Переборхес


Гео и язык канала: Россия, Русский
Категория: Книги


То, что вы прочтёте здесь, вы более нигде не прочтёте. Если, конечно, не перепостят.
Задавайте вопросы и темы для импровизаций: @pereborhesBot
Только по рекламе, пожалуйста, не пишите. Не сотрудничаю, не интересно, сами с усами.


Гео и язык канала
Россия, Русский
Категория
Книги
Статистика
Фильтр публикаций


Мнение что Навальный ошибся, вернувшись в Россию, кажется мне ошибочным и наивным - в политические шахматы Алексей играет безупречно, иначе бы не складывался на наших глазах самый эффектный политический и биографический сюжет XXI века.

Конечно, Навальный знал куда едет и что его ждёт в России. Осознанно шёл на заклание и смертельный риск, позволяющий одним ударом соединить две важнейшие стратегические задачи, к тому же противоречащие друг другу.

С одной стороны, ему важно накопить, а не растратить политический капитал в мелких эмигрантских позиционных боях, а, с другой, дождаться смерти Путина и пережить его в максимально сильной позиции, политической и человеческой, раз уж политика Навального заключается как раз в человечности.

Навальный ведь не может убить Путина - поэтому ему вместе со всеми нами надо терпеливо дожидаться начала реального транзита.

Реальное многолетнее страдание становится основой его легитимности, на выходе умноженное на харизму и безукоризненно отточенные таланты зрелого политика и человека.

Отсиживаться в тюрьме, сжав зубы и преодолевая сиюминутные траблы во имя великой цели, это, конечно, и парадоксальное решение и дюжина всех подвигов Геракла скопом.

Вечно гонимому оппозиционеру я не смог бы придумать более эффективного времяпрепровождения, нежели тюрьма, как бы останавливающая для Навального время, которое все равно нужно пересидеть.
Так или иначе, шатко ли, валко, но он гениально (и дико остроумно) придумал впасть в политический анабиоз, чтобы сохраниться в нем для потенциального президентства.

Разумеется, я понимаю о всех издержках такого плана и держу в голове смертельные риски, на которые Навальный обрёк сам себя, вернувшись в Россию.
Тут главное день простоять, да ночь продержаться, не поддаваясь на мелкие провокации. Масштаб личности возрастает и капитализируется в тюрьме автоматически.
Сам по себе.
От всего пережитого.


Сильнее всего в эти дни удивляет солидарность обозревателей (в том числе и либеральных), желающих жирику выздоровления.

Видимо, для того, чтобы продолжил свои иудины дела по предательству народных интересов, злоебучему лоббизму стране во вред и прочим хроническим преступлениям.

Пока простодушная публика десятилетиями потешалась над прохождениями злого клоуна, тот богател, превращаясь в одну из самых преступных и зловещих фигур родной истории. В фарс и трагедию одновременно.

Жирик - это русский вариант Джокера из комиксов про Бэтмена, отмороженное и беспощадное Зло в его абсолютном воплощении.
И нет в нашей стране Бэтмена, способного победить силы зла, над нами властвующие беспредельно. Не вырастили.

Для таких фигур как жирик, смерть - уклонение от отвественности и праведного суда.
Зачем же тогда желать ему выздоровления, если народный суд сейчас невозможен, а для суда истории болезнь подобного персонажа не имеет никакого значения?


Нобель Дмитрия Муратову означает очевидную компромиссность комитетчиков, не сумевших и не захотевших удостоить Навального.

По каким-то причинам, фигура Алексея Анатольевича оказалась токсичной (неужели же из-за хронически ложных подозрений в национализме?) ", скорее всего, тоже сыграло важную роль.

Горбачёв, скорее всего, и выдвигал, лоббировал и продвигал.
Для тех, кто оценивает все события с точки зрения пользы / вреда события для Кремля, награждение Муратова кажется особенно двусмысленным.

Это, конечно, шпилька путинским, но вполне ведь щадящая: спасибо Швеции с Норвегией, что не узник совести, а вполне договорный редактор.

Впрочем, гораздо важнее, что общество наше, таким образом, получило безусловный моральный авторитет. Подобных фигур в России практически не осталось.

А теперь будет хотя бы одна - на долгие годы вперёд, так как квоту свою Россия исчерпала. И, судя по всему, надолго.


2. Зачем пристрастно писать про новинки трехлетней давности?
Штука в том, что книгу Оливии Лэнг переиздают каждый год - начав в 2017, ее выпустили в 2018, и в 2019 и сейчас читателей у неё не меньше, чем обманутых дольщиков.

Адмаргенам этого, впрочем, показалось мало и они выпустили ещё два нонфикшн Лэнг - про алкашей-литераторов и про Вирджинию Вулф, а теперь анонсируют выход романа с участием реально существующих людей.
То есть, тут она уже не Зебальд для нищих, но Кнаусгор для тех, кто научился читать, но пока не умеет выбирать правильные тексты - и метелит все подряд.

Плохие книги токсичны по сути и портят, сбивают вкус, сильнее передач Андрея Малахова, потому что это не телевизор, но реальная жизнь.

Про Малахова заранее понятно, что он отброс, а здесь, вроде как, речь об тонких, интеллектуальных материях идёт.
Надеюсь, что в аду Иванова и Котомина будут пичкать «прозой» Прилепина и Проханова, для роздыху давая причаститься к псевдоинтеллектуальной Лэнг.

https://t.me/pereborhes/1191


1. «Одинокий город» Оливии Лэнг, имеющей подзаголовок «Упражнения в искусстве одиночества» - образцово плохая книга, ценность которой состоит из удачного заголовка и на нем же заканчивающаяся.

Мы все, жители больших и малых городов, обречены на одиночество в толпе и прочие прелести вынужденного уединения и чувства отчуждения, поэтому увидев в магазине или в интернете белую обложку нестандартного формата, мечтаем найти в ней умного собеседника, чувствующего тоже самое, что и мы.

Грубо говоря, всем нам, таким сущностно одиноким, нужен автофикш с похожим опытом, четко переданные переживания, гипотезы и новые формулировки, а так же точно подмеченные детали, мимо которых мы пробегаем в лихорадочной суете.

Ну, или хотя бы картинки с выставки разных видов одиночеств, накрываемых в мегаполисе или же небольшом районном центре.

Ничего этого у Лэнг нет.
Она не практик и, тем более, не теоретик, она вообще ничто, возомнившее себя писателем после посещения курсов литературного мастерства - поскольку подобные школы креатива разводят, вот как плесень, амбициозную и самоуверенную посредственность.
Поскольку описание жизни обычного человека, такого как ты или я - самая высокая и недостижимая литературная высота.

Посредственность всегда идёт по самому простому пути - она находит знаменитые символы и эмблемы по теме одиночества или, например, писательского пьянства, как в своей третьей русской книжке «Путешествие к источнику эха» и переключает внимание на пересказ биографий авторов этих эмблем.

Разумеется, они банальны до зубовного скрежета.
Эдвард Хоппер и его пустые пространства.
Энди Уорхол и его одиночество среди тусовки и знаменитостей.
Певец Клаус Номи, которого одиночество толкало к сексуальным прохождениям, закончившимся преждевременной смертью от СПИДа...

«Обустройства карты одиночества», о котором Лэнг пишет в предисловии не вышло: отдельные симптомы отказываются складываться в систему точно так же, как это не происходит с причинами писательского пьянства.

Впрочем, такой же унылой вышло ее путешествие «К реке», основанное на биографии Вирджинии Вулф, где главной заманухой оказывается самоубийство.
Прогуливаясь по берегу реки, в которой утопилась несчастная, Лэнг чувствует себя Зебальдом, автором меланхолических экскурсов и экскурсий по местам упадка и запустения. Однако, у Лэнг выходит Зебальд уже не для бедных, но для нищих.

Биографии у нас любят: даже если проанализировать победителей премии «Большая книга», можно увидеть здесь десятки сляпанных кое-как текстов, прикрывающих авторскую бездарность звонкими именами.
Читатели клюют на фамилии-бренды, о которых не сказано ничего принципиально нового, поскольку пишутся подобные опусы из пустого тщеславия или же денюжку заработать.
Схожим образом действуют усилители вкуса, которыми обсыпают чипсы, чтоб они пахли крабами или беконом.

Симптоматично, что самой прочувствованной частью «Одинокого города» оказывается список благодарностей, из которого мы узнаём, что книга эта написана на грант.

Но удивляет даже не это (гранты чаще всего достаются мореву пробивной бездари), а тучи имён, которые оказываются причастными к этой книге.
Вот уж точно - у семи нянек дитя без единого глазу.


Смерть Ирины Антоновой - идеальный кейс для иллюстрации обыденного человеческого восприятия, которое "все хорошее" видит как данность (ну, подумаешь выставку "Москва/Париж" организовала, или, там, "Москва/Берлин", ведь это все брежневская внешняя политика была, как и гастроль Джоконды), а любые промахи выставляет смертными грехами.

Архитектурную безвкусицу филиалов (и это на фоне создания, вместе с Ильей Зильберштейном, небывалого для СССР Музея частных коллекций), инсульты и инфаркты подчиненных, старорежимное неприятие современного искусства (Илья Кабаков так и не простил ей сосланность своей выставки в неглавное здание), варварски отъем здания у института философии и общее поведение слона в посудной лавке - слишком коммунистическое (зато во имя музэя), практически большевистское (а кем ей, рожденной сразу после революции, еще быть?), плоть от плоти административной системы, которую разворачивала в сторону своих гляделок и того самого совка с самоупоенной Рихтеровской элитарностью на фоне принудительной нищеты всей остальной страны.

Это ведь не она впервые показала Москве Пикассо, которого Илья Эренбург пробивал и реставрация шедевров из Дрездена тоже не ее директорское решение, а часть политики и дипломатического протокола, которыми грех не воспользоваться для собственных нужд.

Но Антонова действительно ведь сохранила музей и не допустила в него "киоски" в тех самых 90-х, когда валилось все, что можно.

Другое дело, что бездумное (имперское, столичное) расширение, раздувание ГМИИ, вызвавшее строительство музейного городка (прижизненного мавзолея за наш с вами счет) подорвало сами генетические особенности Пушкинского музея, основу и соразмерность его иммунной системы, превратив в ещё одного неповоротливого федерального монстра.
Да-да, с чудесными, но почти всегда предельно скромными (по западным масштабам) выставками и, одновременно, невидимым адом закулисья, в котором весь этот крепостной театр варился и варится в ненависти и страхе до сих пор.

Опять же, советско-имперская закалка позволила Антоновой при Путине войти в альянс со спецслужбистами, чтоб расширить свой музэй ворованными на войне трофеями - их возвращение в легальное поле должно будет стать апофеозом открытия новых зданий и пространств городка ГМИИ, до которого она не дожила.

Я много раз мысленно спорил с Антоновой, презирал ее, проклинал, показывал кулаки и фиги в кармане, мысленно угрожая разгромным некрологом, но когда она ушла мне стало совершенно не до нее - смерть, в который раз, приходит к важным когда-то фигурам без предупреждения и застает нас врасплох.

Когда мы заняты не ненавистью, но чем-то другим, бытом, собой, пандемией и интенция более не направлена на дутую фигуру врага культуры, а существует совсем в ином каком-то режиме, которому что воля, что неволя - уже все равно.

И это тоже большой и важный урок восприятия, где все происходит и проходит совсем не так, как в жизни.

Мы не правы, оне не правы, никто не прав и только смерть правит.

Люди ассоциируют должность с личностью, хотя совершенно непонятно, что было бы с ГМИИ без и вне Антоновой.
Есть шанс, что без нее ему было бы только лучше.

С другой стороны, это ведь именно тот случай, когда она сама создала эту должность - в том смысле, что после Музея подарков Сталину в здании на Волхонке, то есть, самого что ни на есть культурного дна, создавать можно было вообще все, что угодно.

И то, что мы теперь знаем как Музей изобразительных искусств - конфигурация личности и возможностей конкретного человека. Теперь этот человек умер и музей не осиротел, но попросту получил иной вектор развития.

Вот теперь уже точно постсоветский.
И, может быть, даже не Пушкинский уже, но Цветаевский, как раз.


Со всеми этими эпидемиологическими мерами повышенной готовности в музеях Переборхес волнует лишь одна несообразность, имеющая, впрочем, важное практическое значение: да, ещё не открывшиеся выставки переносятся на 2021-ый и это нормально.
Но уже работающие временные экспозиции, которые угораздило вляпаться в карантин, почему-то не продлеваются.
Хотя это не спектакли, которые можно показать в будущем и они вряд ли пострадают от переноса на следующий сезон.
Выставки повторить невозможно, при том, что скорости их посещения резко просели. Обнулились.

Из-за локдауна практически полностью сгорело время показа юбилейной ретроспективы Рафаэля в Риме - и там эта беда выглядит оправданной, как раз. Ибо выставка, которую создавали не один год и планировали сделать главным музейным блокбастером мира, завязана на дорогостоящие страховки шедевров из главных музеев разных стран.
Но вот местные-то наши музеи, находящиеся в подчинении одного и того же ведомства, вполне могли бы договориться на продление сроков ретроспектив, которым явно не повезло.
Ау, Трегулова!
Ау, Свиблова!
Алло, Лошак и Гагарина!

Особенно душа моя сегодня болит за роскошнейшую выставку Марии Якунчиковой (1870 - 1902) в Инженерном корпусе Третьяковки, который в Лаврушинском.
Незаслуженно подзабытой, но безусловно выдающейся художнице не везло с здоровьем и признанием ещё при жизни.
Есть ощущение, что некое проклятье продолжает преследовать Марию Васильевну и после смерти.
Именная ее ретроспектива, угодившая под жернова бессмысленного карантина - всего лишь вторая за 115 лет...


Основные экспозиции музеев закрываются, впрочем, тоже: минкульт выпустил новый приказ, отменив предыдущий, признанный «щадящим» и недостаточно радикальным.
Этот новый приказ закрывает музеи уже целиком и полностью тоже до 15 января.

Мера эта сколь бессмысленная, столь и ненужно суровая: в музеях особенной толчеи ковидной осенью замечено не было.
Но главное-то же не польза дела, а наведение суеты и создание ощущения активной деятельности . Контроля над ситуацией.
Якобы, на самом-самом верху есть мнение, что люди готовы смириться с любым количеством жертв, но мгновенно вскипают чуть ли не на «пустом месте» из-за наглядной картинки бездействия и простоя.

Именно это и вынуждает московские (а также все прочие) власти действовать хаотично и разнонаправлено.
В этом, как раз, представлении о необходимом наведении суеты и сокрыт ключ к ежедневным метаниям административных инициатив, мало понятных со стороны и делающих сводки новостей так похожими на прифронтовые.

Закрытие музеев -плохой знак. Напомню, что первыми предвестниками карантина весной стали именно Третьяковка с Пушкинским, инициативу которых подхватили затем Вахтанговский и Большой - главные в стране островки цивилизованности и европеизма, после закрытия которых Птица Тройка окончательно пошла в эпидемиологический разнос...


К вчерашнему. Музеи уходят на карантин до 15 января.
Но не все и не целиком.

ГМИИ продолжает работать как обычно, но по сеансам. Правда, билеты в кассах купить больше нельзя, только он-лайн.

Музеи Кремля (Оружейная палата, церкви и залы Соборной площади) доступны только для индивидуальных экскурсий.

Временные выставки здесь закрыты - точно так же, как и в Третьяковке, которая оставляет открытой постоянную экспозицию.
Причём как на Крымском валу, про который я и писал вчера в связи с переоткрытием залов русского авангарда, так и в историческом здании в Лаврушинском переулке.

То есть, в Инженерный корпус теперь не попасть до середины января, зато остаются открыты второстепенные филиалы, типа домов-музеев и квартир-мастерских, типа Аполлинария или Виктора Васнецовых. Самое время!

Все блокбастеры Третьяковки, которые готовили долго и кропотливо - например, экспозиция, посвящённая Александру Бенуа и «Миру искусства»; большая ретроспектива Фалька, а ещё проект, посвящённый современному искусству Индии, ну, и «Мечты о свободе. Романтизм в России и в Германии», призванные пробудить интерес к культуре XIX века (сейчас он практически отсутсвует) - перенесены на 2021.

Все не так страшно, с одной стороны, и развлечения с эстетическими впечатлениями поймать пока можно, но, с другой стороны, такая тоска, что, может быть, и, ну, его?


Пошёл сегодня на Крымский вал, где в ГТГ переоткрыли залы авангарда (те самые важные первые 14 залов), чтобы успеть посмотреть как перевесили знаменитые картины и перекрасили стены (Кандинскому, например, достались сиреневые стены) и обнаружил страшное - невозможно смотреть картины в маске.

Точно она у меня на глазах, а не на носу.
Или же если я картины ещё и обоняю, а без этого, совсем как у животных, нет мне покоя и культурного восприятия.

Сколько живу, а не знал и такое со мной впервые. Хотя, возможно, это просто у меня такая индивидуальная реакция на авангард.

Так как вот вчера, на открытии выставочного блокбастера, посвящённого столетию ВХУТЕМАСА в Музее Москвы (несмотря на сыроватость и претензии галериста Галеева к этикетажу, пожалуй, это лучшая выставка года в столице), маска мне совершенно не мешала.

Но там был шумный, многолюдный вернисаж, а это какой-то иной режим восприятия: назовём его «интерактивным». Маска являлась здесь естественной уже (увы) частью процесса.

А вот сегодня в «Новой Третьяковке» я включал (пытался включить) режим внимательного, сосредоточенного внимания и, о, ужас, с маской на лице он никак не хотел включаться.
Да так и не включился.

Кстати, завтра Музей Москвы работает до 23:00, поскольку с 13 ноября он, как и все столичные музеи, уйдут на карантин и выставка про ВХУТЕМАС (впрочем, как и все остальные) окажется недоступной.

Поэтому спешите на Зубовский бульвар и на Крымский вал, благо они по соседству.
Запасайтесь впечатлениями, поскольку когда, наконец, пандемия в Москве пойдёт уже на спад, все ещё непонятно.

К тому же, члены кураторской группы выставки про ВХУТЕМАС, практически в полном составе, пришли в ФБ на поклон к галеристу Галееву, где и заверили его, а так же всех нас, что этикетаж на юбилейной выставке в порядок уже приведён.


М. М. Жванецкий, конечно же, никакой не «писатель-сатирик».

Если только не самый последний писатель земли русской, в тот момент когда письменный текст переходит в иное агрегатное состояние устной речи, где уже не фиксируется в файле, но плывёт над головами как дым...

Сатирики - это Лион Измайлов и Трушкин, тогда как Жванецкий моралист. В смысле «морали и нравов», их фиксации и описания. Не Свифт, но, скорее, Джон Донн, поэт и проповедник, говорящий от лица коллективного бессознательного и вместо него.

Это явление не столь искусства, сколь атмосферы, обживания конкретного исторического периода, который нужно сделать уютным и надышать в него хотя бы немного осмысленности, смысла.

Жванецкий как раз и производил смысл, улавливая его из воздуха и духа времени.

Собственно поэтому его ни к одному ведомству не припишешь. Литература и не литература.
Театр и не театр.
Телевизор и не телевизор, и тд. Раньше были такие хорошие слова как «персонаж» и «фигура», но сегодня они скомпрометированы.

А Жванецкий шире всех этих слов вместе взятых, потому что, в первую голову, он про «народность», ещё одну скомпрометированную категорию, означающую что-то там про «единство информационного поля».
Потому что Жванецкий этим самым единым информационным полем, объединяющим людей в нацию, был до самого последнего дня.

Не потому что понятен любому, а от того, что менял этих самых людей, переводил количество в иное антропологическое качество.

Проблема в том, что исключением трухлявой Пугачевой, таких людей у нас более не осталось.
Тот случай когда не «эпоха ушла», но «мир схлопнулся». Привычный, старый мир. Узнаваемый и конкретный.

То, что Михаил Жванецкий ушёл чуть ли не на следующий день после праздника единства и какого-то там согласия есть какие-то дополнительные горечь и ирония, потому что ни единства, ни согласия в стране более не осталось.


Только мне парад на Красной площади напоминает похороны?

Путин не смог сделать вообще ничего - ни во внутренней, ни, тем более, во внешней политике: ни поднять кого-то там с колен, ни восстановить СССР, ни присоединить к своей казарме Украину или, хотя бы, Белоруссию.

Единственное, что ему доступно с помощью повышенного административного ресурса - отпеть свою грезу и себя заодно.
А для того, чтоб не сильно плакали он и выставил себя вне закона, придумав глупые поправки и голосование по ним.

Путин именно что глупый, хитрый, но не умный, не дальновидный, иначе бы не накосячил так, что проще держать в заложниках 140 млн. людей, постоянно выкручиваясь угрем на сковородке, чем просто уйти.

Ни ума, ни фантазии, бледная, вороватая слизь, сама себя же и сведшая до уровня информационного вируса, постоянного мешающегося под ногами; до состояния старухи-процентщицы, заживающей чужой век.

Подсознанку не заткнешь, она же прет из всех щелей!Прижизненные похороны Путина и его эпохи - это правильно и хорошо.
На миру и смерть красна, и мавзолей в Кубинке уже, вроде бы, открыли, фуражка Гитлера уже там, на месте, так что все одно к одному.
Спи, гебешная плесень, спи, гебешная моль, спокойно спи, но только лишь до дня Высшего Суда!...


Екатерина Шульман - чистейшей прелести чистейший образец нашего медиапространства, записала в «домашней студии» (да попросту на своей кухонке) очередное образцовое видео, остроумно соединив в нем «сведения из открытых источников» (интервью наизакрытейшего Николая Патрушева одной официальной газете) с данными новейшего соцопроса «Левады».

Шульман - пожалуй, единственная говорящая голова «Эха Москвы» и едва ли не всего ютьюба, во-первых, не теряющая разума от своих систематических волхований и не гадающая на кофейной гуще.

Она не страдает приступами показушных инсайдов (которые ещё пойди и проверь), во-вторых, обладая превосходной гуманитарной базой (то, что неуместно и без особой пользы для дела - но чисто «ученость свою показать» - сублимируют беспримесные болтуны, вроде Белковского, Соловья и Юлии Латыниной, осознанно паразитирующие на стремлении людей хотя бы немного разбираться в том, что сейчас происходит) и внятным, последовательным научным методом.

Из-за этого выступления Шульман минимально манипулятивны (если у неё и есть свои интересы, то они, в основном, совпадают с темами выступлений) и, что самое важное, они максимально оптимистичны - так как показывают все, что происходит в нашей стране с точки зрения институтов и институций, а не с позиции персоналий, обладающих отмеренными сроками, длиной в человеческую жизнь.

На этот оптимизм подсаживаешься, им подпитываешься во дни сомнений и тревог, с него очень трудно слезть, несмотря на то, что обилие выступлений Шульман вынуждает ее повторять одно и то же, хотя и с некоторыми вариациями.

Дело, впрочем, не в них (повторенье - мать ученья), а в профдеформациях, которыми неизбежно обрастает любой профессионал своего дела.
И если дело Кати - публичные выступления, то, подобно актеру, она теперь, когда столь мило тараторит, то все чаще и чаще прибегает к одним и тем же энергосберегающим приемам, что, в общем-то, тоже понятно и объяснимо.

За просветительскую деятельность с минимумом кривляний (девочки вообще в медиаполе ведут себя чётче и строже мальчиков, тогда как баре облезлые, вроде Невзорова или Белковского, давным-давно мутировали в пошляков и несмешных клоунов - что говорить когда нечего говорить, но говорить по контракту нужно every week), Шульман можно заранее простить все, что угодно.

Хотя, конечно, спикер, перетекающий из одного zoom’a в другой, все возможные слушательские вопросы и запросы, с какого-то момента знает наперед, из-за чего и начинает торопить и перебивать ведущего, играя с ним в дурно понимаемый КВН.
Ну, это когда, от, что ли, внутренней неловкости или ощущения собственной неправоты (манипуляция всегда неправа, а вдруг кто все это неподстриженными глазами еще и видит, отказываясь воспринимать происходящее по правилам, предложенным спикером?) шутить надо как бы на опережение - как можно быстрее, хотя непонятно зачем. Говорю же, скорее всего, от зажима.
Но, в благородном, разумеется, порыве экономии эфирного времени, отныне законно потраченного на дополнительные минуты народного просвещения.

И, тем не менее, наблюдателям все отчетливей видно, как выступления Екатерины Михайловны все сильнее формализуются и обрастают как внешним лоском, так и дополнительной, избыточной, порой, схематизацией.
Шульман умная и понимает, что уже давно превратилась в центрального публичного интеллектуала, действующего по определенным траекториям с набором одних и тех же интервьюеров и жанров.

Вот для чего, кажется, и нужны эти ролики, снятые на вечерней кухне, где абстрактную аудиторию заменяет любимый муж, от созерцания которого взгляд спикера туманится, наполняется нежностью и всяческой неформальностью.
Словно бы уравновешивая образ публичного всезнайки, вынужденного обращаться со сцены, как это и практикуют поп-исполнители, сразу ко всем и ни к кому.

Метод Екатерины Михайловны - другим наука, да добрым молодцам урок: Переборхес теперь тоже умеет читать открытые источники, получая информацию везде, где дух гордо реет, а то и вовсе веет.

https://youtu.be/AyvQ2mArqyg


Славно, конечно, Михаил Ефремов отпраздновал выход из самоизоляции (тосты за столом поднимались именно ж за это): какой подарок всем медиа сразу - во время роста смертности от ковида, разлития мазута в Норильске и нагнетания истерии вокруг неконституционного голосования.

Как не странно, но такие "большие нарративы" сублимируют ложное ощущение нормальности жизни, объединяя федеральные СМИ и анонимных блогеров в единой новостной струнке.
Главное как можно поскорее забыть, вытеснить из сознания, факт нелепой и чудовищной смерти ни в чём не повинной жертвы, которая уже никогда не доберётся домой к ужину и адских ломок самого, медленно трезвеющего, актёра, чтобы заполнять пустоту медийного пространства своими пустопорожними выхлопами - только бы заболтать вязкий и навязчивый дискомфорт ситуации, мгновенно цепляющейся за сознание.
А чем Переборхес хуже?

Тут ведь разыгрывается классическая ситуация "казнить нельзя помиловать": сколько раз Ефремов смешил нас едкими номерами, легализованными на выступлениях в самых что ни на есть высших сферах, что все мы теперь уверены: прилетит ему за все смехуёчки, ох, как прилетит.
Он же наш, родной, клоун вся Руси.

Помнится, когда сколько-то лет назад кремлёвские кокаинисты, искавшие способы посильнее расколоть общество, запускали байки то про страну айфона и шансона, а то высасывали из пальцев каких-то там "креаклов" - и вот именно тогда, подарком пропагандонам, незадаливый ресторатор Александр Кабанов расчленил свою супругу. Мифические, невесть откуда-то взявшиеся крекалы, все как один начали внезапно каяться за душегуба Кабанова, бить себя пяткой в грудь, картинно расстраиваясь о банкротстве всех хипстеров сразу.

Уже после кремлядь пыталась проворачивать такие фокусы неоднократно, но уже без былого успеха: общество быстро учится.
Казус Ефремова подбрасывается нам жизнью, чтобы мы ещё острее осознали сословную природу России, в которой одни животные намного бесправнее других.

Потому что это для нищебродной публики Ефремов - клоун всея страны, а для столичного истеблишмента он - тот самый родной и двоюродный, Мишка-проказник, сын великого Олега, про которого, ну, всё ж давно известно: талантливый алкаш, но обаятельный же, ха-ха-ха...

Многое мне стало понятно про Ефремова, когда загуляли новости о том, как оне с Димочкой Быковым обббблевали красным вином белые диваны в бизнес-зале московского аэропорта, обхамив при этом стюардессу.
Летели с гастролей, заработав на винишко, вот и не справились с самоуправлением: им, самопровозглашённым любимчикам публики, всё можно.
Оне же о судьбах России до блевоты печалятся.
Ну, уберёт за ними их пахучие помои какая-нибудь узбечка с высшим образованием, так она ж за то и зарплату свою копеечную получает, не так ли?

Кому-то, как семье Ефремова, право на бесправие передаётся по наследству, кто-то, как Быков, жизнь кладёт на то, чтобы заслужить право блевать красным на белом.
Ведь цель именно такая и только такая - не мытьём, так катанием по Тверской выслужиться до перехода в иное сословие.
В котором даже и положено терять представление о реальности, ведь пьяный за рулём - это вообще что?
Как?

В позднем застое ходила популярная поговорка: "если нельзя, но очень хочется, то можно!"
Потому что запрещено было всё, но сам режим трещал по швам, сквозь которые просачивались многочисленные исключения.
Никому нельзя, но в том-то и подлость путинской ржи, развращающей не только верхушку, но и всё прочее народонаселение: ржа эта проникает всюду, вынуждая утрачивать ощущение реальности сверху и до низу.
Пока верхи жируют особенно беззастенчиво.

Между тем, в новости этой есть лишь одна правда - мёртвого тела, лежащего теперь в морге.
В замороженном состоянии.
История с автокатастрофой не идёт у меня из головы, так как в машине, попавшейся пьяному, обкокаиненному Мишке на растерзание, легко мог бы ехать и я.
По вечереющей и прекрасной собянинской Москве...

Да кто угодно мог бы ехать.

Вот, например, ты, дорогой мой читатель.


В премии «Неистовый Виссарион», посвящённой литературной критике, победила Юлия Подлубнова - как я и предсказывал задолго до всякого награждения (ссылка на мои вангования внизу этого поста).

Логика этого предсказания была проста: в первый год существования премии, инициированной Екатеринбургской публичной библиотекой им. Белинского, все четыре победные номинации заняли женщины - это задавало «Неистовому Виссариону» отчетливый женский тренд.

К тому же, премия, присуждаемая не в Москве, явно тяготеет к поощрению провинции - и точно: в этом году только одна из четырёх нынешних номинаций (за честь и достоинство) «ушла» в Москву.

Бронза для перспективной молодежи присуждена Питеру, в литературно-критическом отношении давным-давно равному Екатеринбургу, тогда как две первые премии в Белинке забронировали своим - серебро «за творческую дерзость» ушло в Челябинск, тогда как золото получила екатеринбургская юная авторка Юлия Подлубнова.
Если посмотреть ее посты и комменты в ФБ, вполне открыто приятельствующая с представителями премиального оргкомитета из Белинки.

Кроме того, пресс-релиз «Неистового Виссариона» в этом году не скрывает, что Подлубнова - ещё и директор местного музея «Литературная жизнь Урала ХХ века», то есть очевидный представитель местного культурного истеблишмента.

Переборхес ничего не утверждает, но лишь рассуждает, опираясь на инфу из открытых источников.

Последней премией, некогда претендовавшей на прозрачность, хотел себя показать «Национальный бестселлер», ныне ставший символом предсказуемости и «коррупции дружбы» уже на уровне формирования лонг-листа и подбора жюри.

При покойном Викторе Топорове этого хотя бы стеснялись, микшируя манипуляции хитроумными объяснениями секретаря оргкомитета (все стадии премиального процесса Топоров сопровождал своими логически выверенными разъяснениями), теперь же, при Вадиме Левентале, «коррупция дружбы» стала формообразующим элементом «Нацбеста».

Качественно новая ситуация премиального процесса в стране эпохи путинского правления началась два года назад, когда три принципиально денежные премии одновременно получила демонстративно подражательная, несамостоятельная и попросту третичная, да ещё и разваливающаяся на ходу, книга Марии Степановой: если обманы и подмены в стране идут по всем фронтам, от статистики заболеваний ковид до информационной повестки в медиа, было бы странно, если бы институт культурного призерства избежал участи всеобщей ржи.

Своей наглядностью «Кейс Степановой» объяснил, что недоверие институтам в путинской России, как и его причины, имеют одну и ту же природу - «элиты» (в данном случае литературные) заняты решением своих личных дел, нисколько не заботясь о простых людях, читателях или избирателях.

Именно «Кейс Степановой» перезапустил в 2018 году логику премиального движения в литературе, пометив его как антирейтинг и рекомендации, к которым следует прислушиваться с точностью до наоборот.

Переборхес так пристально и следил за новыми инициативами «культурной общественности», вроде премии прозаикам до 35 или же «Неистового Виссариона», что хотел разглядеть в них ростки иных тенденций постпутинского поколения.

Как показывает логика присуждения премии публичной библиотекой столицы Урала надеяться на наступление новых времён в литературных конкурсах все ещё рано.
Хотя, конечно, наша Россия когда-нибудь ещё будет свободной.

https://t.me/pereborhes/1178


Меня уже несколько человек спросили почему я ничего не писал про «Дау» Ильи Хржановского, что не совсем верно - у Переборхеса был пост об этом проекте, претендующем на революционность в кино и в современном искусстве, правда, пост этот был когда «Дау» ещё не вышел.

Пока весь проект как бы подвис в виртуальном чистилище: киношную его часть кусками выкладывают на сайте, ковид ему в помощь, но «Дау» ведь глобальная и всеобъемлющая инсталляция, одним только movie не исчерпывающаяся - вещей и антуража там не на одну выставку хватит.

И если завезти все это в Москву, например, ведь рано или поздно «Дау» обречено оказаться в России, то представление его вполне может занять всю территорию «Гаража» или же Свибловского ММАМа. Дарю идею.

Впрочем, понятно почему проект Хржановского подвис - замахиваясь на эстетический и социокультурный радикализм, «Дау» пролетел мимо каких бы то ни было новаций в сфере экономики интертеймента.

Переборхес убеждён, что многодельный и многосоставный проект Хржановского ждёт успех только в одном случае - если будет применено «вертолётное» финансирование всех зрителей и посетителей.

То есть, это не люди должны платить за то, чтобы причаститься к «Дау», но создатели легендарной арт-вселенной должны вознаграждать любого, кто проявит интерес к их радикальному творчеству, а деньги бескорыстный транжира-инвестор им и так ещё отстегнёт.
В том числе и на выравнивание зрительских симпатий.
С него станется.

Думается, что уже в недалёком будущем «вертолётная система» включения чужого интереса к актуальному искусству распространится не только в театре и в литературе, но и в любом шоу-бизнесе, на глазах распухающем от любой массовой людской беды.
В ситуации когда предложение многократно превышает спрос иного варианта попросту и быть не может.
Как тебе такое, Фил?
Как тебе такое, Макс?
Как вам такое, Евгений Ваганович и Алла Борисовна?


Только я обрадовался, что на книжном фестивале «Красная площадь» получится поживиться новинками, накопившимся за весь ковидный период (а это считай с середины марта и до начала июня), как независимые книгоиздатели массово начали отказываться от участия в массовом мероприятии, которое без их участия (от Адмаргенцев и «Альпины» до НЛО и «Самоката», «Синдбада» и «Фантом-пресса») станет еще менее массовым.
Разреженным даже.

Ведь если по сути то там останется только ЭКСМО/АСТ да всяческая псевдопатриотическая шняга, а так же скоропалительные гости в виде каких-нибудь издательств дружественной Белоруссии и прочих областей Нечерноземья.
Жизнь, невзначай, как-то сама расставила все по местам, автоматически отделив чистых от нечистых.

Тут же появилось мнение, что на книжниках и последних живых читателях бумаги хотят провести эксперимент и эпидемиологическую репетицию военного парада, хотя дело ведь намного проще.
Злодеи из «министерства пропаганды» (агенства «Роспечать») очень любят бюджеты, выделяемые на культурно-массовые мероприятия и почему это в их доходе нынешний год должен быть исключением?

Тем более когда нужно готовить быдло к голосованию по поправкам в конституцию, стараясь из всех сил сделать вид, что с эпидемией у нас все ок.
Взята под контроль.

Инициатива Владимира Григорьева из «Роспечати» и есть тот самый коррупционно-идеологический вин-вин, на коем вся нынешняя власть-то и держится.
Ну, а остатки, сами понимаете, сладки.
Последний день Помпеи не может длиться вечно.

Жаль, в последний день мая умер предпоследний великий художник мира - ведь именно Христо, оборачивающий и заворачивающий символически значимые объекты, вроде берлинского Рейхстага или Триумфальной арки в Париже, мог бы создать адекватный перформенс и арт-объект с книжным фестивалем на Красной площади, против которого (точнее о переносе сроков которого) здравомыслящие люди подписывают петицию уже не первый, между прочим, день.
Подпишите и вы.
Если, разумеется, здравомыслящие.

Спасибо всем издательствам, задумавшимся не только о моем здоровье, но и самочувствии продавцов своих книг, обычно набираемых для мерзлявой ярмарки (сколько помню, «Красная площадь» всегда проходит под аккомпанемент полюса холода) из числа собственных сотрудников, ну, а художнику Христо - вечная память и ретроспектива в Бобуре, которую перенесли из-за пандемии здравомыслящие французы и которой, поэтому, Христо, к великому сожалению, так и не дождался.

http://chng.it/2FsCDmMrWZ


Обьявили шорт-лист «Неистового Виссариона» - первой всероссийской премии для литкритиков и блогеров, затеянную областной научной публичной библиотекой Екатеринбурга.

Женщин в нем больше, чем мужчин уже второй год подряд - в прошлом году Переборхес почему-то подробно писал о том, что вся четверка победителей первого года существования «Неистового Виссариона» принадлежит некогда слабой половине человечества, из-за чего шорт-листы обоих годов существования премии выглядят как знамя победы феминизма.

https://t.me/pereborhes/1029

Это, конечно, выглядит очень странно, а, может быть, и не странно, учитывая склонность библиотекарей и критиков к рефлексии и пребыванию на культурной передовой.

По крайней мере, по деятельности уральских организаторов можно примерно понять, как оно способно выглядеть в эпоху победившего феминизма.

Одно неплохо, что демонстративно патриархальной Галине Юзефович ничего не дадут. Тем более, что она - явно столичная штучка, а «Виссарион», как одно из немногих общероссийских явлений, затеянных вне Москвы, в первую очередь обращает внимание на провинциалов.
Хотя бы и понаехавших - вот как Валерия Пустовая.

Из-за чего сочетание женственности и провинциальности (Переборхес вангует) может стать основным критерием выбора победителя в этом, и без того ковидном, году.

Хотя, конечно, уже сейчас понятно, что понятно, что премию за вклад, честь и достоинство получит Наталья Иванова из «Знамени» - в нынешнем шорт-листе она единственная находится в возрасте и в статусе патриарха.
Тем более, что в жюри находится ее подчинённая - завотделом критики в журнале «Знамя» Ольга Балла.

За волжан в жюри отвечает Анна Сафронова из «Волги», поэтому как никогда большие шансы у Евгении Риц из Нижнего Новгорода.

Хотя, разумеется, больше всего шансов у Юлии Подлубновой ибо, ну, как же не порадеть за родного человека?

Нет ничего хуже коррупции дружбы для любого культурного мероприятия - закулисно оформленное стремление дать всем сёстрам по серьгам выхолащивает, способно выхолостить, остатки сути из любого, даже самого осмысленного, явления.

Переборхес надеется, что организаторы «Неистового Виссариона» минуют все соблазны местничества и поступят, в конечном счёте, по совести, а не по-фамусовски.
Тем более, что грибоедовские рецепты распределения благ давным-давно освоены в обоих столицах и иначе в Москве или в СПб не поступают.
Причём не только с литературными премиями, но и со всем остальным.


Сегодняшний номер Weekend'a поначалу кажется практически идеальным, когда смотришь фамилии авторов и заявленные ими темы, но постепенно, читая текст за текстом, видишь как авторы лажают.

Впрочем, те, кто пишут о прошлом (Сапрыкин про колокольчика Башлачёва, Смеляк про сценариста Нусинова, Стапанов о "Грозе" Константинопольского как новейшей экранизации пьесы Островского) лажают меньше.

Прошлое, которое хуже ковида, наступает на наши пятки. Ретро как проказа корёжит наши души.

Понятно, что эпидемия, культурных событий ноль, тут даже наша любимица Толстова способна провалить(ся) в жанр "похвали подругу", но какая ж это тоска читать гимн Башлачёву в дождливом мае 2020-го года.

Тоска и пиздец в смысле адекватности текущему моменту.

Справедливости ради, это, в общем, не только наша проблема - вот канал Philosophy Today регулярно публикует колонки "лучших умов человечества", от Агамбена до Жижека, посвящённых пандемии.

Какой же это тухляк, ваша заливная рыба от "лучших умов человечества", глаза б мои об экран не тупились.

В этом номере Weekend’a только Алешичева с сериалами да ещё, разве что, Федянина держит марку.
Ибо тоже ведь пишет про героев позавчерашних дней.
Ревзин дежурно изобретает уже изобретённое (всё-таки, союз с Собяшкиным мы ему не простим, в какой бы отказ он не выворачивался).
Рождественская пишет о мультике Линча ровно так, как следует писать о мультике Линча: "Не все станут оленями, но всё изменится".

Представляю такой Сапрыкина, которому поручено написать про Башлачёва, так как полосы еженедельника чем-то заполнять надо, ну, и Сапрыкин старается, такой, стругает эссей поизячнее, концепты обмозговывает, определения подбирает поярче и многограннее, может быть, даже потеет где-то от особенно удачной метафоры, взнуздывает себя как может: русский рок, ядерный взрыв, мозговой имплант, бла, бла, бла - но ради чего и зачем?

Видно же, что и самому хреново так, что оправа очков вытягивается, сужаясь от безнадёги.

Клавиатура цок-цок-цок, клацает птицей, клюющей моск, а рецензия на фильм про наркоту настаивает, что фамилия специалиста по галлюциногенам, комментирующего сюжет, особенно понятна русским, так как его зовут Чарльз Гроб.
Смайл.

Остаётся понять кем приходится сценарист Нусинов из статьи Степанова главному редактору с такой же фамилией.
Только это-то от нынешнего номера и остаётся.

С шутками и прибаутками хороним дискурсы и жанры не только эпохи Просвещения, но и того, что успело уже и за ней народиться.
В нашей счастливой России будущего сахер-и-мазоха такого не будет, если, конечно, сама Россиюшка при этом не рассосётся.
Но надежды на этот рассос практически не имеется.
Все будет как прежде.
На том же месте.
В тот же час.
В шесть после войны.
На мосту Ватерлоо.

https://www.kommersant.ru/weekend?from=header_weekend


В парижском Институте Джакометти (на самом деле, это фонд наследия художника и его мемориальный дом-мастерская) открылась (!) выставка макетов несуществующих теперь ранних, сюрреалистических скульптур ("Джакометти до Джакометти") и экспозиция вышла ослепительная, хотя и совсем небольшая.

Билеты в Институт Джакометти (открылся всего пару лет назад недалеко от Монпарнасского кладбища и, поэтому, еще не сильно известного фанам высокого модернизма) и раньше-то можно было заказать только он-лайн, а теперь обязательное условие посещения - гигиеническая маска на лице.

Посмотрите, на этом коротком видео с выставки, все в масках, складками своими напоминающих объемные композиции молодого Джакометти.

https://www.youtube.com/watch?v=B-BqBh5cN5g&feature=emb_logo

Показано 20 последних публикаций.

763

подписчиков
Статистика канала