5. Наконец, личное. Читатель написал мне, что сам принимал участие в их событиях и поэтому натыкается в своей голове на некое «табу», неспособность думать об этом «здраво и холодно». Но ведь именно так, по Жирару, и работает миф, нарратив об учредительной жертве: это как бы «ложная память», которая заслоняет настоящие события их осмыслением, интерпретацией. Собственно, в этом нет ничего стыдного или позорного – наверное, это работает так всегда, и «настоящие события» – это гибель людей, в которую будто бы нельзя не вложить какой-то смысл, нельзя просто забыть и не найти в ней чего-то «полезного». Мученичество – не само событие, а его интерпретация: оно рождается в дискурсе, обсуждении и практиках памяти. Я немного почитал украинский интернет и часто видел, что авторы сетуют – имена из «Небесной сотни» забываются, а на их место приходит абстрактный культ. Но ведь так оно всегда и было – и так и будет, пока на место старого учредительного мифа не придет новый.