Ещё один способ измерить успех [деноминации] — это проанализировать, насколько хорошо она передаётся от поколения к поколению. Хоть Универсализм и почти наверняка произошёл от американских пуритан, живших в семнадцатом столетии (прочтите эту книгу, если не верите), средний пуританин пришёл бы в ужас от взглядов прогрессистов. Как и почти каждый житель семнадцатого столетия. Однако кто из этих жителей был ближе всего к ним?
Оказывается, в семнадцатом столетии существовала ультра-раскольническая группа, чьи взгляды были довольно близки современному прогрессизму. Не идентичны — было бы странно ожидать этого — однако для того, чтобы найти какой-нибудь вопрос, по которому они противоречат друг другу; не говоря уж о вопросе, из-за которого они могут втянуться в спор, нужно как следует постараться. С тех пор многие незначительные ритуалы и традиции оказались отброшенными, однако современные представители этой секты — явно прогрессисты. И хотя эта секта по диссентерским стандартам молода, она была весьма влиятельной ещё с момента написания «Простейшего способа».
Я говорю, конечно, о квакерах. Если бы тот корреспондент Time назвал бы программу Федерального совета супер-квакерской, он, вполне возможно, озадачил бы своих читателей, однако если уж на то пошло, с теологической точки зрения его описание было бы более точным. История мейнлайнового протестантизма в Америке — это более-менее история его квакеризации. По сути, сегодня мы все квакеры. Даже мне тексты квакеров кажутся на удивление близкими, а я реакционный якобит.
Однако их не просто так изгнали из Англии. В этой занимательной дискуссии о 1917 годе, посвящённой квакерам и Первой мировой войне (которую в одновременно наивном и бесстыдном, потрясающе квакерском стиле хостит… Quaker Heritage Press), можно увидеть пример того, что людей так пугает в квакерах:
«Для начала стоит отметить, что на практике отношение квакеров к этому вопросу [вопросу войны] не сильно отличалось от отношения социалистов, среди которых можно было встретить как ярых националистов, так и заядлых пацифистов. У Друзей были свои герои-патриоты и герои-военнослужащие. Бетси Росс, сделавшая наш первый флаг, была членом их общества. Томас Миффин, генерал-майор и ближайший адъютант Вашингтона, был квакером; как и генерал-майор Натаниэль Грин; как и Джейкоб Браун, преподававший в школе в Баксе, который дослужился до главнокомандующего армии Соединённых Штатов Америки. Роберт Моррис финансировал Революцию во многом за счёт квакерских займов. Джон Брайт, один из самых влиятельных английских квакеров, выступал в поддержку американской войны по уничтожению рабства. Аболиционистские стихи Уиттьера были в высшей степени воинственными. Даже Уильям Пенн предлагал создать международную "лигу по обеспечению соблюдения мира", которая бы при необходимости бы задействовала вооружённые силы. Однако доктрина пацифизма всегда была важнейшей частью принципов квакерства, и одна из любопытных частей американской истории — это странные уловки, которые члены этого общества задействовали для примирения своей искренней любви к стране со своими взглядами, когда они поддерживали проекты, необходимые для защиты страны, которые они официально не могли одобрять. У Франклина есть многое объясняющая история о "неловкости, в которой они оказывались (в пенсильванском собрании), когда бы они ни запрашивали средства на военные цели". Он говорит, что они не желали перечить правительству и нарушать свои принципы, и поэтому использовали "множество отговорок"; наиболее распространённой из них была просьба предоставить деньги "на нужды короля" и избегать любых вопросов об их реальном использовании. Однако однажды, когда Новая Англия попросила Пенсильванию предоставить финансы на закупку пороха, этот остроумный приём не сработал:
Оказывается, в семнадцатом столетии существовала ультра-раскольническая группа, чьи взгляды были довольно близки современному прогрессизму. Не идентичны — было бы странно ожидать этого — однако для того, чтобы найти какой-нибудь вопрос, по которому они противоречат друг другу; не говоря уж о вопросе, из-за которого они могут втянуться в спор, нужно как следует постараться. С тех пор многие незначительные ритуалы и традиции оказались отброшенными, однако современные представители этой секты — явно прогрессисты. И хотя эта секта по диссентерским стандартам молода, она была весьма влиятельной ещё с момента написания «Простейшего способа».
Я говорю, конечно, о квакерах. Если бы тот корреспондент Time назвал бы программу Федерального совета супер-квакерской, он, вполне возможно, озадачил бы своих читателей, однако если уж на то пошло, с теологической точки зрения его описание было бы более точным. История мейнлайнового протестантизма в Америке — это более-менее история его квакеризации. По сути, сегодня мы все квакеры. Даже мне тексты квакеров кажутся на удивление близкими, а я реакционный якобит.
Однако их не просто так изгнали из Англии. В этой занимательной дискуссии о 1917 годе, посвящённой квакерам и Первой мировой войне (которую в одновременно наивном и бесстыдном, потрясающе квакерском стиле хостит… Quaker Heritage Press), можно увидеть пример того, что людей так пугает в квакерах:
«Для начала стоит отметить, что на практике отношение квакеров к этому вопросу [вопросу войны] не сильно отличалось от отношения социалистов, среди которых можно было встретить как ярых националистов, так и заядлых пацифистов. У Друзей были свои герои-патриоты и герои-военнослужащие. Бетси Росс, сделавшая наш первый флаг, была членом их общества. Томас Миффин, генерал-майор и ближайший адъютант Вашингтона, был квакером; как и генерал-майор Натаниэль Грин; как и Джейкоб Браун, преподававший в школе в Баксе, который дослужился до главнокомандующего армии Соединённых Штатов Америки. Роберт Моррис финансировал Революцию во многом за счёт квакерских займов. Джон Брайт, один из самых влиятельных английских квакеров, выступал в поддержку американской войны по уничтожению рабства. Аболиционистские стихи Уиттьера были в высшей степени воинственными. Даже Уильям Пенн предлагал создать международную "лигу по обеспечению соблюдения мира", которая бы при необходимости бы задействовала вооружённые силы. Однако доктрина пацифизма всегда была важнейшей частью принципов квакерства, и одна из любопытных частей американской истории — это странные уловки, которые члены этого общества задействовали для примирения своей искренней любви к стране со своими взглядами, когда они поддерживали проекты, необходимые для защиты страны, которые они официально не могли одобрять. У Франклина есть многое объясняющая история о "неловкости, в которой они оказывались (в пенсильванском собрании), когда бы они ни запрашивали средства на военные цели". Он говорит, что они не желали перечить правительству и нарушать свои принципы, и поэтому использовали "множество отговорок"; наиболее распространённой из них была просьба предоставить деньги "на нужды короля" и избегать любых вопросов об их реальном использовании. Однако однажды, когда Новая Англия попросила Пенсильванию предоставить финансы на закупку пороха, этот остроумный приём не сработал: