Ничто в жизни не вызывало у меня такого раздражения, как тот неоспоримый факт, что дон Хуан Матус, по возрасту годившийся мне в дедушки, бесконечно моложе меня. По сравнению с ним, я был малоподвижен, самоуверен и многословен. Да я был просто дряхлым.
Он же, напротив, был быстр, изобретателен, подвижен и находчив. Короче говоря, дон Хуан Матус обладал тем, чего не было, несмотря на молодые годы, у меня, — юностью. И он получал огромное удовольствие, при каждом удобном случае напоминая мне, что молодой возраст это еще не юность и что молодость вовсе не препятствие для дряхлости.
Он советовал мне внимательно и беспристрастно понаблюдать за окружающими: я без труда найду множество подтверждений тому факту, что даже в двадцать лет люди становятся дряхлыми, бессмысленно повторяя то, что уже когда-то говорили и делали.
Один раз я не выдержал и спросил:
— Но в чем секрет твоей молодости, дон Хуан?
— Я изменил собственные представления, — ответил он, широко распахнув глаза, что, по-видимому, должно было означать замешательство. — У меня нет представлений, которые подсказывали бы мне, что настала пора стареть.
Я не собираюсь выполнять соглашения, которые не заключал. Запомни хорошенько: маги не бросают слова на ветер, когда заявляют, что не намерены выполнять соглашений, которых не заключали. Одно из таких соглашений — страдать от старости. Дон Хуан имел солидный возраст и в то же время вовсе не был старым — он был моложе меня душой и телом, свободен от обременительных мыслей и манер.
Он путешествовал по немыслимым мирам. Он был свободен, а я все еще пребывал в темнице тяжеловесного образа мыслей и поведения, не в силах избавиться от мелочных и бесплодных забот о самом себе. Тогда я впервые, с небывалой остротой почувствовал, что эти мысли, поведение и заботы в действительности не были даже моими собственными.
© Карлос Кастанеда,
«Огонь изнутри»
