Тут Дмитрий Песков, безусловно, прав. Современный рынок информации действительно построен так, что исчезновение любого СМИ не будет сильно ощущаться. Исчезновение некоторых даже в редакции не заметят, не то что читатели. Вот, например, месяц назад полностью исчезли британские бюро агентства Sputnik. Того самого, который с большой помпой презентовал в ноябре 2014 года Дмитрий Киселёв, а название для него придумала лично Маргарита Симоньян, на Западе было много откровенно паникёрского шума про гибридную информационную войну и инфоотряды Кремля. Их никто не объявлял иноагентом, не блокировал, просто раз, и без всякого объявления — единственный источник финансирования, российский бюджет, иссяк, сотрудники перестали ходить на работу, офисы в престижных дорогих бизнес-центрах в Лондоне и Эдинбурге опустели и всё. Просто британский «Спутник» оказался в итоге настолько не нужен не только собственно британской аудитории, но и российским государственным владельцам, что даже в самом МИА «Россия сегодня» не все в курсе, что он вообще был, не то что не слышали новостей о его закрытии. Одна короткая новостная заметка в Reuters, которую в России не заметили даже независимые издания, а им уж точно не грех было позлорадствовать — вот с таким беззвучным пшиком закончилась «альтернатива западным мейнстримовым СМИ» и как там Sputnik ещё пафосно называли.
Правда, непонятно, при чём тут «Медуза», если на неё рыночный спрос есть и он объективно высокий, измеряемый в объективных показателях — десятках миллионов читателей, уж точно побольше, чем у мертворожденных государственных медиа, а уничтожает нас своим непрозрачным решением, на которое невозможно повлиять, совершенно внерыночный Минюст.
Правда, непонятно, при чём тут «Медуза», если на неё рыночный спрос есть и он объективно высокий, измеряемый в объективных показателях — десятках миллионов читателей, уж точно побольше, чем у мертворожденных государственных медиа, а уничтожает нас своим непрозрачным решением, на которое невозможно повлиять, совершенно внерыночный Минюст.