Жестокие игры
Я встретила его, и мы пошли ко мне. Он только поздоровался, а потом до самых дверей молчал. И мы зашли.
Я разулась.
А он встал на колени.
Прямо в коридоре. Опустил голову, опустил руки, стоял и ждал.
И я потерялась.
Иногда ко мне приходят мазохисты. Часто они уже слегка возбуждены, уже в предвкушении. Они рассказывают, как им нужно, и мазохизм этот касается постели. Это больше физическое. Потом они одеваются, теряют интерес, и на прощание делают вид, что ничего и не было.
Он просто стоял на коленях.
И я задала, от растерянности, пожалуй, самый тупой вопрос:
-И что мне с тобой делать?
Он смотрел в пол и молчал.
У меня была паника.
Он сказал, почти не слышно:
-Делай, что хочешь.
И я поняла – этому нужен не просто секс. Здесь все очень и очень серьезно.
Я предложила ему встать и выпить со мной кофе.
Такая глупость. Просто что-то нужно было сделать.
Он вскочил вдруг, начал извиняться, в кошелек полез, деньги сунул, и снова – на колени.
А я стояла над ним, с деньгами в руках, а он в моем коридоре – на полу, и это все как в дурном каком-то фильме.
И его прорвало.
Он не просит тела, не просит секса, он вообще ничего такого не просит.
Только если я когда-нибудь вдруг захочу его, но не как мужчину – он не мужчина совсем, а так, тряпка половая, подставка для ног, грязь под ногами – и если я когда-нибудь захочу его, как собаку, иметь на цепи, с миски кормить, держать у дверей - он подчинится.
Он хочет только стоять на коленях, ползать за мной, если я разрешу, целовать мои ноги, быть моей подстилкой, и если только я прикажу, он сядет на цепь, не поднимет глаз, и будет считать себя самым счастливым, и выполнит любую мою прихоть. Он может быть незаметным, почти невидимым, он может просто приходить и быть служанкой, им можно с кем-то поделиться. Его можно трахать иногда, но только сзади. И не спрашивать его.
Я молчала и смотрела на него. Потом сказала:
-Послушай... Ты понимаешь, кто я? Мне кажется, тебе немного не ко мне. Тебе надо женщину такую искать, которой все это нужно, а я ведь совсем не та, и я так не могу. Вставай, идем в комнату.
Я пошла, он встал, и поплелся за мной.
Кажется, наверное, что это смешно.
На самом деле это было совсем невыносимо.
И в комнате уже он начал мне рассказывать, что женщина у него была два года, она была намного старше и завела себе его. Сначала просто любовника молоденького, потом все с игр началось, а после стало нормой.
И раз она, по пьянке, поделилась им с подружкой; они обе пинали его, унижали, тянули на веревке, ставили ноги на голову, и он валялся на полу туалета, и они садились сверху, по очереди; и потом, когда они заснули, он лежал ночью в коридоре на каком-то рваном одеяле, и плакал от счастья.
Тогда он и понял, что ему по-настоящему нужно.
Он не хотел быть мужчиной, он хотел быть тряпкой.
Однажды она его бросила. Просто приказала больше не приходить, но еще год он торчал покорно под воротами ее дома, и все надеялся вернуться.
Она его не вернула.
Он искал, он находил по интернету женщин, но все это было не то. Они знать не хотели его желаний и пугались, когда узнавали.
Он регистрировался на тематических сайтах, да, но на одну такую госпожу приходится с десяток таких, как он.
А ему нужен даже не тематический секс, нет.
Ему нужна такая жизнь.
Все это - очень сложно.
И он, иногда, когда совсем плохо, ходит по таким, как я, и все надеется, что кто-то его подберет.
Он приносит деньги, но не просит секса, а девочки случались разные. Одна играть пыталась, но как-то глупо и не так, это же чувствуется.
А у другой, когда он пришел, и упал на колени, и начал говорить - услышал в соседней комнате смех. Подружки, которые были в квартире, совсем не стесняясь, хихикали за дверью.
И он сбежал.
Но чаще просто посылают.
Ему двадцать девять лет.
Я сказала ему :
-Извини, я вряд ли так смогу. Я тоже тебе не подойду.
У нас ничерта не было. Мы говорили больше двух часов.
Он не взял денег назад.
И просил сохранить у себя его телефон.
Если я когда-нибудь решу, что мне нужна такая тряпка – он придет.