Дедывоевали 🕊


Гео и язык канала: Россия, Русский
Категория: Семья и дети


Генеалогические исследования: личный опыт.
Больше материалов на моем сайте:https://yakovlev.family/blog
Для связи: @yak0vlev

Связанные каналы

Гео и язык канала
Россия, Русский
Категория
Семья и дети
Статистика
Фильтр публикаций


Международный женский день – лучшее время, чтобы рассказать, как генеалогические поиски привели меня в женский монастырь.

История со всеми подробностями и большим количеством иллюстраций опубликована на моем сайте. Ниже ее краткий пересказ.

В прошлом году я готовил большое исследование по предкам духовного звания, отголоски которого вы здесь до сих пор читаете. Материалов по основной фамилии (девичьей фамилии моей прабабушки) было так много, что женскими «ответвлениями» я почти не занимался. Исключение сделал только для последней «попадьи» в этом роду – бабушки моей прабабушки.

Ее дядя, как выяснилось, был священником в подмосковном женском монастыре Зосимова пустынь. Я написал в монастырь, и мне ответила монахиня Анастасия, сотрудница монастырского архива. Это самый добрый и отзывчивый архивный работник, которого мне когда-либо приходилось встречать!

Матушка Анастасия прислала мне не только информацию по интересовавшему меня священнику, но и собрала кучу материалов о его дочери – послушнице Зосимовой пустыни, ее звали Екатерина Петровна Соловьева.

После закрытия пустыни в 1929 году священник монастыря о. Михаил Виноградов перешел в церковь в соседнем селе. Помогать ему стали пять монахинь, в том числе Екатерина Петровна. В 1931 году на волне репрессий, связанных с провалами коллективизации, ОГПУ арестовало священника и монахинь. В материалах дела, которое я раздобыл в ГАРФе, чекисты называли их «антисоветской группировкой».

«Группировка» якобы отговаривала крестьян вступать в колхозы. Например, так: однажды в колхозе плохо испекли хлеб, монахини взяли кусок хлеба и носили его по окрестным деревням, демонстрируя, чем крестьяне будут питаться, если пойдут в колхоз.

За эти «страшные преступления» члены «группировки» получили 5 лет лагерей, которые в те вегетарианские времена были заменены высылкой в Казахстан. Священник через год умер в ссылке, его канонизировали.

В 1950-е сестры из Зосимовой пустыни обращались к властям с просьбой открыть монастырь, но им отказали. Одна из монахинь, арестованных в 1931-м, в 1937-м получила 8 лет только за то, что на допросе рассказала следователю об обстоятельствах первого дела. Чудесным образом она не только вернулась из лагеря, но дожила до Перестройки и умерла в 1986 году в возрасте 98 лет.

Вот такая женская история - история семьи, история нашей страны.

Поздравляю с праздником всех, кто отмечает!


История приезда в подмосковный Звенигород великой княжны Елизаветы Федоровны, как выясняется, имела продолжение.

Мой дальний родственник диакон Алексей Беляев, которого вместе с великой княжной запечатлел на фотографии прадед автора канала «Генеалогика», поразил Елизавету Федоровну своим красивым голосом. По дороге в Саввино-Сторожевский монастырь она потом не раз заезжала в Вознесенскую церковь, чтобы послушать пение диакона.

Об этом я узнал, решив полюбопытствовать в Звенигородском музее, не осталось ли у них еще какой-нибудь информации о моем родственнике, кроме тех двух фотографий, которые я тут публиковал.

Уже на следующий день музей прислал мне еще один снимок - семьи диакона - и подробную его биографию, переданную в музей в 2005 году внуками о. Алексея.

Вот как внуки описывали тот знаменательный приезд августейшей особы и последовавшие события:

«… начинался веселый перезвон колоколов, гости проходили по ковровой дорожке к открытым дверям Храма, а оттуда слышалось пение и слова «многие лета». Многие старожилы утверждали, что голос у диакона был громкий и красивый бас, от которого стекла дрожали в окнах Храма. Великая Княгиня любила, по дороге в Саввино-Сторожевский монастырь, останавливаться в Храме Вознесения и послушать службу местного диакона Алексея».

Он вообще был талантливый человек, вспоминают внуки:

«Диакон Алексей был уравновешенным и добрым человеком. Он хорошо рисовал. По рассказам бабушки Анны Александровны, он нередко зарисовывал бытовые сценки. Когда же собирались шить новые платья, он сам придумывал новые фасоны своей жене и свояченице. Поэтому они всегда были одеты красиво и со вкусом».

Кстати, к будущей жене – поповской дочке – о. Алексей сватался во взятой напрокат лисьей шубе, чем шокировал невесту.

Диакон Алексей Беляев служил в Вознесенском храме вплоть до его закрытия в 1922 году. Он тяжело переживал осквернение церкви, заболел туберкулезом и умер через два года.


Прошлой осенью «Сибирь.Реалии» опубликовали большой текст о той части моих генеалогических изысканий, которые пересекаются с темой советских политических репрессий. 

Сибирское издание заинтересовала история моего двоюродного прадеда – майора НКВД, организатора этнических чисток в Иркутской области в 1938-м. 

Говорили, конечно, не только о нем, но и о судьбах моих репрессированных родственников.

В конце разговора журналист спросила, какой смысл в том, чтобы копаться в событиях почти столетней давности. Я ответил, что если бы опыт советских репрессий был бы осмыслен на уровне семейной истории, повторять сталинские практики в наши дни государству было бы не так-то просто.

Сегодня в России сотни политических заключенных. Самый известный из них – Алексей Навальный – 10 дней назад погиб в колонии за Полярным кругом. 

Без VPN интервью можно прочесть на моем сайте.

589 0 11 4 35

В Звенигородском музее нашелся еще один снимок диакона Алексея Беляева, но уже не с августейшей особой, а с друзьями – Николаем Подгорным, Николаем Некрасовым и купцом Пискаревым. 1910-е годы.

Обратите внимание, как трогательно друзья взялись за руки: Подгорный одной рукой держит Пискарева, второй – Беляева, Некрасов правой рукой обнимает Подгорного и держит за руку Пискарева, левой – обнимает и держит за руку Беляева.

По нашем временам, довольно смелое выражение дружеских чувств в однополой компании...

О друзьях диакона Беляева, увы, в интернете никакой информации не нашлось. Единственное – Пискарев по всей видимости был сыном известного в Звенигороде купца Семена Федоровича Пискарева. Их семья владела огромным домом на центральной (Торговой) площади. В доме располагались трактир, лавка, пекарня, чайная, пивная и каретный двор. Что с Пискаревыми стало после 1917-го, остается только догадываться, но дом их еще долго служил городу – в годы Великой Отечественной здесь располагалась единственная в Звенигороде пекарня. Хлеб пекли в старинных печах, оставшихся еще от Пискарева.

Дом этот хоть и признан объектом культурного наследия регионального значения, но уже давно стоит в руинах. Правда, несколько дней назад, 9 февраля, правительство Московской области утвердило охранное обязательство собственника. Надеюсь теперь памятник приведут в надлежащий вид.


Кто стоит за Императорским домом Романовых?

Автор канала «Генеалогика» Иван Корякин нашел в семейном фотоальбоме снимок членов монаршей семьи, который был сделан в начале XX века его прапрадедом-фотографом.

Иван полагал, что на снимке — императрица Александра Федоровна, однако подписчики прислали ему ссылку на историю этой фотографии, опубликованную в канале Звенигородского музея-заповедника. Оказалось, что фотограф запечатлел встречу великой княгини Елизаветы Федоровны (супруги брата Николая Второго Сергея Александровича, убитого революционерами генерал-губернатора Москвы) и ее сестры принцессы Баттенбергской Виктории в подмосковном Звенигороде 18 июля 1909 года.

Канал музея назвал и некоторых горожан, которые встречали членов императорской семьи. Среди них был диакон Вознесенского храма Алексей Беляев. Его голову видно за августейшей спиной.

Фамилию Беляевы носили мои предки духовного звания, и я решил проверить, а не из наших ли этот диакон. Вообще Беляевы – очень распространенная среди духовенства фамилия, но самый первый известный мне представитель этого рода еще в XVII веке служил как раз в Звенигородском уезде. Многодетные семьи дьячков и псаломщиков Беляевых дали немало «кадров» для церквей западных уездов Московской губернии. 

Опускаю здесь историю поиска, кому интересно, могут прочесть ее на моем сайте. Хочу только выразить огромную благодарность @yandexarchives за возможность искать не только по метрическим книгам, но и по церковной периодике.

В общем, сильно углубляться не пришлось - отец диакона Алексея Беляева оказался братом моего прямого предка - пра(4)деда.

Седьмая вода на киселе, усмехнетесь вы. Но вполне вероятно, что родители моей прабабушки, которую я застал, были знакомы с диаконом Алексеем и может быть даже рассказывали дочери, как их родственник принимал у себя в храме монарших особ.

Впрочем, о том, что предки прабабушки были духовного звания, я узнал только в прошлом году. Сама она об этом никому не рассказывала, туманно намекала, что происходит из «бывших». Потомкам священников было чего опасаться.

***
В том же 1909 году, когда была сделана эта фотография, Елизавета Федоровна основала в Москве знаменитую Марфа-Мариинскую обитель. После большевистского переворота княгиня не стала уезжать из России. 

18 июля 1918 года, ровно через девять лет после того визита в Звенигород, и на следующий день после расстрела царской семьи, великую княгиню и еще несколько членов дома Романовых большевики живыми сбросили в шахту под Алапаевском. Шахту забросали гранатами, завалили бревнами и землей. Через несколько дней «алапаевские мученики», как их потом стали называть, умерли от голода и ран. В 1992 году Елизавета Федоровна была прославлена в лике святых. 

***
Иван Корякин пишет, что его предки жили в Звенигороде на той же улице, где расположен Воскресенский храм. Вероятно, они были знакомы с его диаконом Алексеем Беляевым. А мы с Иваном познакомились через сто с лишним лет на почве общего интереса к генеалогии.




15 лет я поминал в этот день – День памяти жертв политических репрессий – одного только прапрадеда Ефрема Афанасьевича Палагина, высланного в 1930 году из Подмосковья в Архангельскую область за «контрреволюционную агитацию» (чтение Библии). Только в 2008 году, когда мне уже было за 20, а его дочь, моя прабабушка, год как умерла, я узнал о его судьбе. Ефрем Палагин был единственным репрессированным в моем роду… как мне казалось.

В этом году я стал заниматься родословной другого прапрадеда – сына священника, и наш семейный мартиролог пополнился новыми репрессированными. На сегодняшний день я знаю еще пять имен. Хочу их назвать:

▪️Беляев Алексей Иванович, 62 года, священник, проживал в Московской области. Арестован в феврале 1937 года за критические высказывания о советской власти в разговоре с попутчиком в электричке. Осужден на 6 лет лагерей. В декабре 1937 года повторно осужден в лагере. Расстрелян 20 декабря 1937 года. Реабилитирован по первому делу в 1997 году, по второму – в 1959.

▪️Беляев Сергей Иванович, 49 лет, священник, проживал в Московской области. Арестован в декабре 1937 года за «антисоветскую агитацию» среди прихожан. Осужден на 10 лет лагерей. Отбывал наказание в лагерях на Дальнем Востоке. По данным МВД, освобожден в марте 1943 года. В семью не вернулся. Реабилитирован в 1966 году.

▪️Беляев Петр Георгиевич, 39 лет, учитель, проживал в Московской области. Арестован в январе 1933 года по делу т.н. «Крестьянской демократической партии» (которой никогда не существовало). Приговорен к 3 годам лагерей. Вернулся из лагеря. Реабилитирован.

▪️Беляев Вячеслав Николаевич, 43 года, диспетчер железной дороги, уроженец Московской области. На момент ареста в июле 1942 года – писарь в запасном лыжном полку на Урале. Обвинялся в «контрреволюционной пораженческой агитации». Приговорен к 10 годам лагерей. Дальнейшая судьба мне неизвестна. Реабилитирован в 1998 году.

▪️Соловьева Екатерина Петровна, 60 лет, монахиня, проживала в Московской области. На момент ареста в мае 1931 года уборщица в церкви. Осуждена на 5 лет ссылки в Казахстан, отбывала наказание в Щучинском районе Северо-Казахстанской области. Вернулась из ссылки. Реабилитирована в 1990 году.

Вечная память жертвам советского государственного террора. Свободу нынешним политическим заключенным.


Выступал на Форуме по зуму. Организаторы заранее прислали сценарий, поэтому была возможность подготовить ответы на адресованные мне вопросы. Публикую на сайте конспект своей речи, если кому интересно. Расставил в тексте ссылки на людей, истории и события, о которых рассказывал.

О выступлениях других участников нашей дискуссии.

Оказывается, Свердловская область принадлежит к тому небольшому числу регионов, где дела репрессированных переданы из архива УФСБ в гражданский архив — Государственного архива административных органов Свердловский области (ГААОСО). Его директор Оксана Селезнева рассказывала, как сам архив и пользователи работают с делами репрессированных. Удивило, что за первые девять месяцев этого года в читальный зал знакомиться с делами родственников пришло только чуть более 50 человек, а в доковидном 2019 году интересующихся архивно-следственными делами было в два раза больше. Порадовало, что архив выдает дела без купюр. Селезнева затронула важную тему – насколько этично давать доступ чужим людям (не родственникам) к делам с малоприятными интимными подробностями, которые, к тому же, могут оказаться неправдой. Сложный вопрос, о котором я и сам часто думаю. Примечательно еще, что в Свердловской области именно ГААОСО, а не общественные организации, занимался составлением книг памяти.

А в Красноярском крае местный «Мемориал» напротив продолжает вести колоссальную работу по увековечиванию жертв репрессий. Об этом рассказывал руководитель организации Алексей Бабий. У организации неплохой контакт с силовиками по этому вопросу, что меня особенно впечатлило.

Руководитель Центра документации Музея истории ГУЛАГа Елена Зелинская подробно рассказала о том, как они помогают в поисках репрессированных их родственникам, которые приходят в Музей. Я и сам когда-то смог продвинуться по делу прапрадеда только благодаря помощи Центра документации. Среди прочего, Елена затронула важную тему, о которой я раньше мало задумывался, — том, что расстрелянные были захоронены без каких-либо обрядов, но это можно исправить. В музей как-то обратились родственники одного расстрелянного священника. Когда они получили документы о его расстреле, то обратились в храм, где он служил перед арестом, с просьбой совершить обряд отпевания, и действующий священник, изучив документы, отпел расстрелянного коллегу. Думаю, что мне тоже стоит попробовать этим заняться – один из моих предков-священников был расстрелян.

Александр Ракитько из Genotek говорил о новых технологиях на службе генеалогии и сохранения памяти о предках – об искусственном интеллекте, нейросетях, ДНК-тестах. Оказывается, Genotek оцифровавает картотеку Красного креста, в которой миллионы документов об эвакуации в годы ВОВ. Также Genotek занимается оцифровкой рукописных описей архивов при помощи машинного распознавания текстов. Еще одна перспективная тема – установление личностей расстрелянных по их останкам с помощью ДНК-тестирования родственников. Так в свое время были идентифицированы останки императорской семьи.

Игорь Багин, автор телеграм-канала «Внук деда», как и я, выступал в роли практика – рассказывал свои истории поиска репрессированных. География его поиска впечатляет. Он, например, смог добиться рассекречивания документов в архиве разведки США!

И спасибо нашему модератору Ивану Корякину за прекрасное ведение. Обо всем успели поговорить и даже осталось время на вопросы из зала и от зрителей трансляции.

В общем, очень советую посмотреть запись дискуссии целиком (с 8 минуты).


В 10:00 (мск) начнется второй день Форума памяти, который откроет дискуссия «История репрессий как часть истории семьи. Как архивы и ДНК помогают узнать о судьбе репрессированных предков?».

На ней выступят:

▪️ Александр Ракитько, директор по продукту компании Genotek

▪️ Алексей Бабий, председатель Красноярского общества «Мемориал»

▪️ Елена Зелинская, руководитель Центра документации Музея истории ГУЛАГа

▪️ Игорь Багин, генеалог, автор телеграм-канала «Внук деда»

▪️ Оксана Селезнева, директор Государственного архива административных органов Свердловский области (ГААОСО)

▪️ Игорь Яковлев, журналист, автор телеграм-канала @dedyvoevali

Модератор:
▪️ Иван Корякин
, журналист, популяризатор генеалогии, автор канала «Генеалогика»

Подключайтесь!


21-22 октября в московском Музее истории ГУЛАГа впервые пройдет Memory Forum — междисциплинарная конференция, посвященная истории и наследию советских массовых репрессий. Меня пригласили выступить на панели «История репрессий как часть истории семьи» (см. картинку).

Цель Memory Forum — создать площадку для всестороннего обсуждения феномена советских массовых репрессий и значения их наследия для современности. Историки, социологи, антропологи, исследователи-архивисты, педагоги, представители общественных организаций, сотрудники музеев и другие cпециалисты в ходе тематических дискуссий будут обсуждать новые направления исследования и осмысления массовых репрессий.

Участников ожидают семь дискуссий, посвященных основным направлениям исследования и работы с наследием массовых репрессий.

21 октября (суббота)

10:30
| «Языки памяти. Как говорить о советском политическом терроре сегодня»
13:15 | «Личная и семейная история советских политических репрессий: что ее формирует и чем она отличается от истории, основанной на архивных документах»
15:30 | «Места массовых захоронений жертв репрессий: зачем их исследовать и как правильно это делать?»

22 октября (воскресенье)

10:00
| «История репрессий как часть истории семьи. Как архивы и ДНК помогают узнать о судьбе репрессированных предков?»
12:15 | «Как говорить об истории репрессий с детьми и подростками?»
15:00 | «Как пространство хранит память о репрессиях?»
17:15 | «Современное искусство в поисках нового языка для разговора о репрессиях. Опыт биеннале, выставок, театра и арт-интервенций»

❗️Подробная программа и регистрация участников (оффлайн и онлайн) по ссылке.


Самая страшная страница метрической книги, которую я когда-либо видел. На ней четыре детских смерти.

За неделю дифтерия унесла жизни четырех детей моего предка – диакона Николая Соловьева: Марии (8 лет), Николая (5 лет), Алексея (3 лет) и Петра (10 месяцев).

Когда видишь такое, особенно ясно понимаешь, какая удача, что именно твои предки уцелели в эпидемиях, войнах и репрессиях.

845 0 5 16 35

​​Молитва из архивно-следственного дела. От голода – к террору

Получил архивно-следственное дело священника Михаила Петровича Голубева, чья сестра в начале 20 века породнилась с моими предками Беляевыми. В июле я рассказывал о воспитанниках этого человека – епископе Вашингтонском и настоятельнице монастыря во Франции.

Довольного много через мои руки прошло дел времен Большого террора. В них, как правило, нет никаких документальных доказательств «вины» подследственного. Один раз, правда, в деле оказался стихотворный раёшник к 8 марта, я его здесь как-то публиковал

Не было никаких «изобличающих документов» и в деле отца Михаила, зато там оказалась… молитва, написанная священником еще в 1921 году.

Зачем она подшита к делу – непонятно. Ни в свидетельских показаниях, ни в показаниях самого Голубева о молитве ничего не говорилось, да и какое она могла иметь отношение к инкриминируемым Голубеву «контрреволюционной агитации» и «высказываниям террористических настроений»?

«Молитва во дни глада» – так озаглавлен сложенный вчетверо листок с рукописным текстом и датой – 19 октября 1921 года. 

В 1921-1922 годах 35 губерний бывшей Российской империи охватил массовый голод. Причинами тому стали засуха, последствия Гражданской войны и целенаправленная политика большевиков, насильно изымавших зерно у крестьян. 

Летом 1921 года патриарх Московский и всея Руси Тихон выступил с воззванием о помощи голодающим, в котором обращался в том числе к духовенству:

«Пастыри стада Христова! Молитвою у престола Божия, у родных святынь, исторгайте прощение Неба согрешившей земле. Зовите народ к покаянию: да омоется покаянными обетами и Святыми Тайнами, да обновится верующая Русь, исходя на святой подвиг и его совершая, – да возвысится он в подвиг молитвенный, жертвенный подвиг. Да звучат вдохновенно и неумолчно окрыленные верою в благодатную помощь свыше призывы ваши к святому делу спасения погибающих».

Пафос патриаршей речи более мягко отец Михаил Голубев воспроизводит в сочиненной им молитве:

«Все скорби и болезни низводишь на ны беззаконий ради наших; веруем яко наказуя вразумляеши нас; да обратимся на путь спасения; приемлем сердцем нашим и исповедуем яко праведен есть и днесь суд Твой над нами согрешившими паче отец своих; да не оскуде вера Христова земли нашей, исчезе в нас ревность о славе. Яви несь милосердие Твое страждущей земли нашей и избави ю от глада и губительства, в сердцах же всех нас взогрей любовь к страждующим братьям нашим, да насытятся от руки нашей алчущие, да утешатся любовью нашей плачущие, да уврачуются нами болящие!».

Немногие знают, как цинично большевики воспользовались массовым голодом, чтобы разгромить церковь. В конце 1921 – начале 1922 года советское правительство издало декреты об изъятии церковных ценностей якобы в пользу голодающих. 

Из почти 5 млн рублей, вырученных от конфискации, в фонд борьбы с голодом был направлен лишь один миллион. Большая часть денег была потрачена на проведение самой кампании, в том числе на антицерковную агитацию.

Кампания по конфискации вызвала волну возмущения среди духовенства и мирян. Большевики ответили на нее террором. 19 марта 1922 года Ленин писал в политбюро:

«Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

По данным, которые приводит о. Георгий Митрофанов, в 1922 году были расстреляны более 8 тысяч священнослужителей – почти столько же, сколько было уничтожено за всю Гражданскую войну.

С 1923 по 1936 год большевики казнили еще от 5 до 7 тысяч священников. В одном только 1937 году – 85 300 духовных лиц. С 1938 по 1941 год – еще 25 400 представителей православного духовенства. 

Автор «Молитвы во дни глада» протоиерей Михаил Голубев был казнен 27 июля 1938 года на Бутовском полигоне в Москве.

Первая страница молитвы. Полный текст


Можно было бы приберечь эту историю до Дня учителя, но события вчерашнего дня — дня зданий в сочетании с новым пакетом «иноагентов», среди которых оказался нобелевский лауреат Дмитрий Муратов, — создали более подходящий контекст.

Во всех семьях были ветераны ВОВ, но не во всех были партизаны. В нашей семье такой человек был. Многое позабылось, но когда говорили о той войне, обязательно вспоминали партизанку Наташу Беляеву. Правда, никто уже толком не помнил, кем она нам приходилась. Я пытался искать, но поиск по имени и фамилии ничего не давал. 

Недавно я получил из архива следственное дело прабабушкиного дяди — Петра Георгиевича Беляева. По меньшей мере четверых представителей старого церковного рода Беляевых репрессировали, Пётр Георгиевич был первым из них.

Его арестовали 9 января 1933 года по делу никогда не существовавшей «Крестьянской демократической партии» (КПД). В конце января чекист Яков Агранов (друг Маяковского, из пистолета которого поэт застрелился) докладывал Сталину о разгроме этой контрреволюционной ячейки с академиком Вавиловым во главе (правда, самого Вавилова арестуют позже, в 1940-м, когда Агранов уже будет расстрелян).

КДП в основном состояла из агрономов. Пётр Беляев работал школьным учителем в одной из деревень Клинского района, но был соседом агронома, который якобы возглавлял клинскую ячейку КДП.

В анкете арестованного я нашел имена детей Петра Георгиевича — Кирилла 12 лет и Натальи 10 лет. Отчество — Петровна — и помогло идентифицировать на «Памяти народа» партизанку Наташу Беляеву. 

Яндекс привел на сайт районной газеты, опубликовавшей в 2005 году небольшую заметку о судьбе Натальи Петровны. Ее к очередной годовщине Победы написала 11-тиклассница Галя Бакулина.

«По навету недобрых людей папу арестовали и осудили на три года, отправили на исправительные работы. Когда разобрались что к чему, освободили. — рассказывала Наталья Петровна. — Он восстановился на работе и всю дальнейшую жизнь отдал любимой педагогике, своей школе. В итоге труд родителей оценили высокими правительственными наградами: отца наградили орденом Трудового Красного Знамени…»

Арест отца не повлиял на патриотические чувства дочери. Первокурсницей истфака она дежурила по ночам на московских крышах, сбрасывая с них зажигательные бомбы, участвовала в строительстве оборонительных сооружений. В эвакуации в Уральске окончила курсы медсестер и радисток. 

«В апреле 1942 года мне предложили поступить в Московскую школу радиоспециалистов. Выучилась на радиста второго класса, получила звание сержанта. Было мне в ту пору всего 19 лет. Как одну из лучших радисток, меня направили в Украинский штаб партизанского движения. Прошла всю Украину. Помогала держать связь с разными фронтами, партизанскими отрядами, искала по позывным заброшенных в тыл бойцов, неоднократно переходила линию фронта для налаживания связи.

В 44-м по заданию штаба меня перебросили в Чехословакию в тыл врага. Помню, вылетели в дождь. В «Дугласе» — темнота. У меня спереди — парашют, сзади — рация весом в двенадцать килограммов. Хорошо, что не пришлось прыгать — самолет приземлился благополучно. В ту же ночь оказались в Банской-Быстрице — центре восстания. Партизан окружали отряды карателей. Я не отходила от своего аппарата по несколько часов подряд, устанавливая связь с группами. Кольцо немцев все сжималось, надо было уходить в горы. Этот переход участники словацкого восстания назовут «дорогой смерти»: грязь по колено, обледенелые тропы, несколько дней подряд ливень. Я постоянно ощупывала карман, где лежала граната, которой в крайнем случае должна была взорвать рацию и, быть может, себя…». 

Почти год Наталья Петровна провела в Словакии. День Победы застал ее в отпуске в Москве. После войны она заочно закончила педагогический институт, работала учителем истории в школе, которую возглавлял ее отец, а потом сама стала директором этой школы.

Такая вот история про школьных учителей и «врагов народа», которые оказываются самыми большими патриотами.


В Великий Луках у проходной завода «Микрон» сегодня установили 8-метровый памятник Сталину. В паре километров от этого места, на территории Великолукской крепости до войны находилась тюрьма НКВД, через которую в годы Большого террора прошли сотни, если не тысячи ни в чем не повинных советских людей, по воле Сталина окончивших свои жизни в расстрельных рвах и в лагерях.

В феврале-марте 1938 года в этой тюрьме дожидались решения тройки крестьяне-единоличники братья Бельченковы, Анисим и Алексей. Анисим – прапрадед мой жены Татьяны. Он был расстрелян. Алексей получил 10 лет лагерей, где и сгинул.

Я не раз писал здесь о деле братьев Бельченковых. Это дело шире, чем две тонкие папочки, хранящаяся в архиве псковского УФСБ. Оно прошло через несколько этапов и еще не закрыто.

Первый этап, февраль-март 1938 года: арест, следствие, приговор — расстрел и лагерь.

Второй, декабрь 1989-го: реабилитация.

Третий, апрель 2021-го – июль 2022-го: наши с Таней суды с ФСБ за право знать имена чекистов, которые вели дела Бельченковых. Мы не добились своего, но и ФСБ вынуждена была отказаться от преемственности с НКВД.

Верю, что будет следующий этап, когда мы все-таки получим архивно-следственные дела без купюр.

Имена исполнителей Большого террора обязательно будут обнародованы, а памятники организатору репрессий переплавят в мемориалы его жертвам. Вот увидите.


​​Подмосковное правительство запустило сервис поиска мест захоронений на кладбищах региона. Достаточно указать фамилию и имя покойного, и система покажет годы его жизни, место нахождения могилы, а если повезет – фотографию памятника.

Опубликовал в блоге на своем сайте подробный обзор работы этого сервиса, рассказываю о его особенностях и недостатках и даю практические советы по поиску. Кому интересно – заглядывайте.

Здесь же хочу рассказать о переписке с ведомством, которое разрабатывало этот сервис. Мне не удалось найти ни одной старой могилы родственников (до 1960-х годов), из чего я сделал вывод, что в основу базы данных поисковика легли результаты инвентаризации сохранившихся до наших дней памятников.

На это указывает, например, то, что если на памятнике есть только годы жизни, то в поисковой выдаче датами рождения и смерти будет 1 января. Или если у покойного на табличке не было отчества, то не будет его и в этой базе.

Но ведь старые заброшенные могилы с разрушенными памятниками, сгнившими крестами и выцветшими табличками никуда не делись. И даже если теперь они никак на кладбищах не обозначены, то у государства информация о них все равно должна сохраниться. Так где же она?

Я обратился в Главное управление региональной безопасности Московской области, которому подведомственен поисковый сервис, с осторожным вопросом, будет ли в систему добавлены другие данные кроме информации с памятников?

Ответ чиновников порадовал: информация в поисковом сервисе формируется из данных, которые вносятся в Региональную географическую информационную систему (РГИС) при учете ВСЕХ захоронений на кладбищах (см. скан ниже).

Внушают оптимизм и слова ответственного за проект вице-премьера подмосковного правительства Романа Каратаева (из пресс-релиза о запуске проекта):

«Мы приложили большие усилия, оцифровав огромный массив данных, но на этом наше работа не заканчивается. Актуализация информационной базы продолжается, она будет пополняться новыми оцифрованными сведениями».

Единственное опасение: не побоятся ли чиновники публиковать информацию о старых могилах, ведь потомки покойных на этом основании будут пытаться восстанавливать права на родственные захоронения, а не покупать новые места на кладбищах за баснословные деньги. Ритуальный бизнес - один из самых прибыльных и криминальных.


Поручителем на свадьбе героев этой фотографии – Бориса и Валентины Беляевых – оказался брат невесты Михаил Петрович Голубев. Вскоре после женитьбы сестры он устроился домашним учителем в семью звенигородского уездного предводителя дворянства графа Павла Михайловича Граббе (внука основоположника славянофильства Хомякова).

Воспитанники Голубева, как я выяснил, добились больших успехов на духовном поприще – мальчик стал епископом Вашингтонским, а девочка – настоятельницей монастыря во Франции.

Сам Михаил Голубев после службы у Граббе был рукоположен в священники. Он остался в России после революции и закончил свою жизнь на Бутовском полигоне. Граф Павел Граббе, хоть и вынужден был покинуть Россию, когда Белая армия, в которой он служил, оказалась разбита, тоже стал жертвой НКВД.

Вот такие поразительные переплетения судеб удается иногда обнаружить, если не ограничиваться одной только левой страницей метрических книг и внимательно посмотреть на правую.


Я визуал, поэтому когда собирал информацию о предках из духовенства (восемь поколений церковно- священнослужителей, пять служащих священников к 1917 году и как минимум двое — к началу Большого террора), очень хотелось найти фотографию кого-то из них в рясе.

В нашем семейном архиве ничего не сохранилось, думаю, даже моя бабушка не знала о происхождении своей матери. Связь с другими родственниками по этой ветке пока наладить не удалось, но мир не без добрых людей.

Недавно мне посчастливилось познакомиться с истринским краеведом Сергеем Юрьевичем Мамаевым. Он написал книгу, целая глава в которой посвящена брату моего пра(3)деда Георгия Ивановича Беляева.

Сергей Иванович Беляев был последним настоятелем храма в селе Рождествено, где родился Мамаев. В ноябре 1937 года отец Сергий был арестован НКВД, вскоре после его ареста храм, где он служил, был закрыт.

В 2005 году в Рождествено приехала младшая дочь Сергея Беляева Зинаида. От нее краевед и получил эту фотографию.

Человек в рясе на снимке — Борис Иванович Беляев, еще один брат Сергея и Георгия. Мужчина в цилиндре рядом с ним — его тесть, тоже священник Петр Николаевич Голубев. Молодая женщина в белой блузке — жена Бориса Ивановича Валентина Петровна, рядом с ней ее мать Елизавета Алексеевна. Мальчик с лошадкой — сын Бориса и Валентины Виктор. Он родился в 1912 году, то есть снимок был сделан в 1914 или 1915-м.

Место действия по всей видимости – село Глазово Можайского уезда, где отец Борис на протяжении 23 лет до своей смерти в 1934-м был настоятелем храма Преображения Господня. Его сына Виктора не стало в 1932 году.

Возможно поэтому фотография семьи Бориса Беляева пережила годы гонений на духовенство и сохранилась до наших дней.


Когда основные (но далеко не все) документы по предкам из духовенства были изучены, я стал задумываться – а что мне вообще известно о жизни этого сословия? 

Материалов, что называется, «для чайников», в интернете оказалось не так уж много. Больше всего по теме мне понравилась лекция протоирея Георгия Митрофанова «Культурно-исторический облик духовенства в XVIII-XIX веках», которую он прочел в начале этого года в петербургском Манеже по случаю открытия выставки портретов того периода.

Я не поленился сделать стенограмму лекции для своего сайта. Публикую ниже короткий конспект:

▪️ До XVIII века русское духовенство не получало никакого образования. Среди приходского духовенства встречалось немало неграмотных священников. Сыновья священников, с детских лет прислуживая в храме, усваивали на слух все, что произносилось, и в дальнейшем на протяжении всей жизни они служили, воспроизводя наизусть когда-то усвоенные ими тексты, зачастую не понимая их сути. 

▪️ Петр I поставил перед церковью задачу создать в России систему богословского образования, которая бы дала наконец образованное, ну или хотя бы грамотное, духовенство. Этот процесс растянется на века. Только к началу XIX века на деревенских приходах окончательно исчезнут неграмотные священники. Но уже к началу XX века в РПЦ не будет необразованных священников.

▪️ Духовенство было материально обездолено и социально унижено. До второй половины XIX века они практически нигде и никогда не получали жалования. А поддерживать себя они могли лишь на добровольные пожертвования прихожан, а прихожане в основном были крестьянами, тоже отнюдь не богатыми. Каждый приход имел 33 десятины земли, которые разделяли между собой семьи причта, и они, обрабатывали эту землю как простые мужики. Часто это было практически невозможно, и духовенству приходилось нанимать себе батраков. 

▪️ Немало священнослужителей, особенно на деревенских приходах, предавались греху пьянства. Это была очень серьезная проблема, связанная, в частности, еще и с тем, что, будучи людьми достаточно образованными, они в основном имели дело с крестьянами и крайне редко с помещиками. Помещики воспринимали священников как обслугу. Священник, оказывавшийся приглашенным в усадьбу, часто за помещичьим столом занимал место гораздо ниже, чем какой-нибудь малограмотный иностранец-гувернер или сомнительный лекарь.

▪️ В отличие от крестьян, священнослужители уже в XIX веке были весьма образованы, и дети их росли в семьях людей мыслящих, читающих. Когда веками социально принижен и материально обездолен простец, безграмотный, невежественный человек, он легче переносит свое унижение, чем человек мыслящий и просвещенный. Отсюда известный всем феномен семинаристов-революционеров.

▪️ В конце XIX века духовенство составляло 1,5% населения России, но в российских университетах 10% студентов были выходцами из семей духовенства. Русское духовенство к началу XX века высоко ценило образование, не только богословское, но и светское. Представители городского духовенства постепенно органично входили в такую кажущуюся противостоящей духовенству категорию людей, как интеллигенция.

▪️ В середине XIX века создается система епархиальных училищ, в которых на льготных условиях дочери священнослужителей получают среднее образование, сопоставимое с гимназическим. Самая главная задача епархиальных училищ заключалась в том, чтобы дать будущим священникам будущих матушек, будущих жен, которые по своему интеллектуальному уровню могли бы быть сознательными сподвижницами своих мужей и создавать на часто дремучих деревенских приходах хоть какой-то элемент интеллектуальной, культурной жизни.

▪️ Современное нам духовенство по своему культурному уровню уступает духовенству дореволюционному, хотя материально обеспечено гораздо лучше. До революции изъян корыстолюбия,  который наряду с пьянством часто вменяли в вину духовенству, был результатом не стремления к богатству, а бегства от бедности, которая сопровождала поколения русского духовенства.


Клировые ведомости – главный генеалогический источник по православному духовенству до 1917 года.

На своем сайте подробно рассказываю, где эти документы искать (на примере Московской губернии) и что в них можно найти.

А найти можно многое:

▪️послужной список священно-церковнослужителя, информацию о наградах;

▪️размеры и структуру доходов;

▪️происхождение;

▪️недвижимое имущество;

▪️ образование, преподавательская деятельность;

▪️ участие в войнах (как ни странно);

▪️судебное преследование и дисциплинарные взыскания;

▪️информацию о жене (если повезет – и о ее отце);

▪️ информацию о детях: даты рождения, учеба, служба (в том числе в армии);

▪️сведения о поведении (было и такое: «поведения дерзкого» или «временно нетрезвого»).


Продолжаю рассказывать, как я искал информацию о предках из духовенства. Первая часть была посвящена особенностям поиска по метрическим книгам, теперь рассказываю об исповедных ведомостях и ревизских сказках.

Должен признаться, что никакой особой специфики по этим источникам нет, кроме того, что исповедки начинались со священно- и церковнослужителей, и нет необходимости мучительно выискивать в списках нужную семью. Ревизские сказки иногда радуют информацией о годе определения в приход и об учебных заведениях, которые посещали дети священников и дьячков. 

Хочется надеяться, что этот пост окажется полезным не только потомкам духовенства, но и всем начинающим исследователям, которые пока мало работали с исповедными ведомостями и ревизскими сказками.

В следующий раз расскажу о клировых ведомостях и может быть о вспомогательных, не самых очевидных источниках, которые мне самому очень помогли.

Если вам есть, что добавить (или поправить меня), напишите, пожалуйста в комментарии.

Показано 20 последних публикаций.