Татьяна Касаткина в интервью порталу "Горький": "Когда люди, не читавшие Достоевского, спрашивают меня, с какой его книги начать чтение, — я говорю: «С „Братьев Карамазовых”». Этот роман Достоевский писал как последнюю возможность «выговориться весь» и быть наконец услышанным и понятым. Это роман о современном больном (хотя и неизбежном) периоде в развитии человеческого бытия и самосознания: периоде уединения, в котором и мы все сейчас продолжаем находиться. Это период, по определению героев Достоевского, когда каждый пытается наиболее «отделить свое лицо», «испытать наибольшую полноту жизни в себе самом» — а вместо полноты получается самоубийство. Почему? Потому что у человека, ставящего для себя такие цели, словно искажено зрение, у него извращено представление о своей природе. Он видит себя как отдельное, изолированное существо в общем пространстве, которое утесняется другими, которое соревнуется с другими, претендующими на тот же ресурс, которое теряет, если выигрывает другой.
Но человек не так устроен, говорит Достоевский. Другой — это не существо, занимающее (отнимающее у нас) территорию, которая могла бы быть нашей. Другой — это существо, которое впервые предоставляет нам ту территорию, которой у нас и у мира без него не было бы — территорию своей личности. Потому что человеку нужна не голая земля, не мертвое пространство — а открытая для него человеческая душа — и открытая им обоим душа земли, душа мира. Потому что в мире Достоевского еще и нет мертвой, неодушевленной природы (кстати, поэтому сложилось мнение, что «у Достоевского нет пейзажа» — у него, действительно, нет природы как фона, у него она — взаимодействующее с другими лицо). Другой не утесняет нас, а впервые открывает нам простор за нашими незначительными пределами. Мир — скудное место только тогда, когда люди уединяются и дерутся за ресурс. Мир — изобильный и неиссякаемый источник, когда каждый человек в нем — такой источник, когда каждый открыт и готов отдавать. Потому что отдавать себя — это самое большое человеческое счастье, и оно очевидно даже для нашего искаженного ныне зрения. Что такое наши устремления к востребованности и реализованности? Это устремление к тому, чтобы ты понадобился, чтобы как можно больше людей захотели взять тебя и твое.
Собственно — это мне и дали «Братья Карамазовы» — поправленное зрение, умение увидеть за чертами, представлявшимися очевидными и безусловными (а оказавшимися искажениями), то, как мир и человечество на самом деле устроены".
Читать интервью целиком: https://gorky.media/context/roman-bratya-karamazovy-osoznanno-pisalsya-kak-zaveshhanie/
Но человек не так устроен, говорит Достоевский. Другой — это не существо, занимающее (отнимающее у нас) территорию, которая могла бы быть нашей. Другой — это существо, которое впервые предоставляет нам ту территорию, которой у нас и у мира без него не было бы — территорию своей личности. Потому что человеку нужна не голая земля, не мертвое пространство — а открытая для него человеческая душа — и открытая им обоим душа земли, душа мира. Потому что в мире Достоевского еще и нет мертвой, неодушевленной природы (кстати, поэтому сложилось мнение, что «у Достоевского нет пейзажа» — у него, действительно, нет природы как фона, у него она — взаимодействующее с другими лицо). Другой не утесняет нас, а впервые открывает нам простор за нашими незначительными пределами. Мир — скудное место только тогда, когда люди уединяются и дерутся за ресурс. Мир — изобильный и неиссякаемый источник, когда каждый человек в нем — такой источник, когда каждый открыт и готов отдавать. Потому что отдавать себя — это самое большое человеческое счастье, и оно очевидно даже для нашего искаженного ныне зрения. Что такое наши устремления к востребованности и реализованности? Это устремление к тому, чтобы ты понадобился, чтобы как можно больше людей захотели взять тебя и твое.
Собственно — это мне и дали «Братья Карамазовы» — поправленное зрение, умение увидеть за чертами, представлявшимися очевидными и безусловными (а оказавшимися искажениями), то, как мир и человечество на самом деле устроены".
Читать интервью целиком: https://gorky.media/context/roman-bratya-karamazovy-osoznanno-pisalsya-kak-zaveshhanie/