мария-энтропия

Я всегда думала, что у Гришки Отрепьева и Стеньки Разина такие панибратские имена, потому что они ребята из народа и так их ласково называли друганы. Оказывается, наоборот: это язык государственной пропаганды XVII века, когда официальные инстанции, упоминая неугодных власти людей, использовали уничижительные «полуимена». Такими же полуименами было принято подписываться в челобитных, при обращении к вышестоящим. Еще в них было принято писать «деньжонки», «работишка» и прочие жалостливые словечки, а в конце, перед полуименем, добавлять: «холоп твой».

За триста лет аппетиты государства выросли вдвое, и теперь оно не оставляет неугодным даже половины имени, забирает все, что может: и имя Алексея Навального, отныне «блогера» и «берлинского пациента», и общество «Мемориал», сохранявшее имена репрессированных, и свободные медиа, называвшие вещи своими именами.

Алексей Федорович Лосев пишет: «А то, что имя есть жизнь, что только в слове мы общаемся с людьми и природой, что только в имени обоснована вся глубочайшая природа социальности во всех бесконечных формах ее проявления, это все отвергать — значит впадать не только в антисоциальное одиночество, но и вообще в античеловеческое, в антиразумное одиночество, в сумасшествие. (...) Если слово не действительно и имя не реально, не есть фактор самой действительности, наконец, не есть сама социальная (в широчайшем смысле этого понятия) действительность, тогда существует только тьма и безумие и копошатся в этой тьме только такие же темные и безумные, глухонемые чудовища. Однако мир не таков».

Мир не таков.

капитель из массива сосны продается в йошкар-оле,
ну и бог с ней. вокруг нас сосны обнимают корнями телль.
снизу спят черепки и кости, видят сны про кисть и кирку,
сверху птицы бегут по небу, словно трещины по потолку.
хорошо в мире жить дураку.

охвати взглядом времени море, постарайся не утонуть.
проведи учет всего, что радует глаз и стесняет грудь.
например, ты можешь потрогать очень маленький кипарис,
он коснется макушкой небес, когда ты будешь стыть в земле.
молоко костей в киселе.

мир ловил тебя и поймал, это значит — тебе водить.
значит руки раскинь пошире и врастай спиной в склон холма.
здесь ты можешь смотреть на смерть и рождение облаков,
зарываясь на ощупь руками в серебро сентябрьских трав.
впереди долгий сон без снов.

— Ты, когда примеряешь что-то у зеркала, — говорит Лева, — делаешь такое лицо, какого у тебя в жизни никогда не бывает.
— Блин, — расстраиваюсь я. — А какое бывает?
Пытаюсь сделать лицо, которое бывает у меня в жизни, после пары попыток понимаю, что не знаю, какое это лицо, начинаю смеяться, и тут Лева говорит:
— Вот. Такое. Такое бывает довольно часто.

Вчера мы пересматривали «Убить Билла», и там Хаттори Ханзо говорит Невесте: ты американка и любишь самурайские мечи, а я японец и люблю бейсбол. После чего он кидает в нее бейсбольный мяч и она в полете разрубает его пополам.

Сегодня я читала книгу американской писательницы, которая так любит Чехова, что не только ссылается на него почти в каждой главе книги про литературное мастерство, но и посвящает ему отдельную главу — последнюю. Она пишет:

But to me the greatest mystery is this matter he keeps alluding to in his letters: the necessity of writing without judgment. Not saying, “Stealing horses is an evil.” Not to be the judge of one’s characters and their conversations but rather the unbiased observer. Surely, Chekhov didn’t live without judgment. I don’t know if anyone does, or if it is even possible except for psychotics and Zen monks who’ve trained themselves to suspend all reflection, moral and otherwise. My sense is that living without judgment is probably a bad idea. Nor, again, is any of this required of the writer. Balzac judged everyone and found nearly all of them wanting; their smallness and the ferocity of his outrage is part of the greatness of his work. But what Chekhov believed and acted on more than any writer I can think of is that judgment and prejudice were incommensurate with a certain kind of literary art. It is why, for reasons I still can’t quite explain, his work comforted me in ways that Balzac’s simply could not.

И я подумала: никогда сильно не любила Чехова, но похожее чувство утешения мне приносят рассказы Честертона. Подумала: американцы любят самурайские мечи, японцы любят бейсбол, нет пророка в своем отечестве, ну понятно. А потом подумала: да ну, причем тут бейсбол и самураи. Просто я воспитана в русской культуре, а значит, если у меня болит, я откладываю визит к доктору так долго, что, когда сил терпеть больше нет, выясняется: доктор тут уже не поможет, зовите священника

кто подбирает аккорды к песням егора крида
является ли израиль государством апартеида
в чем заключается должность советника мандельблита
в какой части неба искать звезду аделаида

как пасовать и как принимать подачу
куда положить с бумажной купюры сдачу
чем от соседних стен отличается стена плача
что значит слово паче в словах тем паче

так ли бумага трехслойная лучше двухслойной
зачем москву называют первопрестольной
как понимать слова ветер гасит волны
как отпустить попуститься и стать спокойной

Узнала, что в английском есть специальный термин для одной из разновидностей олицетворения: если персонаж называет облака печальными или туман — жестоким, и мы понимаем, что это выражение его собственного горя, то это pathetic fallacy. Термин ввел Рёскин в XIX веке, когда у обоих слов было не совсем то значение, в котором мы обычно употребляем их сейчас. Pathetic означало «связанный с эмоциями»; fallacy — обман, лукавство, введение в заблуждение.

Но в значении «убогая логическая ошибка» этот термин тоже существует — его взяли на вооружение ученые, которым не нравится излишняя образность в научных текстах. «Природа не терпит пустоты»? Как насчет НАУКА НЕ ТЕРПИТ ЛОХОВ, НЕ УМЕЮЩИХ НОРМАЛЬНО ПИСАТЬ ПРО ПРИРОДУ И ПУСТОТУ? Ну, точнее, there are more accurate and scientific ways to describe nature and vacuums.

Такое занудство, вообще говоря. У природы на самом деле нет терпения! Что дальше? Земля на самом деле не космический корабль? Наши гены — не эгоисты? Отрицательный заряд не хочет быть ближе к положительному заряду? Понятно, что заряды ничего не хотят, но попытки избавиться от образности естественных языков мы вроде бы уже проходили в XVII веке; не хотите, чтобы ваши заряды чего-то хотели — пишите про них на универсальном языке Джона Уилкинса.

Не спорю, что в научной статье такое олицетворение может быть неуместно, но изгонять его из научпопа и учебных материалов кажется мне на редкость дурацкой затеей. Кстати, можно ли изгнать литературный прием? Конечно, нет. Нельзя. Нет смысла и пытаться

хамсин, шарав, песок, жара, порывы ветра,
вставай с утра,
встречай свое двадцать шестое лето,
в почтовом ящике счета и письма о боге,
Дагон лежит на пороге, он изнемог

на языке молоко и мед, в карманах прорехи,
Лив Тайлер заключает с богом пари о смехе,
горят за морем Содом с Гоморрой, садится солнце,
со дна колодца смотрят в вечность
поэты в Блуа

влажные простыни, сквозняк, разбитые окна,
мирись с реальностью, дыши
как можешь свободно,
душа усталости не знает, но просит о малости,
царь Соломон стал рыбой,
его едят

сиди в тени, не пей вина, не шли сигналов в Рохан,
в библиотеке тишина, во снах война, в пороховницах порох,
в гробницах пусто и прохладно, в некрополе нет ни души,
ложись скорее в саркофаг
и полной грудью дыши

написала год назад стишок про мой любимый север, где уже в мае умираешь от жары, где у моря стоит огромный храм Дагона, где в почтовом ящике можно найти написанное от руки анонимное письмо с объяснением проблемы теодицеи, где администрация подземного города мертвых приглашает граждан к себе праздновать дни рождения и свадьбы

где вагоны врастают в землю,
где трава спит, укрытая снегом,
мой красивый уставший город,
как прохладны твои объятья

взгляд находит знакомые окна,
спотыкаясь о слово «аренда»,
ничего никогда не навечно,
ни деревья, ни снег и ни ветер

все как было, и все по-другому.
я хожу, как слепая, на ощупь,
мой родной незнакомый город,
поцелуй меня хоть на прощанье

подоткни облаков одеяло
равнодушной холодной рукою
я совсем тебя больше не вижу
вижу только крыло самолета

1.
Неназываемые силы, необъяснимая беспечность,
Одна восьмая, за которой бесконечность,
И сто смертей, и ни одна не навсегда;
И счастье будоражит, как беда.

Зимой все принимаешь, как подарок:
Твой дом горит — ты греешь руки на пожаре,
И пламя гаснет под декабрьскими дождями,
Но что-то тихо разгорается внутри
(О самом важном вслух не говори)

2.
давай, беги в объятья Парсифаля,
пей сколько сможешь и еще немного;
Грааля это чаша ли, хуяля,
пока не видно дна, поймешь едва ли

3.
Проходит за неделю, как простуда,
стекает прочь с проточною водою,
смеешься и становишься собою,
и облегчение сильнее, чем досада;

Винтовку с солью поднимает сторож сада,
и ты бежишь, петляя, по траве
с блаженной пустотою в голове,
с забора падаешь на землю кувырком,
и боль в коленке возвращает тебя в чувство:
мы созданы для смеха и искусства

Провожу приличную часть жизни в одном из двух своих агрегатных состояний: или мечтаю, чтобы все от меня отъебались, или сижу и рыдаю от одиночества. (есть еще третье, в котором я провожу время сама с собой или в чьей-то компании и вполне этим наслаждаюсь, но в таком состоянии посты писать не садишься).

С влюбленностями похожая ерунда: влюбляясь, думаешь «ууу скорее бы это закончилось», а потом это заканчивается и ты вроде бы выдыхаешь с облегчением, радуясь способности снова владеть своими чувствами и думать хоть о чем-то кроме того, как один там парень улыбается, или гладит котенка, или, я не знаю, полотенце на хуй вешает, когда выходит из душа, — короче, вернувшись к своему спокойному, ровному, естественному душевному расположению, через какое-то время ловишь себя на мысли «ууу вот бы влюбиться». Хочу говна — не хочу говна. Вот, например, несколько дней назад мне ни с того ни с сего вдруг резко захотелось (говна) слушать lovecats на повторе, думать о ком-то и улыбаться с глупым лицом. Думать было не о ком, пришлось слушать lovecats со своим нормальным лицом (оно, впрочем, все равно не очень умное), но звоночек тревожный.

У Барта в «Фрагментах любовной речи» этот отрывок называется «Восхищение», я лично его называю «хочу говна», но все равно очень люблю:

«Как утверждают, эпизоду гипноза обычно предшествует некое сумеречное состояние: субъект оказывается некоторым образом пуст, доступен, открыт, сам того не зная, умыканию, каковое вскоре его захватит. Точно так же и Вертер достаточно долго описывает нам ничтожную жизнь, которую он вел в Вальхейме, прежде чем встретить Шарлотту: никаких светских обязанностей, много досуга, чтение одного лишь Гомера, убаюкивающе-пустая, прозаическая повседневность (он готовит себе зеленый горошек). Эта «чудесная безмятежность» есть просто ожидание — желание: я никогда не влюблюсь, если заранее этого не хотел; та пустота, которую я в себе осуществляю (и которой я, подобно Вертеру, невинно горжусь), — не что иное, как то более или менее продолжительное время, когда я, не подавая виду, глазами ищу вокруг себя кого полюбить».

Короче, вот стихи двухмесячной давности, запощу их, пока зима не кончилась, а то потом будет уже как-то совсем некстати, и пойду читать Гомера и варить горошек (ну то есть играть в невервинтер и переливать мартини из бутылки в стакан)

Последнее время играю перед сном и за завтраком в невервинтер найтс, наверстываю упущенное в 2002 году. В игре я хожу не одна, у меня есть спутник-разбойник и есть фамилиар, небольшой дракончик. Они сопровождают меня повсюду, и, если я пытаюсь открыть сундук, а он оказывается запертым, у меня не получается (я чародейка), мой дружок-разбойник видит это, говорит «ага, понял!» и идет взламывать мне сундук. Очень удобно. Проблема в том, что дракончик тоже это видит! и тоже хочет помочь! но взламывать замки он не умеет. Поэтому он просто подлетает к сундуку и начинает его пиздить, и пиздит его, пока не разнесет в клочья, сколько бы времени это ни заняло. Я к этому моменту могу достать из сундука все, что в нем лежало, и уйти в другой конец локации, — ему все равно, у него есть цель. Каждый раз смотрю на это с восхищением, иногда стою рядом, жду, пока он закончит. Хотела бы я уметь так же сосредотачиваться на задании.

Еще я как-то очень долго не могла пройти один кусок подземелья, там была гигантская толпа мобов, я умирала и умирала, и вся моя пати тоже умирала, а на пятый раз я вспомнила, что у меня есть в рюкзачке свиток с заклинанием вызова животного, прочитала его и мне на помощь пришел ЛЮТЫЙ БАРСУК (без шуток, dire badger). И вместе с барсуком мы там завалили вообще всех нахуй с первого раза. Барсук реально лютый. Хочу в жизни тоже такой свиток, чтобы можно было прочитать заклинание и пришел бы лютый барсук, и написал бы за меня курсовую и план двух уроков, и поругался бы вместо меня с мобильным оператором и газовой компанией, и сварил бы кастрюлю супа, и заправил за меня одеяло в пододеяльник, и оплатил бы зимние счета за электричество

Я на днях уволилась, а Ри взяла отпуск и приехала ко мне, так что мы проводим каникулы с настоящим шиком. Кутим так, как будто завтра никогда не наступит. Позавчера, например, мы сходили в ресторан, поели там суп, после чего съездили в торговый центр, где не купили ничего, кроме кофе без кофеина, вернулись домой и легли спать в 10 вечера.

Вчера мы должны были встретиться с моими подругами; я собиралась испечь банановый хлебушек и взять с собой, но тут у меня начались месячные, и мне стало так плохо, что я буквально могла только лежать на кровати, тихо поскуливать и думать о том, когда же это все закончится: больно было не только двигаться, но и говорить и даже дышать. Я выпила таблетку, которая мне обычно помогает; в этой таблетке из действующих веществ парацетамол и кофеин, и, короче, в этот раз парацетамол вообще не подействовал, зато кофеин подействовал очень хорошо! С этого момента я лежала и ощущала боль крайне бодро и сосредоточенно. Потом Ри предложила мне свое обезболивающее, я с радостью согласилась, выпила его и меня почти сразу стошнило, я только и успела из последних сил сообщить, что мне нужен тазик. Короче, на второй день наших каникул я блевала, не в силах встать с кровати, а Ри выносила за мной тазик. Friendship is magic.

Какое-то время спустя Ри нашла в моей аптечке кетанов; я заподозрила, что покупала его еще тогда, когда это было можно сделать без рецепта, то есть довольно много лет назад, но желание перестать испытывать боль было сильнее всех разумных соображений, я прохрипела «давай» и минут через семь наконец почувствовала себя живым человеком. В смысле, я перестала испытывать боль, а вот слабость во всем теле была такая, что встать с кровати было решительно невозможно. Ну, я и не стала пытаться.

Ри сказала, что вполне может закончить готовить тесто, если я скажу, что надо делать, после чего я, как матриарх латиноамериканского клана, руководила процессом прямо из кровати, вслепую объясняя, что где брать и в каком порядке добавлять. Кухонные весы недавно сломались, так что я диктовала из груды одеял: «шесть с верхом ложек муки... пять столовых ложек сахара... и щепотку соли». На кухонном столе у меня стоит крупная морская соль, так что я отдельно добавила, что мелкую можно взять в шкафчике для специй на верхней полке. Через несколько минут, когда форма была смазана и тесто уже лежало внутри, Ри сказала, что какое-то оно получилось... Очень соленое. Наверное, добавила она, у нас в Израиле какая-то особенно соленая соль. «Добавь еще сахара», — машинально предложила я из кровати. «Возможно, дело в том», — донеслось с кухни, — «что я перепутала соль и сахар... причем дважды». Тут я встала, как Лазарь, преодолела отделявшие меня от кухни пять шагов и увидела, что в форме поверх теста действительно лежит приличная горка морской соли. Мы сделали попытку выковырять ее оттуда и добавить сахара, но это, конечно, пирог не спасло, потому что первые пять столовых ложек соли из него уже было не извлечь. Форму мы все равно поставили в печку, потому что ну мало ли, а вдруг под пиво пойдет, — и это была большая ошибка, потому что через час результат наших совместных усилий стал пахнуть как вкусный и ароматный банановый хлебушек, но на вкус-то, конечно, был как соленое говно из глубин ада. Планируем поступить с ним, как Снейп с заклинанием сектумсемпра: написать «от врагов» и забыть об этом на двадцать лет.

...Измученные событиями дня, мы посмотрели пару серий телешоу времен нашей юности и легли спать в 10 вечера. Сегодня вот идем в поликлинику, а потом погулять по городским кладбищам и в музей. В общем, пока наши каникулы больше похожи на бета-версию пенсии, и мне в принципе все очень нравится (кроме того часа, когда я лежала лицом в подушку и мечтала перестать испытывать боль, вот без этого вполне можно было обойтись, конечно)

В конце рабочего дня, когда мы закрываем ресторан, надо, среди прочего, вешать на уличные столы специальные замки вроде велосипедных, только длиннее — такие длинные стальные жгуты; делаем мы это, когда посетителей уже нет, но возле входа в ресторан стоит стол, за которым обычно сидит хозяин ресторана, или менеджер, и еще иногда их друзья, которые могут засидеться до закрытия или дольше.

И вот пару недель назад ресторан уже не работал, я закрывала столики на замки, и за столиком у входа еще сидел приятель хозяина ресторана, который часто у нас бывает; я подошла с замком и шутливо сказала: «сейчас буду вас закрывать», он ласково спросил: «дать ключики?», я ответила «я со своими», и только после этого вспомнила, что он полицейский.

Вчера я опять закрывала столики на замки, и за столиком у входа сидел парень, не посетитель, — он пришел к старшей смены, весь вечер болтал с ней и ждал, пока ресторан закроется и она освободится; я подошла с замком и сказала «ну чё, я тебя закрываю», он пару секунд помолчал, а потом засмеялся и сказал «закрываешь меня, ага». Чуть позже я мыла пол внутри, на одной из скамеек лежала куртка, я спросила старшую смены — это твоего кавалера? А она такая: он мне не кавалер, просто приятель, ну, точнее, друг брата, они вместе сидели в тюрьме.

Работать мне тут осталось неделю, но этот столик я теперь, пожалуй, всегда буду закрывать молча

“How long did Joseph spend in the belly of the whale?”
“Three days and three nights,” he said practically instantly, before I could warn him.
“Oh, so sorry,” said weird-hair-girl.
David looked at her. “I can quote you chapter and verse. Jonah 1:17.”
“…would be a lovely answer, if I’d asked that. I asked you how long Joseph was in the belly of the whale.”
The rabbi trap had been sprung. His face turned red.
“Uh,” he said, “there’s nothing in the Bible saying for sure that Joseph didn’t spend time in a whale too.”
“Nope,” said weird-hair-girl. “I’m no rabbi, but I am pretty sure that zero, zilch, nobody in the Bible spent time in a whale except Jonah.”

Иов устал закатывать глаза,
Тащиться на работу под дождем,
Часами выбирать кошачий корм,
Который кошка все равно не будет есть;

Иов устал от ста больших и малых бед,
От недосыпа, от тревоги, от себя;
Ах, вот бы лечь и спать сто двадцать лет,
За что мне эта мука, этот бред

(наверное, ты сам и виноват,
Иову постоянно говорят);

Иов устал ходить к врачам и в банк,
Брать трубку, если трубка зазвонит,
Иов устал часами делать вид,
Что все нормально, все в порядке, все окей;

Иов устал, что все вокруг горит,
Что все ломается и падает из рук,
Он поднимает вверх глаза и говорит:
О Господи, когда уже меня съест кит?

(А Бог ему: иди домой, Иов, ты пьян,
Не для тебя мой цвел Левиафан)

птицей немою крик
свил в твоем горле гнездо
чистую ноту си
снова сменяет до

рыбы отбросили быт
рыбы плывут на вокзал
он по субботам закрыт
рыбам никто не сказал

что притаилось под кожей,
что у тебя внутри?
легкие, сердце, печень,
центр черной дыры

У Ри на работе есть CTO, chief technology officer; в устной речи она называет его «си-ти-о», и я столько раз, слушая ее рассказы про работу, переспрашивала «что-что? твой си-3-пи-о?», что она в какой-то момент сдалась и сама начала в разговорах со мной называть его C3PO. А сегодня мы посмотрели в рабочий профиль этого человека, и там в разделе о том, чем он занимается, написано, что он не только CTO, но еще и BB. Аббревиатура не самая очевидная, и что именно она означает, мы так и не поняли. «Я знаю только Bed&Breakfast», растерянно пишет мне Ри. Я вот еще знаю Биби, нашего пока что премьер-министра Беньямина Нетаньяху (если вы в Израиле, сходите на выборы!), но толку-то? Погуглила, и интернет говорит, что BB также может быть сокращением для нежного обращения baby или для прощального bye-bye (вариантов вообще очень много, от Bird Brain и Beyond Bored до Bella Bambina и Bubble Bobble). Ну, короче, загадка. Возможно, парень просто раскладку не поменял, и случайно написал BB вместо ИИ. В общем, для себя я решила, что если мне когда-нибудь надоест называть начальника Ри C3PO, стану называть его BB8

В придачу ко всем остальным проблемам начала испытывать еще и проблемы со сном. Сначала с трудом засыпала по ночам, могла лежать с закрытыми глазами 2-3 часа. Потом взяла на вооружение народные средства, типа ванночки для ног вечером, аромалампы перед сном или там пары десятков тысяч шагов, сделанных за день. Засыпать я действительно стала лучше и быстрее, но появилась другая проблема: я стала просыпаться часов через 5. Попытки перевернуться на другой бок и уснуть оборачивались тем же, чем раньше — попытки уснуть вечером, то есть двухчасовым злобным лежанием с закрытыми глазами. «В холистическом подходе считается, — нежным голосом заметила Инна в ответ на мои жалобы, — что если человек просыпается в 5 утра, это говорит о слишком сильном страхе смерти». То есть... я так боюсь умереть… что просыпаюсь пораньше… чтобы как можно дольше бодрствовать и испытывать страх смерти? Вообще не думаю: как давняя читательница Цицерона и Монтеня, я знаю, что философствовать — это значит приуготовляться к смерти, и, хотя по философии на первом курсе я получила всего 7 баллов, сильного страха смерти не испытываю. Проблема, скорее, в том, что я испытываю страх жизни; что делать с этим, древние философы меня не научили, а новых я особо не читала. Может, самое время восполнить этот пробел. Помню, «Метафизика» Лейбница в свое время стабильно усыпляла меня минут за пять.

Ну так вот, пробуждения в 5 утра. На самом деле не в 5 утра, а через 5 часов, просто ложусь я обычно в районе полуночи. В какой-то момент я поддалась своей ипохондрической натуре и пошла гуглить, в чем дело. «Если вы просыпаетесь между 3 и 5 утра, — сообщил мне интернет, — это признак духовного пробуждения». Спасибо, конечно, но вряд ли. Больше похоже на признак физического пробуждения. Духовное пробуждение выглядит по-другому. Не знаю, как именно, но уверена, что по-другому.

Другой сайт выдал мне длинный список преимуществ раннего подъема (больше времени на дела, повышенная продуктивность, а также ОМОЛОЖЕНИЕ ОРГАНИЗМА, я не шучу: «если регулярно подниматься в 5-6 часов утра, уже через пару месяцев можно заметить, как омолаживается кожа, разглаживаются морщины и освежается цвет лица». Я пока заметила только, как мое лицо становится злее и несчастнее, ну да ладно). «Проблема в том, — резюмировала авторка статьи, — что плюсы раннего пробуждения проявятся лишь в том случае, когда оно естественно, или такая привычка вырабатывается сознательно. При этом надо учитывать, что для полноценного отдыха человеку необходимо не менее 7-8 часов сна».
NO SHIT SHERLOCK.

Английский интернет мне тоже не особо помог. "If you’re waking up early and not getting enough high-quality sleep to function at your best during the day, that’s affecting everything you do. My online sleep course gives you the tools you need to fall asleep on a consistent schedule and wake feeling more rested and refreshed". Надеюсь, этот курс ведет сэр Джуффин Халли, и, чтобы записаться на него, надо сначала заснуть. Иначе мне неинтересно.

Ладно, на самом деле у меня есть одно рабочее средство против бессонницы, очень сильное, так что берегу его для особых случаев, когда прямо ну очень нужно хорошо выспаться, ставки высоки, наутро экзамен или там собеседование на работу. Это средство — моя тетрадка, в которой я спрягаю ивритские глаголы. Открываю ее и все, пиздец, здравствуйте, объятия Морфея, — да что там открываю, вот сейчас пишу о ней и уже начинаю зевать

C трехлетним опозданием начала играть в pokemon go, принесла про это три истории.

1. C первых же минут игры встала перед серьезной моральной дилеммой. Дело в том, что я живу рядом с покестопом, его можно активировать, не выходя из дома. Но этот покестоп расположен в синагоге. Но иудаизм не запрещает (а иногда и поощряет) ловлю покемонов в синагогах. Но это синагога в память шести миллионов погибших в Холокосте.

Допустим (допустим), что пользоваться этим покестопом этично, но из него же выпадают подарки! Которые надо отправлять друзьям. То есть эти люди получат свои покеболы, зелья, яйца и бог весть что еще вместе с открыткой, на которой будет написано: greetings from синагога в память шести миллионов погибших в Холокосте. Я к тому же не синхронизировала с игрой свой акк в фейсбуке, и добавляю в друзья тех, кто постит свои коды в специальном сабреддите. Особенно мне нравится, что там игроки со всего мира, из Англии, США, Нидерландов... Германии. Игроков из Германии я в друзья не добавляю, чтобы случайно не отправить открытку из этой синагоги. Очень вышло бы неловко.
В общем, неделю играю в покемон го, лучше узнала свой район, стала гораздо чаще ходить пешком и гораздо больше думать о Холокосте. Хорошая игра.

2. После тяжелого дня пришла во двор музея рядом с домом, решив, что раз у меня сегодня не было времени ловить покемонов, я поставлю тут приманивающий их модуль и полчаса они будут ловиться сами, а я буду сидеть и молча слушать музыку. Но мой приманивающий модуль приманил не покемонов, а женщину, которая подошла ко мне и спросила: «так это ты — Себастьян?». «Да», растерянно ответила я (не Себастьян, а lucky like St. Sebastian, но что уж там). «Как здорово», — с энтузиазмом продолжила она, «а то я минут 10 уже хожу, заглядываю ко всем в телефоны, пристала к парням каким-то, спросила: это вы здесь покемонов ловите?, а они решили, что это какая-то болезнь». После чего эта женщина, О., зафрендила меня, надиктовала телефон мальчика, которому нужно позвонить и попросить брать меня в рейды, и 20 минут давала советы о том, как играть, пока я гладила ее собаку. Собака у нее невероятная: огромная — мне по пояс, — белая, ласковая и очень дружелюбная. Ну то есть своего главного покемона О. уже поймала, по-моему. Но совершенству нет предела. Моя новая знакомая 37-ого уровня (из 40 возможных), и это ее третий персонаж. Потому что начинала она играть давно, вместе с мужем, — но пока О. много гуляла и ловила покемонов, ее муж ловил своих, не выходя их дома. Так что в какой-то момент он увидел, что ее коллекция куда как больше и разнообразнее, иии… отжал ее аккаунт. В смысле, они поменялись. После чего она, играя с его аккаунта, снова нормально прокачала персонажа, собрала много клевых покемонов иии… ее аккаунт отжал ее брат. Мужчины!! Всем им только одного и надо! Отжимать наши игровые аккаунты. Итак, это ее третий аккаунт, и я надеюсь, что у нее больше нет родственников мужского пола, играющих в покемон го, потому что, по-моему, О. заслужила немного покоя. Не хотелось бы, чтобы ей пришлось снова воплощать собой мем ah shit here we go again. Хотя ее, мне кажется, такой поворот совсем бы не напряг. Есть женщины в русских селеньях… Автобус рукой остановят, коня в покебол запихнут.

3. У меня довольно быстро собрались покемоны практически всех видов, огненные там, хуегненные, каменные, летающие, ядовитые, волшебные, короче, все, кроме одного: у меня совсем не было ледяных покемонов. «Неудивительно», мрачно думала я, бродя по раскаленным хайфским мостовым и щурясь, чтобы разглядеть хоть что-то на бликующем под солнцем экране телефона. Было понятно, что если какой-то ледяной покемон сюда случайно забежит, то растает и испарится быстрее, чем ты успеешь сказать «я выбираю тебя». Но сейчас, листая список своих покемонов, я увидела, что один ледяной там есть! Посмотрела, откуда, и оказалось, что он вылупился из яйца, которое прислала мне Ри из Москвы. Растроганно глажу экран телефона и думаю о том, что, как писал Сенека, любят родину не за то, что она велика, а за то, что в ней водятся ледяные покемоны