О транснациональных корпорациях в СССР и других странах Восточного блока (фрагмент статьи Дана Галлина “Что такое социализм? Ответ Кристофу Блохеру”)
В 1960—1970-е года, когда в коммунистической системе начинался кризис, резко увеличились инвестиции транснациональных корпораций в страны Восточного блока и Югославию: число соглашений о сотрудничестве между ТНК и государственными предприятиями блока возросло, если округлить, с 300 в 1970 году до 4 000 в 1977 году; в этом приняла участие примерно тысяча ведущих ТНК, на которые приходится около 80% производства капиталистического мира.
Такие соглашения о сотрудничестве носили самый различный характер (предоставление лицензии в обмен на продукцию или сырье для производства конечного продукта, совместное производство, субподряд и другое) и в большинстве случаев основывались на обмене продукцией или услугами, чтобы избежать расчетов в неконвертируемой валюте.
В 1977 году 150 ТНК имели свои представительства в Москве: 35 немецких, 25 французских, 23 американских, 21 японских, 14 итальянских, 9 шведских, 5 британских, 5 финских, 4 голландских, 3 испанских, 3 швейцарских, 2 австрийских, 2 бельгийских, австралийская и индийская. В том же году 109 ТНК из 13 стран, в том числе Швейцарии, имели представительства в Румынии, а шесть заключили договоры с болгарскими предприятиями. Аналогичная картина наблюдалась в ГДР, Польше, Чехословакии и, разумеется, в Югославии.
Среди наиболее известных и типичных соглашений о сотрудничестве можно привести примеры сделок, заключенных FIAT в СССР (о выпуске автомобилей “Лада” в Тольятти), Польше и Югославии, Renault (о производстве автомобилей Dacia) и British Aerospace (самолеты BAC 111) в Румынии и ITT (да, той самой корпорации, участвовавшей в заговоре против Альенде в 1973 году), которая с 1968 года обеспечивала все советские аэропорты системами бронирования и связи, а также, разумеется, лицензионные соглашения, заключенные компаниями Coca-Cola и PepsiCo, причем последняя получила монопольное право на импорт произведенной в СССР водки в капиталистические страны.
В дополнение этой картины взаимоотношений между транснациональным капитализмом и советским блоком необходимо также вспомнить о весьма щедрых кредитах, предоставленных западными банками (что привело к огромной задолженности таких стран, как Венгрия, Польша или СССР), о торговле продовольствием (в частности, поставках зерна из США, Канады, Австралии и Аргентины и прочей продукции из стран Европейского сообщества СССР и другим странам восточного блока) или об участии Советского Союза в южноафриканском алмазном картеле во времена апартеида.
Транснациональные инвестиции в сталинистскую систему на протяжении последних двадцати лет ее существования имели политические последствия. Они, в числе прочего, способствовали установлению прочных отношений сотрудничества между правящими классами обеих систем: элиты транснационального патроната и сталинистской номенклатуры. … Одним из таких практических результатов бесспорно являлась та легкость, с которой номенклатура преобразовалась в новый правящий класс откровенно мафиозного и криминального капитализма.
(Статья “Что такое социализм? Ответ Кристофу Блохеру” впервые была опубликована на французском языке в швейцарском журнале “Domaine Public” в декабре 2000 года (№ 1454—1455). На русский язык статья была переведена Юлией Гусевой и впервые опубликована в книге — сборнике статей Дана Галлина “Красная нить. Идеи и организация международного рабочего движения” (Москва: Издание книжного магазина “Циолковский”, 2017 год)).
#Library
В 1960—1970-е года, когда в коммунистической системе начинался кризис, резко увеличились инвестиции транснациональных корпораций в страны Восточного блока и Югославию: число соглашений о сотрудничестве между ТНК и государственными предприятиями блока возросло, если округлить, с 300 в 1970 году до 4 000 в 1977 году; в этом приняла участие примерно тысяча ведущих ТНК, на которые приходится около 80% производства капиталистического мира.
Такие соглашения о сотрудничестве носили самый различный характер (предоставление лицензии в обмен на продукцию или сырье для производства конечного продукта, совместное производство, субподряд и другое) и в большинстве случаев основывались на обмене продукцией или услугами, чтобы избежать расчетов в неконвертируемой валюте.
В 1977 году 150 ТНК имели свои представительства в Москве: 35 немецких, 25 французских, 23 американских, 21 японских, 14 итальянских, 9 шведских, 5 британских, 5 финских, 4 голландских, 3 испанских, 3 швейцарских, 2 австрийских, 2 бельгийских, австралийская и индийская. В том же году 109 ТНК из 13 стран, в том числе Швейцарии, имели представительства в Румынии, а шесть заключили договоры с болгарскими предприятиями. Аналогичная картина наблюдалась в ГДР, Польше, Чехословакии и, разумеется, в Югославии.
Среди наиболее известных и типичных соглашений о сотрудничестве можно привести примеры сделок, заключенных FIAT в СССР (о выпуске автомобилей “Лада” в Тольятти), Польше и Югославии, Renault (о производстве автомобилей Dacia) и British Aerospace (самолеты BAC 111) в Румынии и ITT (да, той самой корпорации, участвовавшей в заговоре против Альенде в 1973 году), которая с 1968 года обеспечивала все советские аэропорты системами бронирования и связи, а также, разумеется, лицензионные соглашения, заключенные компаниями Coca-Cola и PepsiCo, причем последняя получила монопольное право на импорт произведенной в СССР водки в капиталистические страны.
В дополнение этой картины взаимоотношений между транснациональным капитализмом и советским блоком необходимо также вспомнить о весьма щедрых кредитах, предоставленных западными банками (что привело к огромной задолженности таких стран, как Венгрия, Польша или СССР), о торговле продовольствием (в частности, поставках зерна из США, Канады, Австралии и Аргентины и прочей продукции из стран Европейского сообщества СССР и другим странам восточного блока) или об участии Советского Союза в южноафриканском алмазном картеле во времена апартеида.
Транснациональные инвестиции в сталинистскую систему на протяжении последних двадцати лет ее существования имели политические последствия. Они, в числе прочего, способствовали установлению прочных отношений сотрудничества между правящими классами обеих систем: элиты транснационального патроната и сталинистской номенклатуры. … Одним из таких практических результатов бесспорно являлась та легкость, с которой номенклатура преобразовалась в новый правящий класс откровенно мафиозного и криминального капитализма.
(Статья “Что такое социализм? Ответ Кристофу Блохеру” впервые была опубликована на французском языке в швейцарском журнале “Domaine Public” в декабре 2000 года (№ 1454—1455). На русский язык статья была переведена Юлией Гусевой и впервые опубликована в книге — сборнике статей Дана Галлина “Красная нить. Идеи и организация международного рабочего движения” (Москва: Издание книжного магазина “Циолковский”, 2017 год)).
#Library