Внешпол (Алексей Наумов)


Гео и язык канала: Россия, Русский
Категория: Политика


Алексей Наумов, международник, эксперт РСМД, экс-«Коммерсантъ»
По всем вопросам: @xolayno

Связанные каналы

Гео и язык канала
Россия, Русский
Категория
Политика
Статистика
Фильтр публикаций


Друзья, у российского востоковедения есть врожденная проблема — она, как правило, в значительной степени проарабская. Такое мы не любим: объективности нет.

Чтобы смотреть на вещи объективнее, советую вам подписаться на канал востоковеда Александра Каргина — четко, по делу, иногда за жизнь и с юмором.

https://t.me/karginizm


Интересная ситуация складывается в публичном российском информационном пространстве. Ситуация: с одной стороны между Россией и Азербайджаном с 2022 года есть союзнические отношения, в феврале 2022 года подписана соответствующая декларация.

Азербайджан сейчас — важный российский партнёр на фоне разрыва связей с западом: российский газ активно идёт в республику, затем выходит на внешние рынки. Параллельный импорт. Транспортный коридор Север-Юг (про важность которого даже New York Times пишет с опаской, мол, выстраиваются альтернативные логистические цепочки в обход Запада).

Цепочки эти, отметим, пригодятся в будущем в любом случае, даже при восстановлении отношений России и Запада и возобновлении торговли.

С недавних пор Москва и Баку вместе противостоят заходу на Южный Кавказ ЕС и Франции: те идут через Армению и Пашиняна, которому кого-то нужно обвинить в собственных неудачах. Иными словами, есть работающее взаимовыгодное взаимодействие, одна часть которого публична, другая — тоже значительная — остаётся в тени. Это все с одной стороны.

С другой стороны есть приехавший из Украины политолог Владимир Карасёв. Член координационного совета(?) при общественной палате РФ. И у этого политолога Владимира Карасёва, помимо красиво звучащей, но в общем бесполезной должности, есть собственное мнение и неумение отделить его от государственной политики. По его словам, Россия и Азербайджан — противники, и Россия ещё должна помочь Армении снова оккупировать Карабах — подробности в посте «Девичьей башни».

Я понимаю (как и все у нас), что господин Карасёв в масштабе государственной политики никто, и звать его, в общем, никак — но как на это должны реагировать коллеги из Азербайджана? Было бы здорово увидеть публичную реакцию на такие чудесные заявления, цель которых, видимо, втянуть Россию в территориальный конфликт и разрушить работающие связи.

https://t.me/MaidenTower/46768

8.5k 4 40 97 68

Из немецких разговоров по Taurus больше всего удивило, что натовские военные, обычно довольно сдержанные и как раз противостоящие желанию политиков помахать оружием, оказались куда большими ястребами, чем канцлер Шольц.

8.2k 1 15 7 175

Немецкий юрист и философ сложной судьбы Карл Шмитт писал, что суверенитет — это способность объявлять чрезвычайное положение, то есть выводить себя за рамки всякого права и порядка, переходя к управлению напрямую своей волей. Кто может объявить чрезвычайное положение, возвысить себя над всеми — тот и есть настоящий суверен.

Последние два года явили нам, конечно, полное торжество истинного, беспримесного суверенитета над всем наносным, привычным и максимально иллюзорным. Над образами народовластия, демократии и свободы воли — даже если ваше государство гордо провозглашает эти принципы «в противовес соседям» — прорастает безжалостное гранитное Государство.

Пространство для свободы воли значительным образом сужается — нельзя выписаться из граждан, отказаться воевать за «свою страну», если вам не близка сама концепция «своей страны» или на вашу жизнь у вас иные планы.

Если в паспорте стоит определенный год рождения и буква «м» в графе «пол» — железная рука суверенитета закрывает границы, засовывает вас в автобус, даёт в руки автомат и отправляет на фронт — в общем, обрекает на смерть. По сути, некие люди по своему разумению делят общество на тех, кто живёт, и тех, кто умирает, пусть пока они и не мертвы физически — буквально занимаются некрополитикой по Акиллю Мбембе.

Наступление катастрофических последствий — увечья или смерти — становится результатом не поступков и выбора, а тех факторов, на которые человек повлиять не в силах. Это радикально отличается от обычного течения государственной жизни на нашем глобальном Севере.

Это наиболее яркое проявление, когда суверенитет распоряжается жизнями. Бывают и другие: суверенитет, например, определяет, что является истиной, а что — ложью, «фейками» или «пророссийской пропагандой». На что и в какую страну пойдут именно ваши деньги (вместо ваших фермеров, например) — тоже решает суверенитет.

Условия военного времени оправдывают молниеносность и бескомпромиссность решений в каждой из этих сфер — какое, в самом деле, общественное обсуждение, какой общественный контроль, какие референдумы, когда на континенте говорят пушки. Законов и правил нет: есть «необходимые», «достаточные» и «правильные» меры на усмотрение конкретных людей.

Именно эти конкретные люди решат судьбу вашей жизни, ваших денег и ваших слов от имени всемогущественного Государства — словно его помазанники на земле, вершащие высшую волю с помощью огненного меча — чрезвычайного положения.

Заманчивые аргументы о необходимости быстрых и эффективных мер подобны яду, который легко может отравить общество на годы вперёд. Итальянский философ Джорджо Агамбен писал, что государства всегда стремятся к бесконечному чрезвычайному положению, к подчинению граждан своей воле и к «сведению людей к их физической жизни» — когда кроме этой самой жизни у них ничего не остается.

«Когда чрезвычайное положение становится правилом, случается концлагерь», — предупреждал он. Общества, отравленное чрезвычайным положением, крайне сложно вернуть в их обычные состояния. Сам Агамбен на этот счёт, кстати, надежд не питал.

@vneshpol


Вторая волна мобилизации — пожалуй, наиболее волнующий российское общество вопрос, и ее желательность или даже необходимость все чаще озвучивается в текстах российских военных экспертов. Последнее рассуждение на тему — в хорошем и трезвом анализе Руслана Пухова в "России в глобальной политике" по итогам двух военных лет. У меня есть свой ответ на этот вопрос.

Наметившееся в последние недели продвижение российских войск на некоторых участках фронта вновь поднимает вопрос о целях СВО, которые никогда не были озвучены за пределами крайней общих "демилитаризации" и "денацификации".

Важно отметить, что эти требования суть требования политические: то есть заявляемые одной и принимаемые другой стороной именно в ходе переговоров. Демилитаризация и денацификация могут быть целью военной операции (так как война — средство достижения политических целей), но не могут быть целью непосредственно войскового маневра.

Именно военные цели российской власти были и остаются тайной. Вариантов этих целей довольно много: "границы областей", "границы исторической Новороссии", "до Одессы", "до Харькова", "до Киева" — и каждая из них требует разного напряжения военных сил, а некоторые — второй волны мобилизации.

На мой взгляд, военные цели спецоперации не сформулированы не потому, что их боятся раскрывать, а потому что их нет. Все цели — изначально политические, формулируемые как "добиться от Украины нейтрального статуса, разоружения и признания русского языка", а также склонить США к предметным переговорам об общей "архитектуре безопасности". Впоследствии к ним добавились и территориальные цели в рамках занятых областей, но захват территорий никогда изначальной целью не постулировался.

Для достижения этих политических целей применяется ряд мер, в том числе не только военных, но и дипломатических, политических, информационных. Например, не секрет, что руководство России полагает, что Дональд Трамп может принудить Владимира Зеленского к переговорам на российских условиях. Содействовать организации таких переговоров могут и лидеры стран ЕС на фоне экономических сложностей, и внутренняя украинская оппозиция.

Итогом давления со всех сторон — военной, политической, дипломатической — должны быть переговоры и принятие Киевом российских требований. Если политико-дипломатические меры успеха не возымеют, и Трамп, например, не сможет помочь в их реализации, тогда следует ожидать и усиления военного давления, которое может выражаться и в подготовке к штурмам крупных городов, слабо представимых силами нынешней официальной численности.

Прошедшие два года показали, что внутри страны препятствий для достижения этих целей в общем нет, и в случае военной необходимости вторая волна будет проведена, пусть и будучи оформленной в виде "мобилизации победителей" и необходимостью "завершить начатое". Иными словами, именно политические цели определяют происходящее, а рассуждения о том, кто "создал Украину", какой город "русский", а какой "не совсем русский" как и иные идеологические соображения отходят на второй план.

10k 4 120 28 670

Недавно с коллегами из Российского совета по международным делам обсуждали Трампа, Байдена и судьбу президентской гонки в США. Американистика — моя изначальная специальность, потому было особенно отрадно оказаться в кругу единомышленников.

В нынешнем политическом кризисе в США я вижу три составляющих, три кризиса — партийный, политический и общественный. Главный — общественный, продиктованный тем, что называется "аффективной поляризацией" — то есть когда люди не просто не согласны с политическими оппонентами, а видят в них врагов и предателей. Это общая проблема для нашего "глобального Севера", но в условиях конкурентной политической системы в США это вызывает паралич управленческой системы.

В общем, советую посмотреть — там вкратце о том, почему участвовать в выборах в США сейчас невыгодно, в чем проблема с термином "президентская гонка" и почему у Республиканской партии нет плана "Б".

По ссылке сразу мое выступление, но также рекомендую посмотреть и дорогих коллег, выступавших до меня — Максима Сучкова из МГИМО и Анастасию Войтоловскую из ИМЭМО РАН.

https://youtu.be/DMywern_1WA?si=NcvuFCsqwYXufj3U&t=1678

11k 0 54 3 394

Вторая новость: о Юлии Навальной и ее новой роли. Сейчас на Западе нет человека, который будет помимо прочего регулярно доносить до политиков из США и ЕС весьма простую мысль.

Россияне сегодня:

1) Не могут пользоваться своими Visa и MasterCard за рубежом;

2) Испытывают сложности с получением шенгенских виз и въездом на территорию ЕС;

3) Лишены возможности летать в ЕС российскими и зарубежными авиалиниями для простых пассажиров;

4) Вынуждены рисковать здоровьем и жизнями из-за запрета на импорт деталей к обычным пассажирским(!) бортам;

5) Не могут без проблем отправлять деньги родственникам или себе за рубеж, а также покупать наличные доллары и евро;

6) Не могут открывать банковские счета в ЕС и испытывают сложности в ряде других юрисдикций.

Ни одно из этих обстоятельств не только не выполняет главной роли санкций — вынуждать санкционированное лицо изменить поведение — но и наоборот, активно вредит простым россиянам.

Если Юлия изберет целью своей лоббистской деятельности помощь нашим гражданам и решение их проблем — это может быть полезным. Если ее работа сведется к поддержке Украины и увязыванию в один блок помощь ВСУ и борьбу с коррупцией, никакого будущего у этого не будет.

11.7k 7 107 36 657

Сегодня пришло две новости о нашей оппозиции — одна крайне плохая, вторая — потенциально положительная.

Решение ЕС назвать санкционную политику в отношении России именем Навального — невероятно плохое решение. Оно увязывает всякую оппозиционную повестку с поддержкой Украины в текущем конфликте: то есть руками политиков из США и ЕС российское общество искусственно разделяется на две части, взгляды в которых идут пакетом, цельной частью — за Навального, за Украину, за ВСУ, за санкции против России, за ЕС, за финансовую поддержку Киева.

Излишне говорить, что истинные границы политических взглядов россиян куда более вариативны: мы вполне можем представить человека, который положительно относится к Навальному, но не готов поддерживать финансовую помощь ВСУ, выступает против антироссийских санкций или вообще имеет собственные вопросы к властям Украины. Или, например, выступает за переговоры и моментальное прекращение боев, но резко против военной поддержки одной стороны. Или решительно настроен против политики ЕС и государств-членов — вариантов масса.

Хорошо бы, конечно, россиянам самим позволили определяться с нашими политическими взглядами, а не предлагали пакеты то с одной, то с другой стороны.


Знаю, что многие из вас, друзья, любят видео-форматы: коллеги из «Вестника» предложили попробовать, результаты представляю вам.

В первом выпуске попытался обобщить, какие варианты будущего есть сегодня у Газы и от чего вся ситуация зависит. Никакой замены постам в телеграме не будет — я все же человек текстовый в первую очередь — но попробовать альтернативы интересно.

https://youtu.be/sFBXvfP9_48?si=0n4TIWQdCoVGwra0


На внешнеполитические изыскания

Делаем «Внешпол» вместе! Спасибо за вашу поддержку — она правда очень много значит


Лично к Алексею Навальному у нас принято относиться максимально полярно: или превозносить, или ненавидеть. На мой взгляд, сейчас уже не так важны особенности его личности и взглядов, манера поведения и даже конкретные высказывания — с 16 февраля 2024 года это дело суда истории.

В сухом остатке Навальный стал важным соавтором большого процесса, который произошел с Россией в 2010-х и обозначил окончание постсоветской эпохи — процесса политизации российского общества. В те годы миллионы наших сограждан (в том числе из первого постсоветского поколения) впервые в новейшей истории страны задумались о политике: кто мы, куда мы идем, как мы хотим жить и какую страну мы хотим строить.

У этой сложной, разнонаправленной трансформации было много отцов и матерей совершенно разных идеологических воззрений — и Навальный был одним из них. Этих людей (и социалистов, и националистов, и консерваторов, и либералов) объединяло наличие образа будущего для России и призыв к согражданам становиться согражданами, осознавать свои политические права и реализовывать их — и многие следовали их совету.

Кто-то обманулся в надеждах и отвернулся от своих вдохновителей, кто-то сохранил симпатии, кто-то перешел в другой лагерь при сложных переломных моментах отечественной истории. Но в любом случае, будущее России будет тем лучше, чем больше в ней будет людей, готовых давать ответы на вопросы «какой должна быть наша страна» и «чего мы хотим как народ ради общего блага», и отстаивать свои взгляды в честной, законной, открытой и равной дискуссии.


Изучение политики и политического вообще помогает в анализе действительности — мы живем в эпоху тотальной политизации, когда и человеческое окружение, и выбор марки чипсов в магазине зависят от политических предпочтений.

Я вот к чему: когда обсуждается вопрос какого-либо публичного унизительного — и несвойственного, нехарактерного для человека действия или поступка (например, поехал он куда-то, куда раньше не ездил, и сделал то, чего раньше не делал после давления на него) — всегда стоит помнить, для чего вообще это делается. Ответ на этот вопрос лежит в известной и знакомой всем политической практике культа личности.

Не для выражения своих истинных настроений трудящиеся исполняют при виде любимого вождя какой-то жест, ходят строем с флагами, выкрикивают заранее заученные речевки или читают скучные, написанные мертвым языком тома. И составители этих томов, и авторы жестов, и сам получатель культа личности — собственно, та самая личность — понимают, что это все выглядит странно и подчас совершенно идиотски.

Цель культа личности — заставить подчиняться вас и всех вокруг. Если политическая власть сильна, человек и приседать будет, и "ку!" выкрикивать, и экзамен по "Рухнаме" в школе сдавать. Ваше истинное отношение к "Рухнаме" при этом никого совершенно не интересует — вы читаете, все вокруг вас читают и лишних вопросов не задают. В том и цель.


Из реакций на интервью Путина интересны не мейнстримные американские медиа — Гершкович, предложение о мире, переговоры — а наиболее радикальная часть трамповских патриотов. Специально изучил реакции в "нижнем интернете," обители откровений о новом мировом порядке и заговорах — в том числе любимый форум, переехавший еще с Reddit — и там, конечно, полный восторг.

"Интересное интервью. Больше всего бросилось в глаза, насколько Путин умнее наших политиков-кретинов. Он думает на три шага вперед и не говорит фразами для дураков. Он проводит линию от истории к современности, и формулирует тезисы, для понимания которых нужен трехзначный IQ. Примечательно, когда мировой лидер ведет интеллектуальный разговор";

"Согласен. Путин верит в последовательность рациональных (пусть и жестоких) действий, и следует решениям, основанным на логике. Не как спонтанные дураки";

"Нельзя понять действия страны, не зная ее историю и культуру. 30 минут это еще короткая выжимка";

"Проблема американцев — их неспособность помнить. Проблема русских — их неспособность забыть";

"А вы представьте, если бы вам сказали, что ваш штат теперь часть Мексики и заставили говорить на испанском";

"Наши добросовестные мейнстримные медиа говорили мне, что у Путина рак, что он ходит под себя и падает с лестниц. Тут он выглядит абсолютно здоровым";

"Черт возьми, он рассказывает, что наше ЦРУ за всем стоит. Мы-то знаем, а вот для нормисов это откровение";

"Интервью должно было идти три часа. Абсолютно феноменально, даже этот урок истории. Я бы хотел, чтобы разговор шел дальше: респект переводчику, отличная работа";


"Два спокойно выражающих мысли человека ведут интеллектуальную и информативную дискуссию. Джо Байден так не может в принципе";

"Дожили: КГБшник и "пожизненный президент" куда правдивее наших медиа и политиков";

"Главное не сказал: о праве на самоопределение Украина подавила народное волеизъявление о выходе из состава государства, потому Украина и есть агрессор. Как король Георг в 1776 году";

"Так-так, что теперь, ФБР устроит какой-нибудь расстрел в школе, чтобы отвлечь от этого внимание?"

"Ганс, мы что, злодеи?"

Одна из самых часто звучащих претензий: проигнорировал вопрос биолабораторий.

12.3k 1 205 114 177

И наконец, для чего Такер Карлсон Москве — здесь все куда проще. Вокруг военного столкновения России и Украины на Западе выстроен очень четкий и совершенно непротиворечивый нарратив, выстроен с первого дня — есть сторона правая во всем, есть сторона неправая во всем. Правая сторона олицетворена светлыми ликами героев, поименована и имеет голос. Неправая сторона представлена максимально абстрактно, имеет звероподобный лик и не говорит, а воет и капает слюной с окровавленных клыков.

Поддержание этого нарратива необходимо для экономической мобилизации и военной поддержки: с болезнью, мором, со злом и роем безумных насекомых не разговаривают — им противодействуют до самого конца, туго затягивая пояса и отдавая последнее. Это удобно: простому человеку совершенно не досуг разбирать, какие там есть общественно-политические особенности, ему нужно объяснить все просто и понятно. "Если ты не дашь 100 долларов сегодня, завтра у тебя отберут дом". Так, в принципе, в любых условиях работает массовая политическая коммуникация.

Масштаб Такера Карлсона (при всей нелюбви к его совершенно потешной героизации) таков, что его посмотрит, наверное, добрая половина всех американцев. Посмотрят в ЕС. Посмотрят в Турции, посмотрят в Индии — посмотрят, в общем, все, кому близка консервативная идея и кто не доверяет своим элитам. Таковых нынче много: кризис легитимности вовсю накрыл наш мир уже не первый год как.

Вполне скучный и будничный образ говорящего российского президента — это, в общем, все, что официальной Москве сегодня нужно показать. В дополнение к этому этот говорящий российский президент произнесет вещи, которые не будут противоречить истине и заронят зерно сомнения в умы зрителей. Этих зерен сомнения заронить можно довольно много: а что там на Украине с русским языком в последние годы? А что там с националистическими батальонами? А что с героизацией участников Холокоста? А что с Майданом? С одесским домом профсоюзов? С запретами каналов и партий еще до 22 февраля? С демократией?

Это все довольно сложные, многофакторные вопросы. Фраза-мем "не все так однозначно" вполне верно описывает реальность: в настоящей жизни не бывает ситуаций, когда все на 100% однозначно, однако в военное время мелочи и неприятные особенности заметаются под ковер.

Проблема для сторонников сохранения такого нарратива в том, что за два года эти особенности начинают постепенно вылезать из-под ковра на страницы западной прессы. Интервью Карлсона — это мощный поток сомнения, направленный в умы миллионов людей, принимающих решения на избирательных участках. Собственно, цель Москвы именно такая: чтобы западному обывателю стало некомфортно. "Слушайте, а ведь правда там какая-то странная история с этими ребятами, убивавшими евреев". "Слушайте, а ведь правда могли бы отстать от людей с русским языком, говорили бы и говорили бы на нем". "Слушайте, а по ходу правда они нам не угрожают, закончат там на своей Украине и все, там вообще непонятно, кто русский, кто не русский, а нам тут третья мировая грозит".

Еще раз: для политики совершенно не важна истина, эти понятия исторически оторваны друг от друга и друг другу не соответствуют. Для политики важны имидж, образ, внешняя оболочка. Лучшее орудие Москвы по выстраиванию нужного образа недавно отобедало во "Вкусно и точка" и вылетело утренним рейсом в Белград.

12.5k 4 207 31 246

Сейчас, когда интервью Такера Карлсона — главой сенсацией которого, вероятнее, окажется сам факт этого интервью — готовится к выходу, самое время порассуждать, зачем оно было нужно участвующим сторонам. Сначала — про гостя.

Такер Карлсон уже давно не журналист — Такер Карлсон это, если говорить начистоту, фактически идеолог движения "трампизма", то есть нового издания старого американского консерватизма.

Он ещё называется "палеоконсерватизмом": этот термин родом из времён Вьетнамской войны, когда американский консервативный лагерь разделился на тех, кто по традиции выступал за отказ от вмешательства во внешние дела (палеоконсерваторы) и тех, кто как раз требовал такого активного вмешательства (неоконсерваторы, "неоконы").

Карлсон — один из главных американских "старых консерв", выступающих за отказ от расового разнообразия, за возвращение к христианским корням США, к большей роли местных властей и прав штатов, к ограничению глобального рынка. В этой своей роли он стал не просто последователем Дональда Трампа, а по сути теневым министром пропаганды, порой критикуя самого оппортуниста Трампа за отказ от чистоты названного его именем движения. Именно Карлсон в свое время стоял за увольнением советника по нацбезопасности Джона Болтона, одного из главных трамповских "неоконов".

Трампизм сегодня это и есть палеоконсерватизм — именно тот извод правой мысли, который подчинил себе Республиканскую партию США и снискал симпатии львиной доли ее электората. "Пусть разбираются сами", "Украина — не наша проблема", "Мировое движение за расовые права и права сексуальных меньшинств — тоталитарный культ" — это все современный американский трампизм. Это и есть Такер Карлсон.

Одна из его миссий — выстраивание такой мировой сети "палеоконсерваторов" — чтобы и учиться у них опыту, и способствовать продвижению этой идеологии на мировой арене. Хорошо известна симпатия Карлсона к венгерскому премьеру Виктору Орбану (у него интервью он тоже, кстати, брал и в Будапешт ездил).

Для Карлсона сегодня Путин — один из главных палеоконсерваторов мира, бросивший вызов химере мирового глобализма. Под химерой, напомню, понимается всякий отказ от суверенитета и принципов "мы тут сами решаем" и "у нас всегда так было" — под нож предлагается пустить международное право, глобальный рынок, свободу миграции, отделение церкви от государства, плоды социального и технического прогресса.

Путин, Трамп, Орбан — таким хочет видеть сегодняшний мир Такер Карлсон, и именно ради создания и поддержания такого мира он приехал в Москву. Самое интересное для меня с американской точки зрения: окажется ли реальный Путин совпадающим с тем образом, что нарисовал себе идеалист Карлсон. Узнаем, видимо, совсем скоро.


Настоящая причина пристального внимания к Такеру Карлсону в российском информационном пространстве — вовсе не "раболепие и низкопоклонство", как пишут острые на язык комментаторы.

Настоящая причина — совершенная неестественность, чуждость происходящего ныне с Россией разворота на "глобальный Юг". Никакие саммиты "Россия-Африка", никакие камлания о "мировом большинстве", никакие братские и теснейшие отношения с Китаем и Ираном не могут скрыть одной простой истины: Россия — европейская страна, и российское общество в массе своей абсолютно европеизировано.

И речь не про ЕС и не про политику: отождествлять "Европу" и "Евросоюз" — преступление против логики. И мы часть европейской цивилизации, как и американцы, причем даже больше, чем они. Париж, Рим, Венеция, Нью-Йорк — это все близкое и свое, а Тегеран, Пекин, Шанхай и Ханой — чужое. Караваджо и Пикассо — свои, а Гу Кайчжи — чужой. Александр Дюма — свой, а Юкио Мисима — чужой. Чужой не в значении "враг", а именно что "не свой".

Нитей, делающих Россию частью Европы — миллионы, от культурных и мировоззренческих до кулинарных, и никакие политические разногласия и войны не смогут эти нити разорвать. В телевизоре можно сколько угодно показывать китайские новые года и жизнерадостные лица африканских артистов, люди выкинут это при первой возможности и будут следить за Такером Карлсоном. Точно так же туры в солнечный Исфахан моментально поменяются на привычный Париж при потеплении отношений и возвращении Шенгена.

Европейское самоощущение вполне справедливо для всего российского общества, в том числе для его самой консервативной, радикальной части. Более того, если люди либеральных взглядов среди европейских коллег могут найти множество единомышленников и всегда ощущать себя частью общеевропейского мейнстрима по всему кругу социальных и политических вопросов, то консерваторам приходится куда сложнее.

Русские антилиберальных и консервативных взглядов из общеевропейского мейнстрима выпадают, и потому тем отраднее для них увидеть, что и в других частях европейского мира есть их единомышленники — за "жёсткую руку", за "военные методы решения споров", "за традиционную семью" и за, прости Господи, два туалета в конце коридора. И такие воззрения есть в нашей большой европейской семье.

Вы никуда не денете контекст и, что называется, мироощущение — и потому у меня не вызывает ни малейшего сомнения, что будущее России именно в этом европейском мире (да и настоящее, собственно, в нем).


Гражданская война в США между техасскими рейнджерами, трампистами и любителями традиционных семей с одной стороны и ЦРУ, ФБР и «ЛГБТ-экстремистами» с другой — пока все же плод фантазии любителей.

Интересно рассмотреть, на что вообще ссылается губернатор Техаса Грег Эбботт, заявляя о предательстве со стороны Байдена.

Итак: Эбботт упоминает ч. 10 ст. 1 конституции США, где говорится о праве штата вести войну в случае внешнего вторжения. Однако нет ни одного реалистичного сценария, в рамках которого наплыв желающих подать заявление на убежище может быть истолкован как «вторжение» в юридическом смысле, что даёт право штату этой статьей воспользоваться.

К тому же смысл этой статьи предполагает оборону штата до подхода федеральных сил — которые во времена принятия конституции могли добираться на фронт неделями — а не оборону от федеральных сил.

Кроме того, Эбботт обвиняет Байдена в нарушении «договора между штатами и центральным правительством». Эта конструкция в целом максимально маргинальная: идея о США как о союзе (или конфедерации штатов) отсылает к конституционным спорам времён первых лет независимости.

Известная формула We the people («Мы, народ»), которой открывается преамбула конституции, как раз и призвана показать, что Соединённые Штаты создаются именно народом сообща — то есть людьми, а не абстрактными штатами, и это именно не конфедерация независимых образований, а федерация со своим центром. Это значит, что в любом случае федеральное законодательство имеет большую силу, чем закон штата — этот принцип был подтвержден по итогам гражданской войны в стране.

Юридическая позиция губернатора Техаса заведомо проигрышная, и поддержка, высказанная ему двумя десятками других губернаторов-республиканцев, представляет собой политическую игру, призванную мобилизовать электорат и показать беспомощность Байдена в преддверии осенних президентских выборов.

Здоровью американской политической системы с ее усугубляющимся расколом это не помогает, но говорить о каком-то «Тэксите», «ТНР» и «народном губернаторе Скотте Риттере» совершенно не приходится.


По третьей мировой войне, о которой так активно все стали говорить — ее не будет. По крайней мере, пока: дело в том, что все стороны конфликта на Ближнем Востоке действуют совершенно одинаково — решают свои внутренние проблемы и защищаются от проблем внешних.

Израиль обеспечивает собственную безопасность теми методами, которые он считает допустимым — удерживая иранских прокси вроде Хезболлы от нападения обещанием страшных кар. Войны с ними он не хочет: хватает своих забот.

Сам Иран и его прокси точечными укусами бьют «сионистского врага», но только так, чтобы сионистский враг не почувствовал реальной угрозы и не напал — а то придется воевать всерьез. Тегеран этого не хочет: хватает своих забот.

США выполняют привычную гегемонистскую роль, нанося удары по непокорным повстанцам, защищая существующие правила международной торговли и отстаивая репутацию мирового полицейского. Им большая война тоже не нужна: две существующие и так выносятся с трудом, да и внутри страны вполне себе политический раскол.

Сами непокорные повстанцы очень самостоятельны на словах и крайне несамостоятельны на деле — их задача напоминать гегемону о своем существовании и недовольстве — но так, чтобы не подставлять старшего брата, чтобы не дай бог не началась большая война.

Все отыгрывают заранее расписанные роли в рамках существующего сюжета с максимально серьезными лицами и реалистичными декорациями. И всех все, по большому счету, устраивает.

21k 3 110 13 142

Основная эмоция уходящего года, буквально разлитая в воздухе — непонимание, тотальное и абсолютно глухое. Совершенно обезоруживающее. Россия и Украина. Израиль и Палестина. США и Китай. Внутри США. Внутри России. Везде.

Трагедии одних неизменно разбиваются о стену непонимания со стороны других. «А вы видели, что они сами?» И уже не важно, что именно они сами — танцевали в клубе, готовили нападение, устроили набег, голосовали не за того, позволили себе сказать что-то лишнее или неуместное. Это "они". За "ними" ничего нет и быть не может .

Попытка вообразить себя на месте другого не просто преступна — она непредставима. Сострадание, горе, боль и любовь — приватизированы, национализированы и разлиты по банкам с четкой маркировкой: государственной, партийной или групповой. Чужим не полагается, только для своих. Зато своим — до дна.

Битва не идёт между странами, группами или народами — она всегда и везде идёт между добром и злом. Способность воспарить над схваткой и найти точки соприкосновения расценивается как служение злу — причем каждой стороной, потому что само предположение об этом рушит святость последней, апокалиптической битвы. Битва между добром и злом другой быть не может: только раз и навсегда.

Все, как завещал Карл Шмитт: есть свои. Есть чужие. Есть победа. Победа — это когда свои уничтожают чужих, другой победы неведомо, и думать о ней кощунственно. Компромисс — признак слабости. Какой компромисс со злом?

После тьмы должен быть рассвет. И сейчас, в самые темные дни 2023 года, хочется верить, что он придет, придет везде — от американских прерий и восточноевропейских равнин до ближневосточных пустынь. С новым годом вас, друзья. Пусть он будет лучше, чем год нынешний.


Утечка New York Times о якобы готовности российского президента к соглашению с Украиной и Западом даёт хороший повод порассуждать — а каким будет мир после такого соглашения или вообще окончания боёв? Приглашаю коллег по телеграму к беспристрастному обсуждению без эмоций, лозунгов и боязни пошатнуть чью-то картину мира.

На мой взгляд, несмотря на кажущуюся апокалиптичность нынешних событий и заявлений (снижаемую все более ощущаемой рутинизацией военной ситуации), фактически изменится мало что, и будущее будет определяться объективными законами. По порядку:

1. Экономическое сотрудничество между Россией и ЕС будет довольно быстро восстанавливаться. В авангарде будут традиционно "русофильские" страны — Италия, Франция, Венгрия. Немало компаний из этих стран и так остались в России, после прекращения огня желание сотрудничать от лица бизнес-кругов будет звучать все настойчивее.

Чтобы не уступать конкурентам и не оказаться в невыгодном положении, к совместной работе захотят вернуться и немецкие предприниматели.

При этом санкции сняты не будут: и вводятся, и отменяются они единогласно — потому одного голоса Польши или Эстонии будет достаточно, чтобы наложить вето на отмену ограничений, скажем, по нефти. Политический язык Брюсселя по-прежнему останется жестким, и восстановление политических связей — вопрос скорее долгосрочный.

Но Россия в любом случае останется урбанизированной страной с внушительным и образованным населением, большим рынком, обилием ресурсов и экономикой со значительным рыночным компонентом — и потому экономическая логика будет требовать от сторон сближения. Сохранить ненависть в таком случае с каждым месяцем будет все сложнее.

2. Отношения с США вернутся к состоянию, похожему на довоенное — обе стороны в конечном счете заинтересованы в избежании прямой войны, в контроле вооружений и борьбе с распространением ядерных технологий. Отношения будут прохладными, натянутыми, но рабочими.

В случае прихода к власти Дональда Трампа (что сейчас выглядит как наиболее вероятный сценарий) мы увидим сосредоточение США на внутренних проблемах и фокус на противостоянии Китаю. Желание не дать России слишком сблизиться с Китаем убережёт Вашингтон от излишне провокативных шагов в сторону Москвы.

3. Многополярный мир продолжит формироваться — повышение роли стран «глобального Юга» вполне объективно, и влияние незападного мира в любом случае будет усиливаться. России предстоит найти свой голос в этом концерте держав: репутация страны, "давшей отпор НАТО" (такой образ рисуется в массовом сознании жителей «глобального Юга»), сыграет на руку, однако многополярность означает и множество не согласных друг с другом субъектов мировой политики.

Полагаю, что Россия в некотором смысле подставит плечо Китаю и поддержит его вызов главенству США, однако также избежит чересчур тесного сближения.

Иными словами, в послевоенное время Россия будет играть плюс-минус ту же роль, что и без февраля 2022 года: балансировать между двумя потенциальными гегемонами, получая выгоду от обеих сторон и не попадая в зависимость ни от одной из них.

4. Во внутренней политике оттепели ждать не стоит — суженное пространство для фронды и неучастия сохранится, наиболее радикальным консерваторам дадут отпор, однако тенденция на выстраивание идеологического однообразия будет продолжена.

Уехавшим дадут вернуться без последствий — исключение будет сделано для наиболее громких и публичных критиков и «упорствующих иноагентов».

Все это, безусловно, справедливо для базового сценария сохранения внутриполитической стабильности в стране и сохранности ее политического курса. Сейчас именно такой сценарий представляется наиболее вероятным.

Показано 20 последних публикаций.