Психо Daily

Хулиганская Мексика на Лубянке, и да, это #новоеместо от создателей Underdog — La Virgen. Рассказываем, что по тако, начос и мичеладе.

👨🏻‍💼 кто это придумал
La Virgen — новое детище Паши Косова и Ромы Ужакина, подсадивших всю Москву на инстаграмный джанкфуд. К формату нового места их подтолкнули эксперименты с меню в «Андердоге» и фудтраке, где мексиканская кухня заходила на ура.

👀 как выглядит
Такерия заняла просторный подвал со сводчатыми потолками в двух шагах от Политеха. Белые кирпичные стены покрыли яркими наивными рисунками на псевдомексиканскую тематику: вот вам питон в сомбреро, на другой стене дьявол жарит крысу, тут витраж, а там и вовсе небольшой алтарь. Интерьером занимались сами (Косов по образованию дизайнер-архитектор), с росписями помогал художник Кирилл Бурыгин, а со сваркой, мозаиками и остальным декором — друзья и друзья друзей.

🍳 чем кормят
Шефом пригласили Марко Феррейра, больше всего известного по RICK's bar & bistro на Остоженке. Кафе всё еще достраивают: третий зал откроется чуть позже, а вместе с ним расширится и меню. Пока что расклад такой: 5 видов тако (наши фавориты — с креветкой и курицей, по 490 и 390 р.), хрустящие не по-московски начос с 4 видами топинга (сырный, гуакамоле, с говядиной и растительным мясом, от 360 до 560 р.) и чуррос с шоколадом (420 р., сметают как горячие пирожки). Еще мы разглядели абсолютный летний хит — севиче с креветками и авокадо (550 р.), этакая мексиканская окрошка (креветки, авокадо и зелень в холодном томатном соке) идеальная в жару.

🍹 что пьют
Барное меню тоже лаконичное (по крайней мере, пока): пиво и сидр на кранах, а также 2 разновидности мичелады, традиционного коктейля на основе пива и томатного сока с кучей специй. Если когда-то пробовали мичеладу в «Короне» и были разочарованы, забудьте старые обиды и дайте здесь второй шанс.

🚶‍♂️кто туда ходит
В ряды старых панков и двадцатилетних модников вероятно будут вхожи и сотрудники Лубянки: все же локация обязывает. Кто знает, может те вкусят тако и бросят работу в пиджаках.

🖤 зачем идти
С открытием нового зала в La Virgen придут вечеринки, но точно не таких масштабов, как в Underdog. Новое место куда больше настраивает на чилл и размеренные беседы, чем на ор выше гор.

Очень нравится продолжение сериала «Бортпроводница» — ироничного детектива про пьющую, но смекалистую стюардессу Кассандру (Кейли Куоко из «Теории Большого Взрыва»), то и дело попадающую во всякие неприятности с трупами. В первом сезоне Кэсси проснулась в обнимку с мертвым банкиром, но от похмелья не могла ничего вспомнить — пришлось и убийцу искать, и пить бросать.

Во втором она переехала из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, где посещает АА, продолжает летать и в командировках успевает чего-то нашпионить для ЦРУ. На одном из заданий в Берлине машина с объектом ее слежки взрывается, а Кэсси сопоставляет факты и понимает, что убийца вновь пытается свалить всю вину на нее. Дальше идут совсем уж невообразимые сюжетные повороты, о них и самой Куоко вдохновенно пишет наш любимый кинокритик Зельвенский.

Быстро отмечу, что за нарративом в духе Дарьи Донцовой, скрывается тяжелая драма про алкоголизм, зависимости, переключения со своих проблем на чужие, жалость к себе, отношения с родителями, боязнь отношений и прочее, прочее, прочее. К середине сезона и посреди горы трупов, все без исключения герои больше обсуждают мечты о стаканчике бренди, отцов и матерей и невозможность брака.

Склонным к саможалению выпивохам смотреть «Бортпроводницу» необходимо. Всем остальным тоже — Кейли Куоко здесь все еще чудо как хороша.

Подруга канала Психо Daily из мира кино, которая, как и многие из нас, не находила себе места (но не уехала из России), написала, как стала помогать пострадавшим от военных действий и составила гид по тому, как сейчас можно быть полезным без риска попасть под статью.

Может показаться, что на территории РФ нет никаких путей помочь — но это не так. Я решила поделиться своим опытом, и рассказать, что вы можете сделать прямо сейчас. Я не называю некоторые организации — при должном упорстве все инициативы можно найти в интернете самостоятельно. Если вы совсем не знаете, как себя применить, или не можете найти нужных ссылок, напишите в бот ниже, я вам подскажу, направлю или придумаем вместе.

***
Во всех гуманитарных катастрофах страдают, в первую очередь, обычные люди. Сейчас в России оказывается много украинцев. Кого-то эвакуирует российская сторона и размещает в ПВР (Пункт временного размещения), кто-то выходит через гуманитарные коридоры, чтобы потом выбраться в Европу, кто-то шагает в пустоту подальше от пуль. Уже пару недель я помогаю пересекшим границу жителям Украины с их запросами.

Первое правило волонтера: беженец не обязан и не может «быть с тобой на одной волне». Они все разные. Есть люди с активно пророссийской позицией, есть вредины, злюки, обманщики — это не так важно. Я верю, что любой человек имеет право на достойное существование. Опыт человека, который перешагивал трупы, слышал выстрелы, сидел в подвале или не ел несколько дней я никогда не почувствую. У человека есть нужда, моя задача постараться ее закрыть, насколько это возможно.

Чем больше дней идут военные действия, тем в более сложном состоянии выбираются «переселенцы». У них могут сгореть все документы, а может быть три паспорта (украинский, рф/ЛДНР и загран), может быть один пакет вещей или несколько чемоданов. Обычно они просят помочь добраться до какой-то точки, купить лекарства, найти одежду, сводить к врачу, помочь с документами. С документами отдельная засада: например, если вы вывозите несовершеннолетних, вам по-прежнему нужны доверенности и разрешения родителей. Если у вас животные, у них должен быть паспорт и, скорее всего, чип.

За эти недели перед моими глазами прошли письма от людей с 10 детьми в машине, от бабушек с обмороженными ногами, от беременных паникующих женщин, от подростков, которых запихнули в эвакуационные автобусы родители. После первых дней стало казаться смешным и нелепым, что в начале я переживала за русофобию. Человек протягивает руку другому человеку — и это главное.

Я понимаю, что волонтерство отчасти эгоистическое действие. Оно помогает чувствовать себя полезным и создает приемлемый ответ на вопрос внуков, что я делала во время *. Но я не герой. Герой — это подросток из Рубежного, который буднично на моей кухне показывает хранящийся в его кошельке осколок. Герои — это волонтеры, которые ездят из Москвы в Ростов и обратно, чтобы забирать украинцев, отдают им свои квартиры, привозят в ночи вещи для беженцев. Мои друзья моментально помогают с поиском примерно всего. Гражданское общество в России, кажется, пока не может стать политическим актором, но оно научилось мобилизоваться, чтобы помогать.

К сожалению, мне не хватает силенок проживать сочувствие и эмпатию. Когда пропускаешь через себя много человеческих историй, чувства притупляются. Есть великие организации, которые занимаются этой проблемой годами, а я начала погружаться уже в горячее время.