи романтической натурфилософии:
Во время Гёте становление метерологии дало эффект, похожий на эффект blue marble, появление нового чувства планетарного единства (пишет «мы — народы, живущие на дне воздушного океана»). Наука об атмосфере стала спекулятивной альтернативной (бонапартизму) мечтой неотъемлемого единства наций. Кроме этого для Гёте атмосфера, в духе биологизированного кантианства, выступает одновременно пределом и формообразовательницей жизни, она — обитаемый слой и граница обитаемости (кружева). Что интересно и важно, эта граница — не какая-то внешняя пленка. Это дыхание, мускульная работа дыхания, внутренняя пульсация организованных существ. Предел обитаемости — это сдавленная грудь и головная боль, а не стеклянный купол. Очень гетеанский ход мысли: атмосфера, конечно, это океан — но океан этот : внутренняя пульсация миллионов дышащих существ, а не склад кубометров воздуха. Метаболический океан!
Сюда же хочется добавить Шеллинга-Бергсона: восстановительная работа растений, и мы, животные, как окислительный взрыв, сверхкомпактный пожар. Тогда метаболический океан : внутренняя пульсация : пульсация огня, а не воды, несмотря на название. Для следующего утверждения у меня нет выводов:
🔥 Мы — народы, живущие на дне огненного метаболического океана 💥
Стараясь употребить во благо образовавшуюся во мне хроноскважину, передаю привет современности из эпохи романтической натурфилософии:
Во время Гёте становление метерологии дало эффект, похожий на эффект blue marble, появление нового чувства планетарного единства (пишет «мы — народы, живущие на дне воздушного океана»). Наука об атмосфере стала спекулятивной альтернативной (бонапартизму) мечтой неотъемлемого единства наций. Кроме этого для Гёте атмосфера, в духе биологизированного кантианства, выступает одновременно пределом и формообразовательницей жизни, она — обитаемый слой и граница обитаемости (кружева). Что интересно и важно, эта граница — не какая-то внешняя пленка. Это дыхание, мускульная работа дыхания, внутренняя пульсация организованных существ. Предел обитаемости — это сдавленная грудь и головная боль, а не стеклянный купол. Очень гетеанский ход мысли: атмосфера, конечно, это океан — но океан этот : внутренняя пульсация миллионов дышащих существ, а не склад кубометров воздуха. Метаболический океан!
Сюда же хочется добавить Шеллинга-Бергсона: восстановительная работа растений, и мы, животные, как окислительный взрыв, сверхкомпактный пожар. Тогда метаболический океан : внутренняя пульсация : пульсация огня, а не воды, несмотря на название. Для следующего утверждения у меня нет выводов:
🔥 Мы — народы, живущие на дне огненного метаболического океана 💥