Славно, конечно, Михаил Ефремов отпраздновал выход из самоизоляции (тосты за столом поднимались именно ж за это): какой подарок всем медиа сразу - во время роста смертности от ковида, разлития мазута в Норильске и нагнетания истерии вокруг неконституционного голосования.
Как не странно, но такие "большие нарративы" сублимируют ложное ощущение нормальности жизни, объединяя федеральные СМИ и анонимных блогеров в единой новостной струнке.
Главное как можно поскорее забыть, вытеснить из сознания, факт нелепой и чудовищной смерти ни в чём не повинной жертвы, которая уже никогда не доберётся домой к ужину и адских ломок самого, медленно трезвеющего, актёра, чтобы заполнять пустоту медийного пространства своими пустопорожними выхлопами - только бы заболтать вязкий и навязчивый дискомфорт ситуации, мгновенно цепляющейся за сознание.
А чем Переборхес хуже?
Тут ведь разыгрывается классическая ситуация "казнить нельзя помиловать": сколько раз Ефремов смешил нас едкими номерами, легализованными на выступлениях в самых что ни на есть высших сферах, что все мы теперь уверены: прилетит ему за все смехуёчки, ох, как прилетит.
Он же наш, родной, клоун вся Руси.
Помнится, когда сколько-то лет назад кремлёвские кокаинисты, искавшие способы посильнее расколоть общество, запускали байки то про страну айфона и шансона, а то высасывали из пальцев каких-то там "креаклов" - и вот именно тогда, подарком пропагандонам, незадаливый ресторатор Александр Кабанов расчленил свою супругу. Мифические, невесть откуда-то взявшиеся крекалы, все как один начали внезапно каяться за душегуба Кабанова, бить себя пяткой в грудь, картинно расстраиваясь о банкротстве всех хипстеров сразу.
Уже после кремлядь пыталась проворачивать такие фокусы неоднократно, но уже без былого успеха: общество быстро учится.
Казус Ефремова подбрасывается нам жизнью, чтобы мы ещё острее осознали сословную природу России, в которой одни животные намного бесправнее других.
Потому что это для нищебродной публики Ефремов - клоун всея страны, а для столичного истеблишмента он - тот самый родной и двоюродный, Мишка-проказник, сын великого Олега, про которого, ну, всё ж давно известно: талантливый алкаш, но обаятельный же, ха-ха-ха...
Многое мне стало понятно про Ефремова, когда загуляли новости о том, как оне с Димочкой Быковым обббблевали красным вином белые диваны в бизнес-зале московского аэропорта, обхамив при этом стюардессу.
Летели с гастролей, заработав на винишко, вот и не справились с самоуправлением: им, самопровозглашённым любимчикам публики, всё можно.
Оне же о судьбах России до блевоты печалятся.
Ну, уберёт за ними их пахучие помои какая-нибудь узбечка с высшим образованием, так она ж за то и зарплату свою копеечную получает, не так ли?
Кому-то, как семье Ефремова, право на бесправие передаётся по наследству, кто-то, как Быков, жизнь кладёт на то, чтобы заслужить право блевать красным на белом.
Ведь цель именно такая и только такая - не мытьём, так катанием по Тверской выслужиться до перехода в иное сословие.
В котором даже и положено терять представление о реальности, ведь пьяный за рулём - это вообще что?
Как?
В позднем застое ходила популярная поговорка: "если нельзя, но очень хочется, то можно!"
Потому что запрещено было всё, но сам режим трещал по швам, сквозь которые просачивались многочисленные исключения.
Никому нельзя, но в том-то и подлость путинской ржи, развращающей не только верхушку, но и всё прочее народонаселение: ржа эта проникает всюду, вынуждая утрачивать ощущение реальности сверху и до низу.
Пока верхи жируют особенно беззастенчиво.
Между тем, в новости этой есть лишь одна правда - мёртвого тела, лежащего теперь в морге.
В замороженном состоянии.
История с автокатастрофой не идёт у меня из головы, так как в машине, попавшейся пьяному, обкокаиненному Мишке на растерзание, легко мог бы ехать и я.
По вечереющей и прекрасной собянинской Москве...
Да кто угодно мог бы ехать.
Вот, например, ты, дорогой мой читатель.
Как не странно, но такие "большие нарративы" сублимируют ложное ощущение нормальности жизни, объединяя федеральные СМИ и анонимных блогеров в единой новостной струнке.
Главное как можно поскорее забыть, вытеснить из сознания, факт нелепой и чудовищной смерти ни в чём не повинной жертвы, которая уже никогда не доберётся домой к ужину и адских ломок самого, медленно трезвеющего, актёра, чтобы заполнять пустоту медийного пространства своими пустопорожними выхлопами - только бы заболтать вязкий и навязчивый дискомфорт ситуации, мгновенно цепляющейся за сознание.
А чем Переборхес хуже?
Тут ведь разыгрывается классическая ситуация "казнить нельзя помиловать": сколько раз Ефремов смешил нас едкими номерами, легализованными на выступлениях в самых что ни на есть высших сферах, что все мы теперь уверены: прилетит ему за все смехуёчки, ох, как прилетит.
Он же наш, родной, клоун вся Руси.
Помнится, когда сколько-то лет назад кремлёвские кокаинисты, искавшие способы посильнее расколоть общество, запускали байки то про страну айфона и шансона, а то высасывали из пальцев каких-то там "креаклов" - и вот именно тогда, подарком пропагандонам, незадаливый ресторатор Александр Кабанов расчленил свою супругу. Мифические, невесть откуда-то взявшиеся крекалы, все как один начали внезапно каяться за душегуба Кабанова, бить себя пяткой в грудь, картинно расстраиваясь о банкротстве всех хипстеров сразу.
Уже после кремлядь пыталась проворачивать такие фокусы неоднократно, но уже без былого успеха: общество быстро учится.
Казус Ефремова подбрасывается нам жизнью, чтобы мы ещё острее осознали сословную природу России, в которой одни животные намного бесправнее других.
Потому что это для нищебродной публики Ефремов - клоун всея страны, а для столичного истеблишмента он - тот самый родной и двоюродный, Мишка-проказник, сын великого Олега, про которого, ну, всё ж давно известно: талантливый алкаш, но обаятельный же, ха-ха-ха...
Многое мне стало понятно про Ефремова, когда загуляли новости о том, как оне с Димочкой Быковым обббблевали красным вином белые диваны в бизнес-зале московского аэропорта, обхамив при этом стюардессу.
Летели с гастролей, заработав на винишко, вот и не справились с самоуправлением: им, самопровозглашённым любимчикам публики, всё можно.
Оне же о судьбах России до блевоты печалятся.
Ну, уберёт за ними их пахучие помои какая-нибудь узбечка с высшим образованием, так она ж за то и зарплату свою копеечную получает, не так ли?
Кому-то, как семье Ефремова, право на бесправие передаётся по наследству, кто-то, как Быков, жизнь кладёт на то, чтобы заслужить право блевать красным на белом.
Ведь цель именно такая и только такая - не мытьём, так катанием по Тверской выслужиться до перехода в иное сословие.
В котором даже и положено терять представление о реальности, ведь пьяный за рулём - это вообще что?
Как?
В позднем застое ходила популярная поговорка: "если нельзя, но очень хочется, то можно!"
Потому что запрещено было всё, но сам режим трещал по швам, сквозь которые просачивались многочисленные исключения.
Никому нельзя, но в том-то и подлость путинской ржи, развращающей не только верхушку, но и всё прочее народонаселение: ржа эта проникает всюду, вынуждая утрачивать ощущение реальности сверху и до низу.
Пока верхи жируют особенно беззастенчиво.
Между тем, в новости этой есть лишь одна правда - мёртвого тела, лежащего теперь в морге.
В замороженном состоянии.
История с автокатастрофой не идёт у меня из головы, так как в машине, попавшейся пьяному, обкокаиненному Мишке на растерзание, легко мог бы ехать и я.
По вечереющей и прекрасной собянинской Москве...
Да кто угодно мог бы ехать.
Вот, например, ты, дорогой мой читатель.