Forward from: Алсу Нейланд
Вспомнилось мне чудесное стихотворение Дмитрия Минаева, написанное им в 1868 году после прочтения романа Федора Достоевского «Идиот»:
У тебя, бедняк, в кармане
Грош в почете — и в большом,
А в затейливом романе
Миллионы нипочем.
Холод терпим мы, славяне,
В доме месяц не один.
А в причудливом романе
Топят деньгами камин.
От Невы и до Кубани
Идиотов жалок век,
«Идиот» же в том романе
Самый умный человек.
Нравится мне в этом стихотворении то, как Минаев переживает за выброшенные в огонь деньги, будто описанное Достоевским происходило в реальности. Как если бы сейчас колумнист «Новой газеты» прочитал, скажем, «Сердца четырех» Сорокина и написал колонку о том, что в Петербурге старик-блокадник и маленький мальчик по очереди перекатывают во рту залупу. Но сейчас так воспринимать текст разучились. Не выступает на лбу измельчавшего человека испарина, когда читает он готический роман.
Нравится мне и то, как автор ловко заметил и поспешил поделиться тем, что князь Мышкин — персонаж положительный, хоть и назван идиотом. Впрочем, как раз этот ценный навык мы до сих пор не растеряли.
У тебя, бедняк, в кармане
Грош в почете — и в большом,
А в затейливом романе
Миллионы нипочем.
Холод терпим мы, славяне,
В доме месяц не один.
А в причудливом романе
Топят деньгами камин.
От Невы и до Кубани
Идиотов жалок век,
«Идиот» же в том романе
Самый умный человек.
Нравится мне в этом стихотворении то, как Минаев переживает за выброшенные в огонь деньги, будто описанное Достоевским происходило в реальности. Как если бы сейчас колумнист «Новой газеты» прочитал, скажем, «Сердца четырех» Сорокина и написал колонку о том, что в Петербурге старик-блокадник и маленький мальчик по очереди перекатывают во рту залупу. Но сейчас так воспринимать текст разучились. Не выступает на лбу измельчавшего человека испарина, когда читает он готический роман.
Нравится мне и то, как автор ловко заметил и поспешил поделиться тем, что князь Мышкин — персонаж положительный, хоть и назван идиотом. Впрочем, как раз этот ценный навык мы до сих пор не растеряли.