«Мало того, что это один из лучших людей, которых я встречал в жизни, что он был брат, что с ним связаны лучшие воспоминания моей жизни, — это был лучший мой друг», — так писал Лев Толстой о своем старшем брате Николае.
После смерти матери Николай стал «для своих братьев примером послушания и прилежания», он занимался с ними, рассказывал им разные истории. «Воображение у него было такое, что он мог рассказывать сказки или истории с привидениями или юмористические истории в духе m-me Radcliff без остановки и запинки целыми часами и с такой уверенностью в действительность рассказываемого, что забывалось, что это выдумка». К младшему 10-летнему брату Льву в письмах Николай обращается: «Мой дорогой ученик Лев».
То, что Николай может служить для Льва нравственным ориентиром, хорошо понимала троюродная тетушка Татьяна Александровна Ёргольская. Она писала Льву: «… Я знаю его доброе сердце, знаю его дружескую о тебе заботливость, поэтому-то я и желала бы, чтобы ты с доверием и с полной откровенностью говорил с ним обо всем, что тебя касается, чтобы ты советовался с ним относительно твоих дел и службы, ведь приобрел же он опыт от шести лет службы. Чем больше я его вижу, чем больше я прислушиваюсь к нему, тем больше нахожу в нем достоинств. Пусть он руководит твоим поведением и поступками».
Николай Николаевич Толстой обладал литературным талантом. Его очерки «Охота на Кавказе» были опубликованы по инициативе брата Льва в февральском выпуске журнала «Современник» за 1857 год и были встречены восторженными откликами Тургенева, Некрасова, Панаева, Григоровича, Дружинина.
В «Воспоминаниях» Лев Николаевич писал: «Тургенев говорил про него очень верно, что он не имел только тех недостатков, которые нужны для того, чтобы быть писателем. Он не имел главного нужного для этого недостатка: у него не было тщеславия, ему совершенно неинтересно было, что о нем думают люди. Качества же писателя, которые были у него, было прежде всего тонкое художественное чутье, крайнее чувство меры, добродушный, веселый юмор, необыкновенное, неистощимое воображение и правдивое, высоко нравственное мировоззрение, и все это без малейшего самодовольства».
20 сентября (3 октября) 1860 года Николай Николаевич Толстой, давно уже болевший туберкулезом, скончался в Гиере (на юге Франции). «Два месяца я час за часом следил за его погасанием и он умер буквально на моих руках»,— писал Лев Николаевич Александре Андреевне Толстой. И ей же через несколько дней: «…сильнее этого ничто уже не может подействовать на душу… Единственное убеждение, которое я вынес из этого, то, что лучше его я не сумею прожить и еще менее умереть…».
И спустя годы Лев Толстой все также высоко ценил своего брата: «Мой брат Николай умнее, гораздо умнее меня, и все, что я имею, я получил от него», — говорил он.
Ответ подготовила Галина Федосеева, методист отдела передвижных выставок.
#5_вопросов_о_Толстом
