Репост из: Let's Movie! ?
Вторую неделю слежу за перепиской молодых режиссеров и фестиваля «Кинотавр».
Ну как. Это со стороны все похоже на переписку с фестивалем, а на деле — с куратором короткометражной программы Ириной Любарской.
И «перепиской» ее назвать тоже сложно. Кинематографисты пишут. Ирина банит. И тех, кто лайкает и задает вопросы, банит. Взаимное хамство, заочные расстрелы — будни соцсетей.
История в следующем.
Режиссеры отправили короткометражки на «Кинотавр» и получили отказы.
Фильмы они загрузили на YouTube и Vimeo. Подавали закрытые ссылки (secure online screeners — мировая фестивальная практика). У каждого видео есть подробная статистика просмотров. Судя по ней, по ссылкам так никто и не щелкнул. Т.е. минимум нескольким фильмам отказали до того, как нажали play.
Режиссеры заволновались. Выступил — осторожно, — один. Подтянулся другой — с той же проблемой. Потом третий. Обнялись, трясли скриншотами, дали чуть-чуть сарказма. Конечно, расстроились.
(Я, вот, всегда расстраиваюсь, когда не берут).
Тут в комментарии ворвались отборщики «Кинотавра» и объяснили, что режиссеры сами во всем виноваты. Потому что нарушили регламент (режиссеры не дураки и быстро нагуглили, что несколько фильмов в программе тоже его нарушали, а значит, есть двойные стандарты). И потому что вынесли сор из избы. И потому что верят YouTube и Vimeo и не верят отборщикам. И еще какие-то «потому что». Версии множились, как на бешеном ксероксе, но проверку не выдерживали. Поэтому отборщики стали просто банить режиссеров. Заодно — журналиста, который обо всем этом написал.
Ну как. Один конкретный отборщик.
Вчера на странице «Кинотавра» вышла официальная отповедь: фестиваль «не несет ответственности за работу Vimeo, YouTube, GoogleDrive и Яндекс Диска» и «рассматривает возможность создания своего Интернет-пространства».
В 2017-м каждый выживал, как умел, и строил свой контролируемый интернет.
Я очень люблю «Кинотавр» и летал на него раз пятнадцать. Обычно сижу в Зимнем дворце на первом ряду (раньше — рядом с добрым питерским мизантропом в тельняшке, теперь — со сценаристом Колей и промоутером Андреем) и смотрю фильм за фильмом. После титров спускаюсь в «Восточный квартал», ищу знакомых. Местное вино, жаренный сулугуни, говорим.
С приходом команды Александра Ефимовича Роднянского «Кинотавр» постепенно перестроили в главную, самую живую и важную киноплощадку в стране. Я знаю десяток режиссеров, для которых «Кинотавр» — профессиональный Байконур. И Юра Быков или Миша Местецкий ни в каких закулисных вась-вась не участвовали: отправили кино — попали в программу — победили — состоялись.
Но то, что происходит сегодня — полный «Левиафан».
С одной стороны, понятна логика. Контента много (было 80 короткометражек в год, стало — 480), конкуренция растет, и отбор в программу идет по новым принципам. Принципы эти нигде не заявлены, но можно угадать. Взять по несколько работ от разных киношкол, немного регионального и независимого кино, дать максимальный спектр жанров — ну и то, что спродюсировали подруги, конечно. Отборщик здесь чиновник и власть, и чувства пары маленьких человечков — молодых обидчивых авторов, например, — ему более-менее безразличны (типа «на месте ваших надежд мы построим храм»).
С другой, мир теперь — прозрачный, как аквариум. Кругом навальщина. Всплыла, значит, эта ситуация. Она некрасивая (свалить все на YouTube? серьезно?) и подставляет большой и замечательный фестиваль. Но вместо репутационного менеджмента (признать ошибку, извиниться, пригласить недовольных в Сочи) «Кинотавр» зачем-то кует новый имидж.
Ну как. Один конкретный отборщик кует его за весь фестиваль.
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
http://cinemaflood.com/short-movies-kinotavr/
(Есть у меня мечта — выйти на сцену Зимнего и представить свое кино. Теперь, наверное, не сбудется, но тут без претензий: создавать репутацию и отвечать за нее — это нормально).
Ну как. Это со стороны все похоже на переписку с фестивалем, а на деле — с куратором короткометражной программы Ириной Любарской.
И «перепиской» ее назвать тоже сложно. Кинематографисты пишут. Ирина банит. И тех, кто лайкает и задает вопросы, банит. Взаимное хамство, заочные расстрелы — будни соцсетей.
История в следующем.
Режиссеры отправили короткометражки на «Кинотавр» и получили отказы.
Фильмы они загрузили на YouTube и Vimeo. Подавали закрытые ссылки (secure online screeners — мировая фестивальная практика). У каждого видео есть подробная статистика просмотров. Судя по ней, по ссылкам так никто и не щелкнул. Т.е. минимум нескольким фильмам отказали до того, как нажали play.
Режиссеры заволновались. Выступил — осторожно, — один. Подтянулся другой — с той же проблемой. Потом третий. Обнялись, трясли скриншотами, дали чуть-чуть сарказма. Конечно, расстроились.
(Я, вот, всегда расстраиваюсь, когда не берут).
Тут в комментарии ворвались отборщики «Кинотавра» и объяснили, что режиссеры сами во всем виноваты. Потому что нарушили регламент (режиссеры не дураки и быстро нагуглили, что несколько фильмов в программе тоже его нарушали, а значит, есть двойные стандарты). И потому что вынесли сор из избы. И потому что верят YouTube и Vimeo и не верят отборщикам. И еще какие-то «потому что». Версии множились, как на бешеном ксероксе, но проверку не выдерживали. Поэтому отборщики стали просто банить режиссеров. Заодно — журналиста, который обо всем этом написал.
Ну как. Один конкретный отборщик.
Вчера на странице «Кинотавра» вышла официальная отповедь: фестиваль «не несет ответственности за работу Vimeo, YouTube, GoogleDrive и Яндекс Диска» и «рассматривает возможность создания своего Интернет-пространства».
В 2017-м каждый выживал, как умел, и строил свой контролируемый интернет.
Я очень люблю «Кинотавр» и летал на него раз пятнадцать. Обычно сижу в Зимнем дворце на первом ряду (раньше — рядом с добрым питерским мизантропом в тельняшке, теперь — со сценаристом Колей и промоутером Андреем) и смотрю фильм за фильмом. После титров спускаюсь в «Восточный квартал», ищу знакомых. Местное вино, жаренный сулугуни, говорим.
С приходом команды Александра Ефимовича Роднянского «Кинотавр» постепенно перестроили в главную, самую живую и важную киноплощадку в стране. Я знаю десяток режиссеров, для которых «Кинотавр» — профессиональный Байконур. И Юра Быков или Миша Местецкий ни в каких закулисных вась-вась не участвовали: отправили кино — попали в программу — победили — состоялись.
Но то, что происходит сегодня — полный «Левиафан».
С одной стороны, понятна логика. Контента много (было 80 короткометражек в год, стало — 480), конкуренция растет, и отбор в программу идет по новым принципам. Принципы эти нигде не заявлены, но можно угадать. Взять по несколько работ от разных киношкол, немного регионального и независимого кино, дать максимальный спектр жанров — ну и то, что спродюсировали подруги, конечно. Отборщик здесь чиновник и власть, и чувства пары маленьких человечков — молодых обидчивых авторов, например, — ему более-менее безразличны (типа «на месте ваших надежд мы построим храм»).
С другой, мир теперь — прозрачный, как аквариум. Кругом навальщина. Всплыла, значит, эта ситуация. Она некрасивая (свалить все на YouTube? серьезно?) и подставляет большой и замечательный фестиваль. Но вместо репутационного менеджмента (признать ошибку, извиниться, пригласить недовольных в Сочи) «Кинотавр» зачем-то кует новый имидж.
Ну как. Один конкретный отборщик кует его за весь фестиваль.
Дзынь! Дзынь! Дзынь!
http://cinemaflood.com/short-movies-kinotavr/
(Есть у меня мечта — выйти на сцену Зимнего и представить свое кино. Теперь, наверное, не сбудется, но тут без претензий: создавать репутацию и отвечать за нее — это нормально).