Утром давеча поехал на фехтование. Тренировка индивидуальная, потому что на групповые не успеваю.
Утро, окраина Москвы, гигантский спортивный зал. 50 метров на двадцать, вот и считай. Двое нас в зале — я и тренер.
Фехтуем, а что ж еще делать. В зале выключается свет. Вообще. Нет ни одного окна, ни одной лампы, нет никакого источника света. Мы в полном обмундировании, в масках, с подключенными шпагами начинаем метаться. Но аккуратно, чтоб друг друга не проткнуть. “Осторожно, там провод. Должен быть. Вы вообще в какой стороне?” — кричит мне тренер. Я резко поворачиваюсь, бью ему шпагой в маску. Это ожидаемо.
Кое-как нашли свои телефоны, стали друг другу подсвечивать — чтоб можно было снять форму. А, надо отметить, фехтовальная форма довольно откровенная, белая и вся строится вокруг гульфика. Там и куртка надевается через ногу, там и бриджи, там и соответствующая защита, которая визуально акцентирует нижепоясное пространство. Я как-то попробовал фехтовать без защиты, мне шпагой попали в мошонку, я решил больше не рисковать.
И вот мы двое крутимся в свете взаимных телефонов, пытаясь раздеться. Как-то справились.
Я пошел в офис, который, надо отдать ему должное, находится в тридцати метрах от спортивного клуба. На спине у меня всё снаряжение в такой длинной сумке, которая заканчивается кончиком шпаги в чехле. Захожу в крутящиеся двери, с которыми у меня и так-то не всё в порядке, и эти двери своей меховой щёткой между своим стеклом и окружающим зажимают мне, простите, кончик, простите, шпаги. Дверь клинит, а за мной еще человек зашел, и он, выходит, тоже в западне. Я дверь тяну на себя, а он, обратно же, на себя. Кое-как освободил я шпагу и человека, иду к ресепшену, где теперь ежедневно измеряют температуру.
Охранник говорит, показывая на мой футляр со снаряжением:
— Это ваше имущество?
— Да уж, — говорю, — Имущество.
— Мы должны его описать, поскольку вы его в офис заносите. А потом вы его вынесете, а мы в журнале отметку сделаем.
Открываю футляр, а там что? Грязные носки — две штуки, пыльные кроссовки в том же количестве, и шпага.
— А это у вас холодное оружие?
— Спортивное!
— Не положено!
Поприперались, кое-как пустили на любимую работу.
Дальше вроде время к вечеру. Я взвалил на себя всю двадцатикилограммовую поклажу со снаряжением, думаю — вызову такси, да и лягу дома спать. А тут, как раз, сообщение от жены — “Купи кориандр”! Такие вот причуды, в доме без кориандра уюта нет.
У меня подле работы два продуктовых — один для богатеньких, другой для бедненьких. К обоим нужно идти через Ленинградское шоссе. Я подумал, что кориандр приправа не из простых, стало быть, продаётся в дорогом магазине. Пришел туда с сумкой, завалил полмагазина, говорю — есть кориандр? Нет кориандра.
Пошел в магазин для бедненьких. Там тоже нет.
Думаю, сейчас перейду на другую сторону Ленинградского шоссе, вызову такси, а кориандр куплю в магазине для средненьких возле дома. Только перетащил сумку на другую сторону, от жены сообщение — “А ты уже прошел магазин для богатеньких? Мне нужен эклер с манго”!
И кем бы я был, если бы не перешел Ленинградское шоссе еще раз, чтобы купить эклер с манго? Дальше отступать было некуда, потому что впереди по Ленинградскому шоссе есть еще три продуктовых магазина неясной направленности — хоть в одном-то должен же быть кориандр!
Умный бы человек вспомнил события уходящего дня, оценил бы свои шансы трезво, и уехал бы из страны. Но не таков я.
Кориандра, конечно, не оказалось ни в одном из трех магазинов. А дальше я понял, что нахожусь в той точке, откуда такси вызывать нет смысла — оно поедет, груженое мной и снаряжением, в сторону третьего кольца, где я буду девять часов стоять в пробке на Нижней Масловке, и уже там нужно будет заводить новую семью, потому что эта меня не дождется.
Решил ехать на МЦК. Подошел к турникетам, а меня два охранника берут в клещи — “Что в сумке”? — “Шпага”! — “Не положено”! Целый милиционер пришел, стал по моим носкам да кроссовкам рыскать. Рентгеном просвечивали, ничего запрещенного не нашли, расстроились, я тоже сочувствовал.
Утро, окраина Москвы, гигантский спортивный зал. 50 метров на двадцать, вот и считай. Двое нас в зале — я и тренер.
Фехтуем, а что ж еще делать. В зале выключается свет. Вообще. Нет ни одного окна, ни одной лампы, нет никакого источника света. Мы в полном обмундировании, в масках, с подключенными шпагами начинаем метаться. Но аккуратно, чтоб друг друга не проткнуть. “Осторожно, там провод. Должен быть. Вы вообще в какой стороне?” — кричит мне тренер. Я резко поворачиваюсь, бью ему шпагой в маску. Это ожидаемо.
Кое-как нашли свои телефоны, стали друг другу подсвечивать — чтоб можно было снять форму. А, надо отметить, фехтовальная форма довольно откровенная, белая и вся строится вокруг гульфика. Там и куртка надевается через ногу, там и бриджи, там и соответствующая защита, которая визуально акцентирует нижепоясное пространство. Я как-то попробовал фехтовать без защиты, мне шпагой попали в мошонку, я решил больше не рисковать.
И вот мы двое крутимся в свете взаимных телефонов, пытаясь раздеться. Как-то справились.
Я пошел в офис, который, надо отдать ему должное, находится в тридцати метрах от спортивного клуба. На спине у меня всё снаряжение в такой длинной сумке, которая заканчивается кончиком шпаги в чехле. Захожу в крутящиеся двери, с которыми у меня и так-то не всё в порядке, и эти двери своей меховой щёткой между своим стеклом и окружающим зажимают мне, простите, кончик, простите, шпаги. Дверь клинит, а за мной еще человек зашел, и он, выходит, тоже в западне. Я дверь тяну на себя, а он, обратно же, на себя. Кое-как освободил я шпагу и человека, иду к ресепшену, где теперь ежедневно измеряют температуру.
Охранник говорит, показывая на мой футляр со снаряжением:
— Это ваше имущество?
— Да уж, — говорю, — Имущество.
— Мы должны его описать, поскольку вы его в офис заносите. А потом вы его вынесете, а мы в журнале отметку сделаем.
Открываю футляр, а там что? Грязные носки — две штуки, пыльные кроссовки в том же количестве, и шпага.
— А это у вас холодное оружие?
— Спортивное!
— Не положено!
Поприперались, кое-как пустили на любимую работу.
Дальше вроде время к вечеру. Я взвалил на себя всю двадцатикилограммовую поклажу со снаряжением, думаю — вызову такси, да и лягу дома спать. А тут, как раз, сообщение от жены — “Купи кориандр”! Такие вот причуды, в доме без кориандра уюта нет.
У меня подле работы два продуктовых — один для богатеньких, другой для бедненьких. К обоим нужно идти через Ленинградское шоссе. Я подумал, что кориандр приправа не из простых, стало быть, продаётся в дорогом магазине. Пришел туда с сумкой, завалил полмагазина, говорю — есть кориандр? Нет кориандра.
Пошел в магазин для бедненьких. Там тоже нет.
Думаю, сейчас перейду на другую сторону Ленинградского шоссе, вызову такси, а кориандр куплю в магазине для средненьких возле дома. Только перетащил сумку на другую сторону, от жены сообщение — “А ты уже прошел магазин для богатеньких? Мне нужен эклер с манго”!
И кем бы я был, если бы не перешел Ленинградское шоссе еще раз, чтобы купить эклер с манго? Дальше отступать было некуда, потому что впереди по Ленинградскому шоссе есть еще три продуктовых магазина неясной направленности — хоть в одном-то должен же быть кориандр!
Умный бы человек вспомнил события уходящего дня, оценил бы свои шансы трезво, и уехал бы из страны. Но не таков я.
Кориандра, конечно, не оказалось ни в одном из трех магазинов. А дальше я понял, что нахожусь в той точке, откуда такси вызывать нет смысла — оно поедет, груженое мной и снаряжением, в сторону третьего кольца, где я буду девять часов стоять в пробке на Нижней Масловке, и уже там нужно будет заводить новую семью, потому что эта меня не дождется.
Решил ехать на МЦК. Подошел к турникетам, а меня два охранника берут в клещи — “Что в сумке”? — “Шпага”! — “Не положено”! Целый милиционер пришел, стал по моим носкам да кроссовкам рыскать. Рентгеном просвечивали, ничего запрещенного не нашли, расстроились, я тоже сочувствовал.