О политических прогнозах по итогам "скверного майдана".
https://tsargrad.tv/articles/uroki-skvernogo-majdana_199755
Если предельно стандартны действия госдеповских технологов, то и ответ российской власти на это тоже отработан. И этот ответ — не капитуляция, не стратегические уступки, а встречная волна, которая гасит ветер перемен. Как только появляется выполненная по западным технологиям революционная сила, против неё формируется контрсила, которая как бы подпирает и социально легитимизирует собственно правоохранительные структуры, не допускает возникновения ситуации «хороший народ» в лице розововолосой толпы против «плохого» государства в лице омоновцев в шлемах.
Соответственно, «сценарий будущего» для стервятников революции вроде Эггерта и ему подобных будет предельно нагляден. Поскольку либералы выбрали следующим центром атаки системы Церковь, «клерикализм», то в следующие несколько лет ждите рождения «государственного черносотенства» (в хорошем смысле слова) — возникновения при известной административной поддержке всевозможных православных дружин, обществ верующих, общин по защите храмов...
До сих пор атаки оппозиции велись на «режим». В данном же случае атака с самого начала объявлена на Тысячелетнюю Россию, то есть именно на тот образ вечной и великой русской государственности, частью которой Путин всё больше хочет быть в последние годы. А потому главным политическим следствием, которое должны иметь екатеринбургские события, должен стать решительный отказ нашего государства от «дефолтного» секуляризма, то есть того подхода, когда светские ценности рассматриваются в российском обществе как более общие и более легитимные, чем религиозные, когда верующие воспринимаются как частная группа в составе секулярного в целом общества, имеющая особые и не слишком удобные для остальных привычки и требования, как своего рода «собачники».
Настала пора чётко установить и признать, что Церковь — это основа общества в России. Другой основы просто нет и быть не может. Люди могут быть холодны к Церкви, уходить от неё довольно далеко, не считаться с теми или иными её требованиями в частной жизни. Все мы грешники, все мы в той или иной мере отступники от Церкви, все нуждаемся в искуплении, помиловании и отпущении грехов. Но как бы далеко кто ни ушёл от Церкви (большинство к ней всё-таки возвращаются, хотя бы в последний свой час), но Православная Церковь всё равно остаётся фундаментом общества в России. Вы можете не ценить или не уважать фундамент своего дома, но вы не можете его взрывать — вас просто завалит.
Много столетий назад наши страна и народ определили себя как Святая Русь. И всё самое замечательное и выдающееся, что есть в России, связано с реализацией этой миссии... Когда журнал «Тайм» в 1969 году решил поместить на свою обложку портрет Владимира Набокова, давно к тому моменту уже англоязычного и далёкого от религиозности писателя, художник, однако, не нашёл более ёмкого образа символической связи с Россией, чем купола храма Василия Блаженного. Без храмов, церквей, золота куполов и колокольного перезвона Россия перестаёт быть Россией и превращается в северную окраину Великой Степи. Православие — это та качественная определённость, которая делает нас нами, даже если мы этого не хотим.
https://tsargrad.tv/articles/uroki-skvernogo-majdana_199755
Если предельно стандартны действия госдеповских технологов, то и ответ российской власти на это тоже отработан. И этот ответ — не капитуляция, не стратегические уступки, а встречная волна, которая гасит ветер перемен. Как только появляется выполненная по западным технологиям революционная сила, против неё формируется контрсила, которая как бы подпирает и социально легитимизирует собственно правоохранительные структуры, не допускает возникновения ситуации «хороший народ» в лице розововолосой толпы против «плохого» государства в лице омоновцев в шлемах.
Соответственно, «сценарий будущего» для стервятников революции вроде Эггерта и ему подобных будет предельно нагляден. Поскольку либералы выбрали следующим центром атаки системы Церковь, «клерикализм», то в следующие несколько лет ждите рождения «государственного черносотенства» (в хорошем смысле слова) — возникновения при известной административной поддержке всевозможных православных дружин, обществ верующих, общин по защите храмов...
До сих пор атаки оппозиции велись на «режим». В данном же случае атака с самого начала объявлена на Тысячелетнюю Россию, то есть именно на тот образ вечной и великой русской государственности, частью которой Путин всё больше хочет быть в последние годы. А потому главным политическим следствием, которое должны иметь екатеринбургские события, должен стать решительный отказ нашего государства от «дефолтного» секуляризма, то есть того подхода, когда светские ценности рассматриваются в российском обществе как более общие и более легитимные, чем религиозные, когда верующие воспринимаются как частная группа в составе секулярного в целом общества, имеющая особые и не слишком удобные для остальных привычки и требования, как своего рода «собачники».
Настала пора чётко установить и признать, что Церковь — это основа общества в России. Другой основы просто нет и быть не может. Люди могут быть холодны к Церкви, уходить от неё довольно далеко, не считаться с теми или иными её требованиями в частной жизни. Все мы грешники, все мы в той или иной мере отступники от Церкви, все нуждаемся в искуплении, помиловании и отпущении грехов. Но как бы далеко кто ни ушёл от Церкви (большинство к ней всё-таки возвращаются, хотя бы в последний свой час), но Православная Церковь всё равно остаётся фундаментом общества в России. Вы можете не ценить или не уважать фундамент своего дома, но вы не можете его взрывать — вас просто завалит.
Много столетий назад наши страна и народ определили себя как Святая Русь. И всё самое замечательное и выдающееся, что есть в России, связано с реализацией этой миссии... Когда журнал «Тайм» в 1969 году решил поместить на свою обложку портрет Владимира Набокова, давно к тому моменту уже англоязычного и далёкого от религиозности писателя, художник, однако, не нашёл более ёмкого образа символической связи с Россией, чем купола храма Василия Блаженного. Без храмов, церквей, золота куполов и колокольного перезвона Россия перестаёт быть Россией и превращается в северную окраину Великой Степи. Православие — это та качественная определённость, которая делает нас нами, даже если мы этого не хотим.