Forward from: Алеет Восток
Миросистемщик Георгий Дерлугьян о Китае и СССР (2020 г., из журнала "Международная аналитика"):
Китай с 1980-х гг. реализует то, к чему шел СССР в свои последние годы. Политика мирного сосуществования, разрядка напряженности, взаимовыгодного экономического сотрудничества с Западной Европой и Японией – я намеренно употребляю клише тех лет – на деле вели к возвращению СССР в капитализм и, более конкретно, к реинтеграции в Европу на почетных условиях. В реальной истории вместо СССР, успешно перестроенного под евростандарты, капиталистическим гигантом вдруг стало совсем другое коммунистическое государство – недавно еще голодавший маоистский Китай.
Китаю помог НЭП – классическая «двухходовка» коммунистических режимов, изобретенная еще В.И. Лениным, который в отличие от Мао как раз очень умело переключал скорости своей революционной машины. Жесткое подавление восставших слева – в кронштадтском мятеже или на площади Тяньаньмэнь – и следом рыночные реформы, позволяющие крестьянам прокормить себя и страну. В отличие от советского НЭПа, когда никто с Запада не спешил разбирать концессии, в Китай хлынули потоки западного капитала, который искал пути обойти свои профсоюзы и всевозможные социальные и экологические регуляции. С ростом Китая, однако, возникал парадокс, который США уже проходили в 1970-х гг. с ФРГ и Японией – бывший ведомый догонял ведущего и превращался во все более серьезного конкурента. Но если Европа и Япония с 1945 г. оставались политически зависимы от США, то Китай все-таки остается под контролем своей своеобразной компартии и при этом проявляет имперское самолюбие.
Тем не менее Китай не выглядит новым мировым гегемоном. Это далеко не лидер в мировой науке и культуре, без чего проблематично задавать тон на глобальном уровне. Более того, он пока не лидер даже в потреблении. Ирония в том, что коммунистический режим в Китае не позволяет мобилизации профсоюзных объединений, студенческих забастовок, которые в свое время сотрясали Японию и Южную Корею. Некогда бурные протесты привели к повышению уровней жизни, образования и потребления, вместе с которыми вскоре пришла и парламентаризация политики. Пока я не вижу тех процессов, которые на аналогичном уровне развития запустили трансформацию Японии и Южной Кореи в страны среднего класса и высокотехнологичного производства. Мир в ближайшем будущем едва ли будет иметь страну-гегемона.
Китай с 1980-х гг. реализует то, к чему шел СССР в свои последние годы. Политика мирного сосуществования, разрядка напряженности, взаимовыгодного экономического сотрудничества с Западной Европой и Японией – я намеренно употребляю клише тех лет – на деле вели к возвращению СССР в капитализм и, более конкретно, к реинтеграции в Европу на почетных условиях. В реальной истории вместо СССР, успешно перестроенного под евростандарты, капиталистическим гигантом вдруг стало совсем другое коммунистическое государство – недавно еще голодавший маоистский Китай.
Китаю помог НЭП – классическая «двухходовка» коммунистических режимов, изобретенная еще В.И. Лениным, который в отличие от Мао как раз очень умело переключал скорости своей революционной машины. Жесткое подавление восставших слева – в кронштадтском мятеже или на площади Тяньаньмэнь – и следом рыночные реформы, позволяющие крестьянам прокормить себя и страну. В отличие от советского НЭПа, когда никто с Запада не спешил разбирать концессии, в Китай хлынули потоки западного капитала, который искал пути обойти свои профсоюзы и всевозможные социальные и экологические регуляции. С ростом Китая, однако, возникал парадокс, который США уже проходили в 1970-х гг. с ФРГ и Японией – бывший ведомый догонял ведущего и превращался во все более серьезного конкурента. Но если Европа и Япония с 1945 г. оставались политически зависимы от США, то Китай все-таки остается под контролем своей своеобразной компартии и при этом проявляет имперское самолюбие.
Тем не менее Китай не выглядит новым мировым гегемоном. Это далеко не лидер в мировой науке и культуре, без чего проблематично задавать тон на глобальном уровне. Более того, он пока не лидер даже в потреблении. Ирония в том, что коммунистический режим в Китае не позволяет мобилизации профсоюзных объединений, студенческих забастовок, которые в свое время сотрясали Японию и Южную Корею. Некогда бурные протесты привели к повышению уровней жизни, образования и потребления, вместе с которыми вскоре пришла и парламентаризация политики. Пока я не вижу тех процессов, которые на аналогичном уровне развития запустили трансформацию Японии и Южной Кореи в страны среднего класса и высокотехнологичного производства. Мир в ближайшем будущем едва ли будет иметь страну-гегемона.