Хорошо, я могу понять протест против Ильина. Могу понять протест против Шмелева. Тем паче, что в пейзаже русской мысли это, на мой взгляд, фигуры второго плана.
Но протест против отца Павла Флоренского? Гения, сосланного на Соловки и расстрелянного НКВД, не удостоенного даже собственной могилы (отчего мы до сих пор не можем должным образом почтить его память)? Жертвы тех самых репрессий, о которых кричат протестующие?
И Флоренского, вслед за Ильиным, доблестное левое студенчество хочет вычеркнуть из русской мысли (видимо, преследуя его за трактат «Предполагаемое государственное устройство в будущем», написанный, к слову, в концлагере)?
Это ли предполагалась авторами протеста, когда они писали, что отмена Ильина — лишь первый шаг? Последующая отмена всего цвета русской мысли?
Ранее я был настроен на примирение, но с таким плевком в сторону моего самого близкого и родного я мириться не могу. И, признаться, не понимаю, как с этим жестом могут солидаризироваться русские интеллектуалы.