Вообще, чтение «Чернобыля» — задача непростая, все время отвлекаешься, чтобы проматериться. Даже когда масштаб трагедии был уже очевиден, физикам все равно приходилось уговаривать чиновников принять меры. Московские физики провели в лаборатории тесты и обнаружили, что расплавленное ядро реактора вполне может протечь в грунтовые воды и вызвать еще один взрыв. Но когда об этом сообщили чиновникам из Средмаша, те просто отмахнулись: «вы драматизируете». Чтобы убедить комиссию, заведующий лабораторией Письменный притащил на совещание «огромный кусок бетона, расплавленного в ходе экспериментов. Внутри него оставалась деформированная таблетка диоксида урана». Лишь после этого напуганный начальник Средмаша дал разрешение на строительство охлаждающей камеры под реактором.
>>>
Или вот еще прекрасный штрих: знаете, кто возглавлял комиссию по расследованию причин катастрофы?
«Совет был заполнен сотрудниками Минсредмаша и бывшими апологетами РБМК и возглавлялся Александровым, держателем патента на его конструкцию».
Совет по факту возглавлял один из главных виновников трагедии.
«Заседания продолжались часами, и Александров использовал все свои навыки, чтобы подавить разговоры о недостатках реактора, снова
и снова возвращаясь к дискуссии об ошибках операторов. Когда это не действовало, Славский просто подавлял своими окриками тех, чье мнение он не хотел слышать».
Ну и последняя цитата — это классика:
«Украинский министр здравоохранения получил телеграмму от начальства в Москве. Сообщение содержало инструкцию о том, как записывать диагнозы облученных в результате аварии. Лица с острой лучевой болезнью и ожогами должны были записываться соответственно — „острая лучевая болезнь“, а в диагнозах лиц с меньшими дозами облучения и без тяжелых симптомов радиоактивность не должна была упоминаться. Вместо этого, диктовала Москва, в амбулаторных картах таких пациентов следовало писать „вегетососудистая дистония“».
Мухлеж со статистикой — наше все.
>>>
Или вот еще прекрасный штрих: знаете, кто возглавлял комиссию по расследованию причин катастрофы?
«Совет был заполнен сотрудниками Минсредмаша и бывшими апологетами РБМК и возглавлялся Александровым, держателем патента на его конструкцию».
Совет по факту возглавлял один из главных виновников трагедии.
«Заседания продолжались часами, и Александров использовал все свои навыки, чтобы подавить разговоры о недостатках реактора, снова
и снова возвращаясь к дискуссии об ошибках операторов. Когда это не действовало, Славский просто подавлял своими окриками тех, чье мнение он не хотел слышать».
Ну и последняя цитата — это классика:
«Украинский министр здравоохранения получил телеграмму от начальства в Москве. Сообщение содержало инструкцию о том, как записывать диагнозы облученных в результате аварии. Лица с острой лучевой болезнью и ожогами должны были записываться соответственно — „острая лучевая болезнь“, а в диагнозах лиц с меньшими дозами облучения и без тяжелых симптомов радиоактивность не должна была упоминаться. Вместо этого, диктовала Москва, в амбулаторных картах таких пациентов следовало писать „вегетососудистая дистония“».
Мухлеж со статистикой — наше все.