Репост из: Вашу мать!
Понимаю, что вы не ожидаете увидеть такое в телеграм-канале о материнстве, и все же. Вчера в девять вечера около своей квартиры был задержан журналист «Новой газеты» Илья Азар. Он уложил дочь (ей 1,8) спать, а сам вышел покурить на общий балкон. В этот момент к нему подошли полицейские и сообщили, что он задержан по административной статье (его сочли организатором протестного шествия 31 августа, доказательства — одна фотография с шествия в его фейсбуке). Илья сказал им, что если его сейчас увезут, дочь останется дома одна, без присмотра, и предложил полицейским дождаться жену, но те отказали ему и отвезли в отделение. Катя Кузнецова, жена Ильи, сразу выехала и добралась до дома за полчаса. Когда Катя приехала, дочь спала.
Полчаса Тамара, которой год и восемь, находилась в квартире одна.
Без родителей, няни, бабушки. Одна.
Эту информацию невозможно рассматривать в отрыве от контекста, и давайте я вам его напомню. Этим летом наша прокуратура предложила лишить родительских прав сразу две семьи, которые оказались в центре города во время протестных акций (суд, слава богу, отказал). Наша власть вообще очень «беспокоится» о детях: мирные семейные прогулки в центре города становятся поводом для того, чтобы попытаться отнять детей у родителей под предлогом того, что дети «оставлены в опасности».
Та же власть оставляет маленькую Тамару одну в квартире с открытой дверью и забирает ее отца из дома прямо в домашних тапочках.
Почему я пишу об этом? Ну, во-первых, потому, что Катя, Илья и Тамара — наши друзья. Этим летом Тамара ходит в красных кроссовках нашего сына, которые он носил прошлым летом.
Во-вторых, мне кажется важным, чтобы о случившемся знало как можно больше людей. Мне очень хочется, чтобы у этого, вполне конкретного действия полицейских — оставления ребенка в опасности — были последствия. Мне хочется, чтобы люди возмущались происходящим и не соглашались с ним.
Ночью Илью отпустили из отделения, сегодня будет суд, ему могут дать 30 суток ареста. Наверное, с фактической точки зрения «все обошлось». Но теперь мы знаем, что особенная, ни на что не похожая жестокость полицейских, в том числе к молодым родителям — это обычное дело. Наша власть запугивает нас, оставляя в опасности наших детей. И это очень эффективный способ. Да, мне страшно и больно за Катю и Илью, мне страшно за себя, своего мужа Тему и сына Федьку. Но я могу не молчать, поэтому не молчу.
Полчаса Тамара, которой год и восемь, находилась в квартире одна.
Без родителей, няни, бабушки. Одна.
Эту информацию невозможно рассматривать в отрыве от контекста, и давайте я вам его напомню. Этим летом наша прокуратура предложила лишить родительских прав сразу две семьи, которые оказались в центре города во время протестных акций (суд, слава богу, отказал). Наша власть вообще очень «беспокоится» о детях: мирные семейные прогулки в центре города становятся поводом для того, чтобы попытаться отнять детей у родителей под предлогом того, что дети «оставлены в опасности».
Та же власть оставляет маленькую Тамару одну в квартире с открытой дверью и забирает ее отца из дома прямо в домашних тапочках.
Почему я пишу об этом? Ну, во-первых, потому, что Катя, Илья и Тамара — наши друзья. Этим летом Тамара ходит в красных кроссовках нашего сына, которые он носил прошлым летом.
Во-вторых, мне кажется важным, чтобы о случившемся знало как можно больше людей. Мне очень хочется, чтобы у этого, вполне конкретного действия полицейских — оставления ребенка в опасности — были последствия. Мне хочется, чтобы люди возмущались происходящим и не соглашались с ним.
Ночью Илью отпустили из отделения, сегодня будет суд, ему могут дать 30 суток ареста. Наверное, с фактической точки зрения «все обошлось». Но теперь мы знаем, что особенная, ни на что не похожая жестокость полицейских, в том числе к молодым родителям — это обычное дело. Наша власть запугивает нас, оставляя в опасности наших детей. И это очень эффективный способ. Да, мне страшно и больно за Катю и Илью, мне страшно за себя, своего мужа Тему и сына Федьку. Но я могу не молчать, поэтому не молчу.