Forward from: Чернотроп (замёрз)
Фэйс моей юности выглядел иначе. Я не ходил к нему на концерты — я заявлялся к нему на митинги. Фэйс не носил дамское карэ и очки Гуччи, он ходил в неприметной рубашке и коротко стриг волосы. Да и татуировок у него практически не было… Разве только армейские, надёжно спрятанные где-нибудь под рубашкой, потому как на заметных частях тела — не положено.
Фэйс моей юности не скакал по сцене, чаще всего он стоял в толпе и наблюдал. Ему казалось, что он выглядит обывателем, но мы-то знали… Мы-то чувствовали, что с этим мужиком что-то не так, что он не из нашего мира, даже несмотря на выпирающее пузо и сумку через плечо.
Как-то раз в квартиру к моему другу пришёл Фэйс. Через три дня друг полушёпотом рассказывал мне подробности в прокуренном кабаке. Да, тогда в кабаках ещё курили и любой посетитель подобного заведения по приходу домой кидал одежду в стиральную машинку. Друг сетовал, что Фэйс заценил его книги, некоторые взял почитать и даже попросил автограф. Я сочуствовал другу. Звонок Фэйса в мою дверь — последнее, о чём я мечтал долгими зимними вечерами.
Вряд ли Фэйс моей юности зарабатывал больше современного. Мы смотрели на его дешёвые истоптанные ботинки и думали: ну чего ты нас кошмаришь, в одних же подъездах живём, на одних маршрутках ездим… Но он чётко проводил грань, заверяя: нет никаких «нас», ребята, я д'Артаньян, ну а вы… вы и сами всё знаете. Данная позиция — практически единственное, чем они похожи с современным героем молодёжи.
Хотя нет, не единственное! Мы не понимали нашего Фэйса. Ему что, заняться нечем, не отыскал никого посерьёзнее? Современного Фэйса мы не понимаем точно так же.
Современный Фэйс скачет на коне, но обязательно проиграет, потому что никакущий. Ни добрый, ни злой — вспышка, фантик, сигна на сиське пьяной школьницы.
А вот наш Фэйс останется. Потолстеет, купит новый телефон. Перейдёт с Винстона на Парламент.
— Смотрите, Фэйс! — крикнет кто-нибудь в центре города.
Школьники выхватят телефоны, а ты внутренне напряжёшься. Вспомнишь, что у Фэйса твоей юности лежит папочка. А в папочке, может быть, до сих пор твои фоточки. Фэйс твоей юности не любил фотографироваться — он любил фотографировать. Желательно, лицо анфас.
Рано или поздно наших внуков покорит рэпер Silovik. Взрослые вздрогнут от криков «Какой же ты классный, Silovik!». Они будут собираться в VR-барах и сетовать, что Silovik их юности выглядел иначе.
И пить виртуальное пиво за биткоины.
Фэйс моей юности не скакал по сцене, чаще всего он стоял в толпе и наблюдал. Ему казалось, что он выглядит обывателем, но мы-то знали… Мы-то чувствовали, что с этим мужиком что-то не так, что он не из нашего мира, даже несмотря на выпирающее пузо и сумку через плечо.
Как-то раз в квартиру к моему другу пришёл Фэйс. Через три дня друг полушёпотом рассказывал мне подробности в прокуренном кабаке. Да, тогда в кабаках ещё курили и любой посетитель подобного заведения по приходу домой кидал одежду в стиральную машинку. Друг сетовал, что Фэйс заценил его книги, некоторые взял почитать и даже попросил автограф. Я сочуствовал другу. Звонок Фэйса в мою дверь — последнее, о чём я мечтал долгими зимними вечерами.
Вряд ли Фэйс моей юности зарабатывал больше современного. Мы смотрели на его дешёвые истоптанные ботинки и думали: ну чего ты нас кошмаришь, в одних же подъездах живём, на одних маршрутках ездим… Но он чётко проводил грань, заверяя: нет никаких «нас», ребята, я д'Артаньян, ну а вы… вы и сами всё знаете. Данная позиция — практически единственное, чем они похожи с современным героем молодёжи.
Хотя нет, не единственное! Мы не понимали нашего Фэйса. Ему что, заняться нечем, не отыскал никого посерьёзнее? Современного Фэйса мы не понимаем точно так же.
Современный Фэйс скачет на коне, но обязательно проиграет, потому что никакущий. Ни добрый, ни злой — вспышка, фантик, сигна на сиське пьяной школьницы.
А вот наш Фэйс останется. Потолстеет, купит новый телефон. Перейдёт с Винстона на Парламент.
— Смотрите, Фэйс! — крикнет кто-нибудь в центре города.
Школьники выхватят телефоны, а ты внутренне напряжёшься. Вспомнишь, что у Фэйса твоей юности лежит папочка. А в папочке, может быть, до сих пор твои фоточки. Фэйс твоей юности не любил фотографироваться — он любил фотографировать. Желательно, лицо анфас.
Рано или поздно наших внуков покорит рэпер Silovik. Взрослые вздрогнут от криков «Какой же ты классный, Silovik!». Они будут собираться в VR-барах и сетовать, что Silovik их юности выглядел иначе.
И пить виртуальное пиво за биткоины.