Драган про ковид

Тем временем, похоже, выделены две новые сублинии омикрона. Встречайте BA.4 и BA.5.

Оба варианта обнаружены, как и прошлые три, в Южной Африке. Вирусолог Том Пикок предполагает, что они могли произойти из того же резервуара, из которого вышли варианты BA.1−BA.3 (популяция животных, хронически инфицированный больной с иммунодефицитом, некая замкнутая популяция и др.).

Доля BA.4/5 в ЮАР оценивается в 66%, больше всего сиквенсов обнаружено в провинции Гаутенг, той самой, с которой началась волна ещё первого омикрона. Сейчас новая сублиния с мутацией L452R в спайк-белке доминирует в Гаутенге, но выборка слишком мала, чтобы делать надёжные выводы — мы располагаем всего несколькими десятками сиквенсов. Уже есть образцы из Ботсваны, Дании и Великобритании — всего на 5 апреля 79 образцов.

Мутация S:L452R характерна для дельты — и это очень неприятная мутация. Исследования показали, что эта мутация повышает инфекционность и фузогенность вируса (а фузогенность связывают с патогенностью коронавируса; у оригинального омикрона BA.1 фузогенность была практически утрачена). В недавнем исследовании, опубликованном в Nature, создали омикрон с L452R и обнаружили, что омикрон с этой мутацией отличается более высокой вирусной нагрузкой и повышенной инфекционностью, а псевдовирус Omicron-L452R куда лучше заражал ткани лёгких гуманизированных мышей, в отличие от классического омикрона.

«Мутация L452R резко увеличивает опасность омикрона. Необходимо внимательно отслеживать появление вариантов омикрона с L452R и разрабатывать особые терапевтические антитела и вакцины, нацеленные на эту мутацию», — ещё в феврале писали авторы статьи.

Но L452R — далеко не единственная мутация BA.4/5, отличающая новые сублинии. Об их свойствах мы, вероятно, скоро узнаем больше: в ЮАР есть ранние признаки начала новой волны, а репродуктивное число неделю назад впервые с 19 декабря превысило 1 и сейчас достигло 1,38 — заболеваемость идёт в рост.

Шанхай переживает сильнейшую вспышку омикрона. Рассказывает Дима Прусс:

В Шанхае за сутки число выявленных инфекций выросло в 1.5 раза до 13 тысяч, и обещанный выход половины города из карантина не состоялся. Весь город заперли, все 26 миллионов человек.

За сутки с небольшим всех перетестировали, но столько тестов они физически не могут сделать, а объединяют образцы от десяти и более человек в одну пробирку. Если в группе результат положительный, то перепроверяют всех её участников. Так пробовали делать и в некоторых местах в Америке, пока Омикрона было ещё мало. Но по мере повышения частоты заболевания групповые анализы теряют смысл, слишком много групп положительных, экономия исчезает.

Каким-то образом им удалось поднять весь объём работ с привлечением менее 40 тысяч работников из других регионов и военных. Это на грани возможного. Если 25 тысяч человек занимаются самим отбором образцов (а ведь кто-то должен заниматься порядком, лабораторным процессом, логистикой!), то это без сверхурочки требует скорости в 2 пациента в минуту!

Еды и медицины по прежнему не хватает, но главный больной вопрос - изоляция детей. Их отбирают у родителей. Все соцсети обошли фото младенцев, набитых скопом в одну детскую кроватку в коридоре центра изоляции. Власти в конце концов согласились, что если и родители, и дети заражены, то детей до 7 не отделят... но ведь часто положительный тест не у всех сразу.

Второй больной вопрос, это условия в обзерваторах и сроки пребывания. Никто не знает толком, на каких условиях изолированных выпустят, сколько потребуется тестов и когда.

Как сообщают местные, сегодня Шанхай способен обрабатывать до 4 млн пробирок в сутки, задержки с обработкой — обычное дело (прежде доходило максимум до 36 часов), а рост числа выявленных ожидался при таком поголовном тестировании.

В Шанхае распространилась сублиния BA.2. СМИ сообщают, что в соседнем городе обнаружили также новый подвариант ветки BA.1.1, который прежде нигде не встречался.

Так или иначе, происходящее в Китае — пока самое интересное в этом сезоне сериала. Но далеко не единственное, за чем стоит следить: чего стоит только Великобритания с очередной волной и рекордными госпитализациями с февраля 2021 года.

Другой важный сюжет в этом сериале — это эволюция вируса. Сублиния омикрона BA.2 не только продолжает захватывать мир, но и активно обрастает подвариантами. Среди деток BA.2 — уже более десяти подвариантов, от BA.2.1 до BA.2.10 (в ряде случаев есть и дочерние подварианты вроде BA.2.3.1).

Вирус мутирует и распространяется так быстро, что человечество не успевает изучать его свойства. И чем новые подварианты отличаются друг от друга, мы достоверно не знаем.

Не везде закончился естественный локдаун.

Как сообщает РБК, из-за омикрона прямо сейчас на железнодорожных путях брошено почти 1600 поездов — это более 106 тыс. вагонов, или 10% от всего рабочего парка РЖД. 77% вагонов с грузами: 35 тыс. вагонов с каменным углём, 12 тыс. с нефтепродуктами, 8 тыс. с товарами в контейнерах. Это почти в полтора раза больше, чем было в конце 2021 года — а уже тогда число брошенных вагонов достигло пятилетнего максимума.

В компании остро не хватает локомотивных бригад. Ещё в начале января РЖД писали бодрые пресс-релизы о коллективном иммунитете среди сотрудников в 95%, но уже в феврале в холдинге заболевало по 2000 человек в сутки, а число заболевших превышало резерв в 2−3 раза. Полторы-две недели назад в РЖД на больничном находилось 25% машинистов.

→ К чему это приводит?
• На предприятия не поставляется критически важное для производства сырьё. Прямо сейчас есть риск остановки доменной печи на «Тулачермете» — одном из крупнейших в мире поставщиков товарного чугуна.

• Запасы сырья на предприятиях Промышленно-металлургического холдинга приближаются к критическому уровню, и если ситуация не выправится в ближайшее время, это может привести к остановке предприятий.

• На грани закрытия также и крупнейший в европейской части России специализированный угольный терминал «Ростерминалуголь».

• От нехватки составов и бригад страдают также «Роснефть», «Газпром нефть», «Уралхим».

• РЖД не принимает вовремя грузы, предприятия нарушают сроки поставки.

• Так, на Кузбассе сложилась «критическая ситуация» с вывозом угля — с начала февраля угледобывающие компании не смогли отправить 17,3 тыс. вагонов, или 1,2 млн тонн угля. Из-за этого склады угольных терминалов остаются без угля либо с минимальными запасами — из-за этого производители срывают обязательства, теряют доходы и рискуют «полностью утратить рынки сбыта».

• Чтобы компенсировать застрявшие в пути вагоны, операторам приходится посылать дополнительные и нести финансовые потери.

• Проблемы с простоем тянутся ещё с января — из-за этого, например, крупнейший производитель соли «Руссоль» уже в прошлом месяце не смог вывезти около 20% готовой соли: на путях рядом с месторождением соли простаивает до десяти поездов. Ситуация с каждым днём ухудшается, и задержки с отгрузкой технической и пищевой соли, как ожидается, могут затронуть потребителей по всей стране.

• Только на Московской железной дороге сейчас брошено 150 контейнерных поездов — терминалы их не принимают. Разобрать завалы не получается, перенаправлять поезда уже некуда, запасные терминалы уже тоже переполняются, а потери грузовладельцев оцениваются минимум в 5000₽ на контейнер в сутки.

Эксперты считают, что выправить ситуацию получится только в течение 2−3 месяцев — то количество поездов, которое сейчас брошено на сети, можно будет поднять только к лету. «Ситуация критическая».

«Сейчас очень многие болеют, серьёзно осложнена работа железнодорожного транспорта. Часто просто не хватает людей в депо, некому ремонтировать вагоны, работники не могут вовремя принять грузы. Просто налицо нехватка рабочих рук».

@dragan_covid