Репост из: Не будь мужиком
💪🏼🦠 Как токсичная маскулинность помешала борьбе с коронавирусом
Кажется, нам всем пора поговорить о роли маскулинности в кризисах — во всяком случае, в мире эта дискуссия уже началась. “В настоящий момент лидеры-мачо — это наша слабость, а не сила”, — пишет профессор Йельского университета Робин Демброфф в колонке для The Guardian.
Вообще, я уже писал о том, что мужчины особенно уязвимы для COVID-19. Хотя мы пока не знаем почему, мы точно знаем другое: из мужчин пациенты так себе. Исследования за исследованиями показывают, как традиционная маскулинность поощряет небрежность к гигиене и здоровью — своему и окружающих. А что делают при кризисе здравоохранения лидеры, чей образ завязан на трансляции гипермаскулинности 24/7? Вы догадываетесь.
Сильные Лидеры начали с того, что полагается Сильному Мужику: отрицания болезни. Дональд Трамп, «доверяясь инстинкту», проигнорировал доклад о предстоящей пандемии. Ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару называл сообщения о вирусе фантазиями и ерундой. Александр Лукашенко лгал настолько азартно, что пообещал нулевую смертность от короны уже после того, как первые летальные исходы подтвердил его собственный минздрав. За отрицанием последовала показная самонадеянность: Болсонару рассказал, что даже если бы подхватил вирус, то ничего бы не почувствовал, а Трамп заявил, что защитная маска ему ни к чему. Когда махать рукой стало поздно, Сильные Лидеры бросились к самой понятной для себя метафоре — войне, и тут уже кому померещилась вторая мировая, а кому — печенеги.
Но есть и хорошие новости: к 2020 году накопилось достаточно альтернативных ролевых моделей. Forbes приводит список мер, предпринятых лидерами-женщинами. Тут почти методичка по антимаскулинному ответу на глобальную эпидемию. Премьер Новой Зеландии Джасинда Ардерн выстроила, вероятно, самую успешную кризисную коммуникацию в западном мире, которая включала в себя ответы на вопросы в живой трансляции в фейсбуке поздним вечером (трогательная деталь: после того, как она уложила своего ребенка спать). Норвежский премьер Эрна Солберг провела пресс-конференцию для детей без присутствия взрослых, где рассказала, что страх перед пандемией — это нормально и совсем не стыдно. Представили себе Сильного Мужика на ее месте? Или вот Ангела Меркель выступила с лучшим из пока увиденных мной обращений на тему коронакризиса, чувственно поговорив о солидарности и демократии и рассказав о том, что закрытые границы — это личное переживание для нее самой, выросшей в ГДР.
Было бы нелепо связывать стиль коммуникации с биологическим полом: женщины могут проецировать маскулинный образ, и наоборот (президент Германии, чья должность не обязывает к демонстрации мускул, призвал завязывать с военными метафорами и думать о взаимовыручке). Факт в том, токсичная маскулинность Сильных Лидеров — старомодная, неэффективная и опасная модель поведения, которая в этом кризисе сделала слабее всех.
Что думаете вы? Я наконец приделал к каналу 👉🏻чат👈🏽, и теперь мы можем продолжать обсуждение там :) вступайте!
Кажется, нам всем пора поговорить о роли маскулинности в кризисах — во всяком случае, в мире эта дискуссия уже началась. “В настоящий момент лидеры-мачо — это наша слабость, а не сила”, — пишет профессор Йельского университета Робин Демброфф в колонке для The Guardian.
Вообще, я уже писал о том, что мужчины особенно уязвимы для COVID-19. Хотя мы пока не знаем почему, мы точно знаем другое: из мужчин пациенты так себе. Исследования за исследованиями показывают, как традиционная маскулинность поощряет небрежность к гигиене и здоровью — своему и окружающих. А что делают при кризисе здравоохранения лидеры, чей образ завязан на трансляции гипермаскулинности 24/7? Вы догадываетесь.
Сильные Лидеры начали с того, что полагается Сильному Мужику: отрицания болезни. Дональд Трамп, «доверяясь инстинкту», проигнорировал доклад о предстоящей пандемии. Ультраправый президент Бразилии Жаир Болсонару называл сообщения о вирусе фантазиями и ерундой. Александр Лукашенко лгал настолько азартно, что пообещал нулевую смертность от короны уже после того, как первые летальные исходы подтвердил его собственный минздрав. За отрицанием последовала показная самонадеянность: Болсонару рассказал, что даже если бы подхватил вирус, то ничего бы не почувствовал, а Трамп заявил, что защитная маска ему ни к чему. Когда махать рукой стало поздно, Сильные Лидеры бросились к самой понятной для себя метафоре — войне, и тут уже кому померещилась вторая мировая, а кому — печенеги.
Но есть и хорошие новости: к 2020 году накопилось достаточно альтернативных ролевых моделей. Forbes приводит список мер, предпринятых лидерами-женщинами. Тут почти методичка по антимаскулинному ответу на глобальную эпидемию. Премьер Новой Зеландии Джасинда Ардерн выстроила, вероятно, самую успешную кризисную коммуникацию в западном мире, которая включала в себя ответы на вопросы в живой трансляции в фейсбуке поздним вечером (трогательная деталь: после того, как она уложила своего ребенка спать). Норвежский премьер Эрна Солберг провела пресс-конференцию для детей без присутствия взрослых, где рассказала, что страх перед пандемией — это нормально и совсем не стыдно. Представили себе Сильного Мужика на ее месте? Или вот Ангела Меркель выступила с лучшим из пока увиденных мной обращений на тему коронакризиса, чувственно поговорив о солидарности и демократии и рассказав о том, что закрытые границы — это личное переживание для нее самой, выросшей в ГДР.
Было бы нелепо связывать стиль коммуникации с биологическим полом: женщины могут проецировать маскулинный образ, и наоборот (президент Германии, чья должность не обязывает к демонстрации мускул, призвал завязывать с военными метафорами и думать о взаимовыручке). Факт в том, токсичная маскулинность Сильных Лидеров — старомодная, неэффективная и опасная модель поведения, которая в этом кризисе сделала слабее всех.
Что думаете вы? Я наконец приделал к каналу 👉🏻чат👈🏽, и теперь мы можем продолжать обсуждение там :) вступайте!