Третий набор деталей касается Хаксли как "философствующего" писателя. (Т.е. по перевернутому критерию Крылова, "несотрудника". ;) )
Хаксли любит собирать своих персонажей в одной комнате исключительно ради того, чтобы они могли поточить лясы за жизнь. "Контрапункт", например, состоит из таких сцен почти полностью и не имеет связного сюжета: там никто не занимается чем-либо кроме хождения по светским раутам и конспиративным явкам. Собственно, название "Point Counter Point" правильнее было бы перевести как "Аргумент, контраргумент".
В своих диалогах Хаксли рассыпает множество афоризмов, вроде такого: "философия это метод замены одних заблуждений другими". На провинциальную аудиторию, дальше мельницы не ездившую и слаще редьки не евшую, действует очень сильно. Специально для американцев Хаксли даже выпустил целую книгу-сборник цитат из "восточных мистиков" ("The Perennial Philosophy"), разбитых по темам. Американцы ведь любят, когда к каждому дню календаря указан стих из библии. "Проняло".
Точные ссылки на "цитируемые труды" отсутствуют, поэтому не исключено, что значительную часть "цитат" Хаксли придумал сам. Ведь "философствование" было для него не разновидностью мышления, а художественным приемом описания современных ему нарративов.
В "Через много лет" диалогов "философствующих" гораздо меньше, чем в "Контрапункте", но художественный прием никуда не делся. В 1930х гг., готовясь к мировой войне, англичане решили официально объявить о смерти философии, что Хаксли описывает в главе-диалоге, обыгрывающей "лингвистический поворот". Свой собственный взгляд на сущность и назначение философии он закодировал в сопоставлении коллекционирования антиквариата калифорнийским миллионером с коллекционированием философских идей пятым эрлом. Это не просто английская подколка из серии "у нас мозги, а у них деньги". Приравнивание философии к разновидности антиквариата можно развить.
Древнегреческая скульптура до сих пор является "золотым образцом" западного искусства. Очень немногие могут позволить себе владение ей. Самые крупные коллекции находятся в музеях, где посмотреть на них, в принципе, могут широкие массы, чей интерес к ним не очень велик. Аналогично, изучение античной философии долгое время было традицией в аристократических семьях, но научная работа давно перешла в университеты, где ей занимаются немногие: интеллектуальные требования высоки, а материальная выгода практически отсутствует.
Искусство Европы Нового Времени гораздо менее дефицитно. Существует довольно живой рынок работ старых мастеров, периодически встряхиваемый спорами об их аутентичности. Предложение заметно растет по мере приближения к современности. Представители среднего класса, конечно, не могут позволить себе оригинальные полотна. На стену в гостиной пойдет репродукция Моне или Сезанна, а промеж ушей — пересказ через третьи руки Маркса или Ницше.
Когда Хаксли пишет "Дивный новый мир", функционализм в архитектуре идет об руку с неопозитивизмом в философии. Последние "великие композиторы" заканчиваются вслед за последними "великими писателями". А после мировых войн "элитарного" искусства не остается. Под искусством начинают понимать либо шизофреническую мазню, либо промышленный дизайн. Т.е. континентальную или аналитическую философию. ;)
Одни полагают, что покупка антиквариата и предметов искусства это хорошее вложение денег. Иные — что изучение философии это хорошее развитие ума. В чем-то правы и те, и другие. Занимаясь торговлей антиквариатом, можно разбогатеть, если понимать, что к чему. Изучая философию, можно поумнеть, если есть деньги, чтобы не умереть с голоду.
Является ли создание богатства основным предназначением искусства? Образование — основным предназначением философии? А торговля предметами искусства — надежным путем к богатству? Изучение философии — надежным способом поумнеть? Скорее всего, нет, нет, нет и нет.
(Надеюсь, мои читатели понимают, что вышесказанное — не какие-то "глубокие оригинальные идеи", а лишь иллюстрация к художественному методу Хаксли. "Плакатная репродукция". :) )
Хаксли любит собирать своих персонажей в одной комнате исключительно ради того, чтобы они могли поточить лясы за жизнь. "Контрапункт", например, состоит из таких сцен почти полностью и не имеет связного сюжета: там никто не занимается чем-либо кроме хождения по светским раутам и конспиративным явкам. Собственно, название "Point Counter Point" правильнее было бы перевести как "Аргумент, контраргумент".
В своих диалогах Хаксли рассыпает множество афоризмов, вроде такого: "философия это метод замены одних заблуждений другими". На провинциальную аудиторию, дальше мельницы не ездившую и слаще редьки не евшую, действует очень сильно. Специально для американцев Хаксли даже выпустил целую книгу-сборник цитат из "восточных мистиков" ("The Perennial Philosophy"), разбитых по темам. Американцы ведь любят, когда к каждому дню календаря указан стих из библии. "Проняло".
Точные ссылки на "цитируемые труды" отсутствуют, поэтому не исключено, что значительную часть "цитат" Хаксли придумал сам. Ведь "философствование" было для него не разновидностью мышления, а художественным приемом описания современных ему нарративов.
В "Через много лет" диалогов "философствующих" гораздо меньше, чем в "Контрапункте", но художественный прием никуда не делся. В 1930х гг., готовясь к мировой войне, англичане решили официально объявить о смерти философии, что Хаксли описывает в главе-диалоге, обыгрывающей "лингвистический поворот". Свой собственный взгляд на сущность и назначение философии он закодировал в сопоставлении коллекционирования антиквариата калифорнийским миллионером с коллекционированием философских идей пятым эрлом. Это не просто английская подколка из серии "у нас мозги, а у них деньги". Приравнивание философии к разновидности антиквариата можно развить.
Древнегреческая скульптура до сих пор является "золотым образцом" западного искусства. Очень немногие могут позволить себе владение ей. Самые крупные коллекции находятся в музеях, где посмотреть на них, в принципе, могут широкие массы, чей интерес к ним не очень велик. Аналогично, изучение античной философии долгое время было традицией в аристократических семьях, но научная работа давно перешла в университеты, где ей занимаются немногие: интеллектуальные требования высоки, а материальная выгода практически отсутствует.
Искусство Европы Нового Времени гораздо менее дефицитно. Существует довольно живой рынок работ старых мастеров, периодически встряхиваемый спорами об их аутентичности. Предложение заметно растет по мере приближения к современности. Представители среднего класса, конечно, не могут позволить себе оригинальные полотна. На стену в гостиной пойдет репродукция Моне или Сезанна, а промеж ушей — пересказ через третьи руки Маркса или Ницше.
Когда Хаксли пишет "Дивный новый мир", функционализм в архитектуре идет об руку с неопозитивизмом в философии. Последние "великие композиторы" заканчиваются вслед за последними "великими писателями". А после мировых войн "элитарного" искусства не остается. Под искусством начинают понимать либо шизофреническую мазню, либо промышленный дизайн. Т.е. континентальную или аналитическую философию. ;)
Одни полагают, что покупка антиквариата и предметов искусства это хорошее вложение денег. Иные — что изучение философии это хорошее развитие ума. В чем-то правы и те, и другие. Занимаясь торговлей антиквариатом, можно разбогатеть, если понимать, что к чему. Изучая философию, можно поумнеть, если есть деньги, чтобы не умереть с голоду.
Является ли создание богатства основным предназначением искусства? Образование — основным предназначением философии? А торговля предметами искусства — надежным путем к богатству? Изучение философии — надежным способом поумнеть? Скорее всего, нет, нет, нет и нет.
(Надеюсь, мои читатели понимают, что вышесказанное — не какие-то "глубокие оригинальные идеи", а лишь иллюстрация к художественному методу Хаксли. "Плакатная репродукция". :) )