Forward from: Русский хтонизм
Последний из шести текстов про порнографию для «sex is pure».
НЕ ПРОЧНА ДАЖЕ РЕЗИНОВАЯ ЛЮБОВЬ
Кукольный фетиш и измена искусственной женщины в дореволюционном рассказе Каменского «Идеальная жена».
В прошлом году мы уже публиковали один из рассказов Анатолия Каменского – редкий пример спонтанного кроссдрессинга в русской эротической литературе 1910-х годов. На этот раз я хочу обратиться к другому произведению этого писателя и сценариста, посвященному интимным отношениям с секс-куклой.
Если мы откроем прейскурант изделий и товаров фирмы «Ренессанс», изданный в начале прошлого века, то обнаружим там не только всевозможные порнографические издания и откровенные открытки. В прейскуранте непременно будут хвастливо представлены дилдо, сделанные из резины и способные даже «эякулировать» разогретым молоком. Резиновые изделия, как и многие другие плоды прогрессивных научных открытий, нашли свое применение в аутоэротических практиках, но как обстояли дела с секс-куклами?
История искусственных женщин для литературы начала века была не столь нова, как нам может показаться. Кукла, подражающая живому человеку, была способна влюбить в себя несчастного героя литературного произведения. Но рассказ Анатолия Каменского «Идеальная жена» совсем не об этом.
Два его героя вместо покупки пианолы – главного условия хорошей вечеринки с дамами – заказывают себе из Вены резиновую женщину. Их аргументы в выборе столь экстравагантной покупки мало чем отличаются от доводов современности: резиновая женщина не требует на ней жениться, не заразит, не попросит денег, не забеременеет после секса и, самое главное, не устроит ни сцен, ни скандалов. Резиновая женщина настолько реалистична, что ее пугаются бдительные дворники, возмущенные таким противоестественным порядком вещей. Ведь барышня целый день лежит, словно живая, и не гниет!
Лично мне текст этого рассказа в очередной раз напоминает, что Каменский, параллельно занимаясь своей карьерой беллетриста, писал сценарии для кино. Этот небольшой текст в моем представлении отлично мог бы быть поставлен российской дореволюционной кинематографией, любившей фарс, насилие, абсурд и выходящий за границы приличия эротизм.
НЕ ПРОЧНА ДАЖЕ РЕЗИНОВАЯ ЛЮБОВЬ
Кукольный фетиш и измена искусственной женщины в дореволюционном рассказе Каменского «Идеальная жена».
В прошлом году мы уже публиковали один из рассказов Анатолия Каменского – редкий пример спонтанного кроссдрессинга в русской эротической литературе 1910-х годов. На этот раз я хочу обратиться к другому произведению этого писателя и сценариста, посвященному интимным отношениям с секс-куклой.
Если мы откроем прейскурант изделий и товаров фирмы «Ренессанс», изданный в начале прошлого века, то обнаружим там не только всевозможные порнографические издания и откровенные открытки. В прейскуранте непременно будут хвастливо представлены дилдо, сделанные из резины и способные даже «эякулировать» разогретым молоком. Резиновые изделия, как и многие другие плоды прогрессивных научных открытий, нашли свое применение в аутоэротических практиках, но как обстояли дела с секс-куклами?
История искусственных женщин для литературы начала века была не столь нова, как нам может показаться. Кукла, подражающая живому человеку, была способна влюбить в себя несчастного героя литературного произведения. Но рассказ Анатолия Каменского «Идеальная жена» совсем не об этом.
Два его героя вместо покупки пианолы – главного условия хорошей вечеринки с дамами – заказывают себе из Вены резиновую женщину. Их аргументы в выборе столь экстравагантной покупки мало чем отличаются от доводов современности: резиновая женщина не требует на ней жениться, не заразит, не попросит денег, не забеременеет после секса и, самое главное, не устроит ни сцен, ни скандалов. Резиновая женщина настолько реалистична, что ее пугаются бдительные дворники, возмущенные таким противоестественным порядком вещей. Ведь барышня целый день лежит, словно живая, и не гниет!
Лично мне текст этого рассказа в очередной раз напоминает, что Каменский, параллельно занимаясь своей карьерой беллетриста, писал сценарии для кино. Этот небольшой текст в моем представлении отлично мог бы быть поставлен российской дореволюционной кинематографией, любившей фарс, насилие, абсурд и выходящий за границы приличия эротизм.