точка тире

Если у вас бывают мигрени, много экранного времени и вы хотите проверить, связано ли как-то одно с другим — моя одногруппница-невролог проводит исследование, в которое ещё можно вписаться до конца марта.

От участников требуется смотреть в телефоне и на ноутбуке, сколько вы потратили времени на рабочие и нерабочие приложения каждый день, а ещё отмечать дни, когда у вас были приступы головной боли. Если вдруг вам интересно, напишите мне пожалуйста, я расскажу подробнее.

Делюсь этим материалом просто потому что мне важно поделиться этим материалом. Животные классные и часто смешные, птицы вообще угарные в естественной среде, но очень многое из того что кажется на первый взгляд забавным — это болезнь или стресс или ещё что-нибудь не очень хорошее. Хорошо бы научиться это распознавать.

Невыносимо бесят картинки с интерьерами, которые делают нейросети.

Вот нужно мне допустим в пинтересте пример освещения посмотреть. Это значит, что на изображении хочется увидеть не просто красивенькое, а что-то в человеческом измерении: зачем тут лампа висит, какую зону она подсвечивает, выполнима ли идея технически, правда ли людям с таким светом уютно и приятно жить, удобно ли будет поддерживать порядок в такой комнате. Если это живой интерьер, там уже скорее всего про это всё подумали.

На картинках нейросетей что-нибудь ужасное милое и типа атмосферное, пока не начнёшь разглядывать. Типа фонари с горящими свечами, штук 15, висящие прямо под потолком, и там жа рядом с ними кашпо с цветами.

В конце концов у меня просто развилось что-то вроде баннерной слепоты к такому контенту. Мозг уже фильтрует это как визуальный мусор, на который не стоит тратить силы — он уже знает, что обработка изображения займёт время, а пользы от этого не будет никакой. Как только вижу вот эти ровные гладкие переходы между предметами и странное свечение, сразу листаю дальше.

Иногда я встречаю комменты под такими постами, что вот как красиво и здорово, спасибо за вдохновение. А я не могу таким вдохновляться совсем, потому что это просто бессмысленная декорация, которая вводит в заблуждение.

Ну и в конце концов я просто зануда ужасная, вот почему меня это бесит.

О смерти я часто думаю на уровне погружения: «Боже, ну и хуйню я сейчас делаю».

Ещё думаю о том, о чём могла бы сейчас пообщаться с бабушкой, с дедушкой. О чертежах и инженерном мышлении, об изображении пространства, о смелости делать что-то своими руками. В моей памяти они стали наверное совсем другими, я вспоминаю качества, которые хочу иметь в себе, они вытесняют всё остальное, образ трансформируется, становится очень светлым и добрым. В своей голове я как будто продолжаю вести диалог, которого возможно никогда и не было в реальности.

Сообщество ВДА помогло понять, как неумение быть открытыми передавалось из поколения в поколения, вместе с зависимостями, страхами, чёрствостью и потерянностью. Мне кажется, я многое поняла благодаря этому.

Бабушка умерла 5 марта 3 года назад. С тех пор столько всего произошло.

И вот вдогонку про ощущения и рефлексию

У меня был период, когда я долго боялась кому-то показывать подобные тексты про свои переживания, мне казалось, это интеллектуальная дрочка и вообще я слишком много думаю и концентрируюсь на себе и своих ощущениях.

А сейчас даже на эту мысль я смотрю в политическом разрезе — если я ожидаю, что кто-то будет критиковать и обесценивать описание моих чувств, значит он сможет убедить меня, что они не важны, значит, я потеряю ориентиры и перестану себе доверять, и кто-то сможет получить власть надо мной и навязать мне какие-то другие ценности, чувства и идеи.

Как я понимаю что такое нарратив

Вот я 40 минут иду пешком в новых ботинках, которые уже успели до этой прогулки натереть мне мозоли. Я решила, что мне помогут три слоя пластырей и прокладка в виде ватных дисков, но они не помогли. Когда я шла, я начала сильно потеть от постоянной боли и натянула два капюшона, чтобы не простыть.

Потом я не перебежала рельсы на красный перед далеко идущим поездом, потому что побоялась, что не сделаю этого достаточно быстро. Я правда не могла прогнозировать, как будет вести себя моё тело, и это было очень непривычно.

Эту историю повернуть в два противоположных нарратива. Один про то, что новые ботинки — это символ нового пути, который может быть трудным и болезненным, ведь я 9 лет не покупала ботинки, забыла, как их разнашивать, что я выбрала именно те которые сейчас соответствуют моим представлениям о стиле, пусть они не такие удобные. Но это риск, вызов, исследование и смелость. И что я надеюсь, что они разносятся и станут удобными.

Другой нарратив — про глупость и безрассудство, самонадеянность, про то что ботинки стоили недорого, наверное поэтому они неудобные, про то что стильное не может быть удобным, про то, что лучше вообще ничего не менять, если оно работает. Ну и конечно про желание выделываться, даже если уже получил негативный опыт до — готовые мозоли. Я надеялась, что все будут на меня смотреть, потому что у меня красивые ботинки. А на меня смотрели, потому что я ходила как человек с двигательными нарушениями. И ещё конечно, я не могла не думать о том, что каждый шаг — это подвиг, что маленькие шаги складываются в большой путь, что мне так странно и ново чувствовать себя инвалидизированной, и что не имея такого опыта я не замечала, какая обычно у меня удобная обувь.

А прикол в том, что и то и другое — искусственно созданные слепки мыслей и ощущений, которые помогают отфильтровать и обработать этот сложный опыт и пересказать его самой себе, чтобы далее принять какое-то решение.

Ботинки судя по всему надо в районе пятки растянуть.

Я никуда сегодня не пошла, но сижу и реву как проклятая

Почувствовала желание писать. Это нужно прежде всего мне самой, но я надеюсь, что кому-то окажется полезным то, о чём я рассказываю.

Про зависимости и бегство. Я всегда думала, что нездоровая фиксация может быть в основном на наркотиках и алкоголе, в крайнем случае на компьютерных играх. Оказалось, что у этого много граней.

Желание всё приводить в порядок. Желание посещать новые города, ездить на велосипеде, водить машину. Коллекционировать растения и керамику. Фотографировать, выбирать одежду на маркетплейсах, заниматься спортом, тратить деньги на косметические процедуры, готовить, много работать, записываться на новые курсы, покупать новые книги. Делать ремонт. Вступать в отношения. Заниматься сексом. В общем, вполне здоровые вещи могут превратиться в нездоровые, если механизм, которые запускает цепочку действий — бегство от проблем, тяжёлых чувств, нерешённых вопросов.

Конечно, некоторые вопросы нельзя решить, некоторые потери невозможно до конца оплакать, что-то будет болеть всегда. Но есть вещи, которые ещё можно изменить — правда это требует сил. Иногда сложно набраться смелости и сделать что-то, чего ты избегал годами. Гораздо проще если даже не напиться, то полчаса фотографировать цветы на подоконнике, чтобы перестать об этом думать.

У меня не стрессовая работа, но часто подходя к какой-то преграде, я предпочитаю убегать и делать что-то очень спонтанное и важное в моменте. Я думаю, что прокрастинация — это уже не совсем подходящее по значению слово из-за того, что прочно вошло в корпоративный язык. Какие-нибудь эйчары написали миллион статей, которые стыдят людей чуть мягче, чем прямая критика бездействия, придумали способы противостояния этому. Но мне кажется, это всё немного не то.

Я стараюсь научиться признавать, что мне плохо, страшно и больно чем-то заниматься. Иногда несоразмерно страшно и плохо — угроза в моих глазах выглядит хуже, чем в реальности, но даже это знание не всегда смягчает хорошо знакомые неприятные чувства и ожидания. А в них-то всё и дело.

Я начала читать книгу о женщине, у которой болеет отец, и она на этом фоне увлекается бёрдвотчингом. До этого я прочитала книгу о фиксации на синем цвете и боли от расставания. В очереди книга женщины, которая потеряла мужа и увлеклась изучением грибов. Кажется, что никто не замечает, что людям больно и страшно, пока их копинг-стратегии социально одобряемы: ты много работаешь, уделяешь внимание внешности или обустройству жилища, занимаешься волонтёрством.

Чуть сложнее с творчеством: я начала видеть талантливых людей, о которых я достоверно знаю, что они бегут от боли. Есть и те, которые переносят внимание на творчество, но по разным причинам не получают никакого одобрения.

Я обсуждала это с терапевтом, и поняла, что отказывать себе в том, что увлекает и успокаивает, стратегия плохая. На личном опыте я увидела, как при неудачном стечении обстоятельств тебя без радостей и опор, только на «полезных и нужных» делах, выбрасывает в канаву. Но отворачиваться от проблем — это тоже ставить себе подножку, так рано или поздно всё рухнет. Нужен баланс, но в моём случае это всё терапия, терапия, терапия, задвигание на второй план внутреннего критика, больше действий из заботы о себе, полная перестройка мышления. Я годами себя привыкла то гнобить, то возвеличивать для компенсации (недолго и болезненно, разумеется).

Ещё я начинаю меньше ненавидеть людей с зависимостями и меньше завидовать тем, с кем я мало знакома и кто демонстрирует явные успехи в тех сферах, которые для меня важны. Никогда не угадаешь, какие события и чувства за этим могут стоять. Лучше сконцентрироваться на себе.

Блин прикольный канал, жаль, что я в него давно не писала

Задумалась о том, что учиться в чуть более зрелом возрасте не просто можно, но и нужно: у тебя уже есть некоторый опыт, и теория глубже ложится на практику. Ты лучше видишь, что можно сделать иначе, как это поможет остальным. Можешь предложить реально полезные живые идеи, а не какие-то абстрактные идеалистичные проджекты.

Ну это конечно если хватит смелости признать, что ты чего-то не знал.

Привычки, пластичность мозга и мысли о смерти

В прошлом году я много думала о формировании привычек в контексте долгосрочной перспективы — старости. Деменция бабушки, ее смерть, визит к пожилым родственникам и наблюдение за их устоявшимся распорядком дня — всё это заставило задуматься.

Где-то в этот период я получила мощный стимул, связанный с очередным разворотом в личной жизни. Мне исполнилось 30, у меня так и не появилось ни семьи, ни своего угла, но практически все силы я в то время уделяла работе.

Что я делаю не так? Эти мысли вполне нормальны после смерти родственников, даже если особой близости в отношениях не было. Я начала задумываться о том, как проведу последние годы своей жизни, и что мне нужно сделать для того, чтобы это не было слишком печально.

Очень удачно в тот момент мне попалась книга Насти Травкиной — редактора и автора «Ножа», которая много лет изучает искусство и нейробиологию, пишет о медитации и освоении новых навыков с научной точки зрения. У неё есть прекрасный канал «Настигло». Сейчас она находится в Киеве и каждый день рассказывает о том, что происходит вокруг — сквозь призму своих знаний о философии и мышлении.

Ее книгу Homo Mutabilis («Человек меняющийся») я прочитала в прошлом августе — проглотила за 2 дня. Я помню, что это был невероятный заряд веры в свои силы — зачем отчаиваться, что ничего нельзя изменить, если наука говорит о том, что можно, потому что наш мозг необыкновенно адаптивен. Конечно, дети учатся быстрее взрослых, и у нас есть естественные ограничения. Но знать о небольшом зазоре возможностей, на который можно влиять, гораздо лучше, чем жить с установкой на то, что с возрастом всё намертво цементируется.

Попробую пересказать и где-то процитировать мысли, которые понравились мне больше всего.

Анастасия Травкина, Homo Mutabilis:

— «Соцсети стимулируют дофаминовую систему: любое оповещение (лайк, сообщение) — это капелька проявленного к нам внимания или социального признания, поэтому при каждом писке смартфона дофамин впрыскивается в мозг и вызывает чувство удовольствия, пока мы не уймем зуд и не проверим входящие сообщения. Это буквально крадет у нас ту радость, которую мы желали бы и могли бы получить от учебы или выполняемой работы»

— «Не стоит использовать в качестве краткосрочного поощрения то, что нарушает работу дофаминовой системы: сладкую и жирную пищу, сигареты, алкоголь и наркотики. Такие стимулы способны разбалансировать гармоничную работу механизмов вознаграждения повышенными выбросами дофамина и сделать мозг менее чувствительным к здоровым дозам дофамина»

— «Вместо старых удовольствий нужно найти новые. Например — активный образ жизни. Многим знакомы как состояние уныния, которое рано или поздно обволакивает нас в четырех стенах, так и радость, которую приносят поездки в новые места, необычная физическая активность вроде серфинга, скалолазания, скейтбординга или танцев. Для мозга источник познания — любое новое место, не только дорогие туры»

— «Как любитель учиться новому, с синаптической пластичностью мозга я сталкиваюсь постоянно: я знаю, что если сегодня мне что-то делать сложно, то через месяц или год будет легко. Знание об этом свойстве мозга вдохновляет меня осваивать новые навыки, изучать новые предметы, пытаться завести новые привычки и даже проводить эксперименты с изменением своего характера»

— «Если раньше я перечитывала страницы книг по нескольку раз и все равно не запоминала прочитанное, то теперь я могла прочесть материал всего один раз, усвоить его и использовать в дальнейшем обучении. Моя концентрация за два года возросла настолько, что я просто могла читать в разы больше, чем раньше. Вот какие факторы повлияли на это:
— снижение потребления сладкого и мучного;
— спорт, повышение иммунитета;
— я почти полностью закрылась от окружающего мира, от его суеты, страхов, конкуренции со сверстниками;
— сокращение соцсетей, много книжек;
— медитации»

Маленькие гантели и большие ожидания

Я много лет хотела стабильно заниматься спортом. Трижды начинала ходить в спортзал, но через какое-то время забрасывала. Я всегда считала себя человеком физически сильным — ну или человеком, который должен таковым быть. Человеком, который сможет сразу взять большую нагрузку, которому неинтересно начинать с малого.

Это было моем самой большой ошибкой.

С начала февраля я решила попробовать другой подход. Я никогда не понимала, зачем нужны маленькие гантели по килограмму — ну что с ними можно делать? Они же не дают никакого эффекта. Очень зря я так думала.

В новой квартире я нашла набор гантелей с блинами. Взяла два блинчика по 1 кг и решила, что сначала буду просто приучать себя к активности, а потом буду давать нагрузку. Посмотрела видео Катерины Акулич про формирование спортивных привычек (рекомендую полистать ее канал). Там так и было сказано — начинайте с малого, с суперлегкого, не ждите результатов в первое время. Самое важное — чтобы мозг привык что-то делать.

Я выбрала упражнения на спину (я очень давно хочу иметь нормальную осанку) — и уже через месяц практически ежедневных занятий я начала чувствовать, что между лопаток просыпаются мышцы, про которые я раньше ничего не знала. Плюс у меня появилось ощущение, что если я сегодня не сделала упражнение, то что-то не так — как если бы я не почистила зубы.

Помимо этого я отмечала галочкой упражнения на спину в приложении Habitty (очень удобный и бесплатный треккер привычек), и испытывала приятное чувство от сделанной за день задачи. Посмотрела точную статистику: 20/30 дней за последний месяц (были перерывы по день-два несколько раз). Вроде неплохо.

Я решила, что этот принцип можно перенести на что угодно. Стараюсь по 10 минут в день уделять английскому в приложении ELSA Speak. Делаю упражнения по рисованию (тоже по 10-15 минут) когда совсем нет сил или что-то более масштабное, когда есть. Иногда вообще не делаю! Но самое главное, что делаю гораздо чаще, чем во время долгих многомесячных перерывов.

Я совершенно точно знаю, что ничего не меняется за один день, хотя раньше казалось, что я могу раз и навсегда что-то решить и начать делать. А если сразу не получается что-то заметное, значит, и заниматься бесполезно. Теперь знаю, что это работает по-другому. Хвалю себя, что стараюсь перестраиваться.

Ну и конечно это всё попытки отвоевать внимание у хаоса социалок и думскроллинга. Перестать делать что-то неосознанно и заставлять себя делать то, что я сама себе придумала. Но без насилия и сверхнагрузок, очень-очень маленькими шагами. Кажется, что это многообещающий подход — вселяет веру, что можно научиться делать практически что угодно. Даже когда прежний мир рушится.