Репост из: Leonid Volkov
Наблюдаю в широких массах резко возросший уровень привычного спокойствия по поводу административных арестов. Мы уверенно дошли до стадии «ну не уголовка же и хорошо».
Напомню несколько фактов.
1. Спецприемники вообще не рассчитаны на то, чтобы там 30 суток сидеть. Типичные клиенты попадают туда на 3-5 суток, много реже на 10-15.
Вся нормативная база (душ раз в неделю; свидание — одно за весь срок; ограничение на объем передач и т.д.) создавалась тогда, когда 15 суток были теоретическим максимумом для срока административного ареста. Теперь же 30 суток стали совершенно привычной штукой, суды выписывают их направо и налево за твиты и ретвиты только так.
2. То есть «в розницу» нам отвешивают уже очень приличные сроки. Мой рекорд в 95 суток (до сих пор это самое большое время под арестом за год кампании) шатается и не продержится долго, уже скоро у нас будут сотрудники и координаторы с большими сроками. Это удобно: не надо ни прокуроров, ни следователей, никаких формальностей. Сегодня Бойко получил 30 суток за 20 минут: все ходатайства отклонены, оснований не доверять сотруднику полиции нет. Даже когда сотрудник полиции написал, что (цитирую): «12 апреля Бойко разместил твит с призывом, в то время как ранее, 20 апреля, Соболь подала уведомление о проведении митинга». Наша общая статистика скорее занижает (не все дела в нее попадают), но по ней сотрудники и координаторы штабов уже получили около 5000 суток — около 15 лет ареста.
3. Границы «приличий» давно стерлись и размылись. То, за что точно не посадили бы в феврале 2017 года (и даже протокол не стали бы составлять), к августу 2017 года стало рискованным, а в мае 2018 года заведомо арестным. (При неизменном законодательстве). Мы наблюдали, безусловно, деградацию правоприменительной практики и ранее, но никогда она не была такой решительной и быстрой.
Спасибо всем, кто ходит на суды, кто помогает задержанным и арестованным, и кто не теряет в себе способности возмущаться абсурду и произволу, не уходит в свой внутренний мир и не находит «стокгольмских» оправданий в духе «ну может быть не надо было твитить». Мы четко видим, что нет никакой зависимости между поведением и наказанием: у них тупо есть список, кого они хотят арестовать, чтобы, по их мнению, навредить работе штабов.
К этому нельзя быть толерантным — ни на йоту.
Напомню несколько фактов.
1. Спецприемники вообще не рассчитаны на то, чтобы там 30 суток сидеть. Типичные клиенты попадают туда на 3-5 суток, много реже на 10-15.
Вся нормативная база (душ раз в неделю; свидание — одно за весь срок; ограничение на объем передач и т.д.) создавалась тогда, когда 15 суток были теоретическим максимумом для срока административного ареста. Теперь же 30 суток стали совершенно привычной штукой, суды выписывают их направо и налево за твиты и ретвиты только так.
2. То есть «в розницу» нам отвешивают уже очень приличные сроки. Мой рекорд в 95 суток (до сих пор это самое большое время под арестом за год кампании) шатается и не продержится долго, уже скоро у нас будут сотрудники и координаторы с большими сроками. Это удобно: не надо ни прокуроров, ни следователей, никаких формальностей. Сегодня Бойко получил 30 суток за 20 минут: все ходатайства отклонены, оснований не доверять сотруднику полиции нет. Даже когда сотрудник полиции написал, что (цитирую): «12 апреля Бойко разместил твит с призывом, в то время как ранее, 20 апреля, Соболь подала уведомление о проведении митинга». Наша общая статистика скорее занижает (не все дела в нее попадают), но по ней сотрудники и координаторы штабов уже получили около 5000 суток — около 15 лет ареста.
3. Границы «приличий» давно стерлись и размылись. То, за что точно не посадили бы в феврале 2017 года (и даже протокол не стали бы составлять), к августу 2017 года стало рискованным, а в мае 2018 года заведомо арестным. (При неизменном законодательстве). Мы наблюдали, безусловно, деградацию правоприменительной практики и ранее, но никогда она не была такой решительной и быстрой.
Спасибо всем, кто ходит на суды, кто помогает задержанным и арестованным, и кто не теряет в себе способности возмущаться абсурду и произволу, не уходит в свой внутренний мир и не находит «стокгольмских» оправданий в духе «ну может быть не надо было твитить». Мы четко видим, что нет никакой зависимости между поведением и наказанием: у них тупо есть список, кого они хотят арестовать, чтобы, по их мнению, навредить работе штабов.
К этому нельзя быть толерантным — ни на йоту.