Репост из: Scriptorium
Когда мэр = министр
Попытки в ряде городов России (Екатеринбург, Тольятти, Красноярск, Норильск) вернуть прямые выборы мэра встречает сопротивление властей.
Чем отличаются (по факту) мэры столиц республик и областных центров от министров региональных правительств? Де-юре отличаются, а де-факто – нет.
Мы говорим мэр Казани (хотя правильнее – глава администрации Казани), а по сути – это же министр. Министр Казани (Самары, Уфы) – это значимый чиновник, у которого больше ресурсов чем у рядового министра. Но он также непосредственно подчиняется главе региона.
Запрос на демократию, конкурентные и прямые выборы мэра, действительно есть в мегаполисах и крупных городах, однако в нынешнем состоянии выборы такого уровня – это сильный стресс-тест для региональных администраций.
Система идет по пути минимизации таких рисков, так как они легко могут обернуться войной компроматов, политическими и управленческими кризисами. Коронакризис и ухудшающееся положение регионов только множит эти риски.
Система давно уже санкционировала построение региональных/республиканских вертикалей власти (Татарстан, Чечня, Тюменская область и др.), в которых нет места для самостоятельного мэра.
Там есть место только для доверенного губернатору/главе чиновника, который беспрекословно выполняет все его поручения. К сожалению, вопросы общественного мнения и местного самоуправления здесь ставятся в зависимое положение.
Попытки в ряде городов России (Екатеринбург, Тольятти, Красноярск, Норильск) вернуть прямые выборы мэра встречает сопротивление властей.
Чем отличаются (по факту) мэры столиц республик и областных центров от министров региональных правительств? Де-юре отличаются, а де-факто – нет.
Мы говорим мэр Казани (хотя правильнее – глава администрации Казани), а по сути – это же министр. Министр Казани (Самары, Уфы) – это значимый чиновник, у которого больше ресурсов чем у рядового министра. Но он также непосредственно подчиняется главе региона.
Запрос на демократию, конкурентные и прямые выборы мэра, действительно есть в мегаполисах и крупных городах, однако в нынешнем состоянии выборы такого уровня – это сильный стресс-тест для региональных администраций.
Система идет по пути минимизации таких рисков, так как они легко могут обернуться войной компроматов, политическими и управленческими кризисами. Коронакризис и ухудшающееся положение регионов только множит эти риски.
Система давно уже санкционировала построение региональных/республиканских вертикалей власти (Татарстан, Чечня, Тюменская область и др.), в которых нет места для самостоятельного мэра.
Там есть место только для доверенного губернатору/главе чиновника, который беспрекословно выполняет все его поручения. К сожалению, вопросы общественного мнения и местного самоуправления здесь ставятся в зависимое положение.