Исчезнувшая
Дэвид Финчер – тот замечательный пример арт-хаусного по сути режиссера, нашедшего свою нишу в мейнстриме.
Исчезнувшая – его крайний фильм – прошел по экранам несколько недель назад. Детективная драма о молодой женщине, пропавшей накануне празднования пятилетия своей общепризнанно счастливой семейной жизни. Розыски тела сменяются поисками ответов на вопросы, заданных в первом кадре и закольцованных в последнем. Что в голове у моей жены? Что мы сделали с нами? И как бы там ни казалось в начале, относятся они скорее к, так скажем, «внутренним пропажам», уводя от физиологической подоплеки ситуации.
У Финчера, как и у любого смертного, есть свои излюбленные темы. Такие пунктики, исполненные непреодолимого очарования, вокруг которых наматываешь круги. Один из них был представлен еще в «Бойцовском клубе». Это раздвоение личности, «двойники наоборот», когда не два одинаковых человека, а два в одном и откуда что берется. Шизофрения короче. Другой - в «Игре», когда неправда все – все кочки уходят под воду – и шагу нельзя ступить. Куда там кочки – сама реальность плавится, выдавливая героя. Наступает день, когда персонаж Майкла Дугласа остается для самого себя единственной константой, а за ним и следующий, за которым встает вопрос: а реален ли я сам? И все эти страшные, в общем-то, опыты в качестве терапии по восстановлению душевной чуткости проделывают с ним самые родные и близкие люди с безусловного одобрения окружающих.
В «Исчезнувшей» оба пунктика не только представлены, даже более того: вокруг них опять весь хоровод.
В фильме много игр самых разных. От настольных, где нужно просто переставлять фишки, или словесных пинг-понгов, до интеллектуальных, сексуальных, объявленных и необъявленных, как война, в которой – хочешь-не хочешь, а поучаствовать придется. Причем одна игра вполне может проводиться внутри другой, в которой первая, только что казавшаяся важной, оказывается лишь незначительным эпизодом. Да еще и правила постоянно меняются. Выиграть в ней невозможно. Чисто технически, наличие подобных приемов помогает запутывать и создавать ощущение зыбкости, тайны и заполнять смысловые пустоты. Любая игра – всегда интрига.
В «Исчезнувшей» игра – ключ к реальности, к внутреннему, к скрытому от глаза, ответу на вопрос «что в голове».
Во «внешнем» мире главные герои – платиновая блондинка и брутальный красавец с лицом положительного персонажа - отсылают к еще одной образцовой американской паре – Барби и Кену. Только Барби здесь зовут Эмми, а Кен превращается в Ника, но его подбородок такой же квадратный, как в комиксах про суперменов.
Умница-красавица Эмми играет здесь первую скрипку. Это ее мир. Ник, как и многие до него – на испытательном сроке. Недаром «Кен – друг Барби», а не наоборот. Они даже на прилавках появились именно в такой последовательности. Сначала Барби была одна, а потом марка потребовала развития и появился Кен, полностью соответствующий всем параметрам. В идеальном мире Эмми так же не может появиться случайных людей, не работающих на идею. В тот момент, когда это происходит, они должны заплатить – репутацией, а то и жизнью.
У Ника были предшественники, но их печальная судьба его не настораживает, так же как до поры до времени он не догадывается, что в его возлюбленной поселились двое.
Реальная Эмми всю свою жизнь вынуждена конкурировать со своей же собственной копией, только улучшенной и дополненной. Такой подарок преподнесли ей родные родители, запустив серию книг про девочку, списанную с собственной дочери. Вымышленная Эмми всегда на шаг впереди и гораздо чаще радует своих стариков, чем настоящая. Реальная Эмми даже на деньги живет, заработанные от продажи похождений Эмми вымышленной. Кругом обязана.
Замечено, что среди девочек-поклонниц кукол Барби часто вспыхивает разновидность истерии, когда они начинают бросать своих кукол в огонь, выкалывать им глаза и выдирать волосы. Или становятся анарексичками, пытаясь достичь кукольных параметров, в которых выжить невозможно.
Эмми так же разрывается между лютой ненавистью к своему более успешному близнецу и самоубийственному желанию ему соответствоват
