День 68. Жестокие дети джунглей.
До моря неделя. Тайланд. Впервые вышел в зеленое, Андаманское, море после поездки в Лаос.
Домик на дереве? Мечта каждого. Так маркетологи начинают свою презентацию о новом туристическом проекте в Лаосе. Сутки такого удовольствия – $100. В стране где семьдесят сантиметров асфальта на душу населения. Сюда входит трансфер, пол дня покатушек на зиплайнах. Это такая система, когда ты летишь над джунглями, привязанный к блоку на стальном натянутом тросе. Некоторые километр в длину. Входит питание, ночевка в домике. Он находится в тридцати метрах над землей, в кроне самого высокого дерева. Так открывается вид на джунгли. Включена дорога обратно с помощью тех же зиплайнов. Всю дорогу гиды цепляли нас на тросы, следили что-бы мы «летели» по одному. На обратном пути все расслабились, мне удалось оторваться от группы. Летишь над лесом один, где-то внизу лужайка, пасутся коровы, течет река. Я – Тарзан-Маугли. Туалет и душ в домике ограждены шторой от жилой части. Строить остальные стены нету никакого смысла. Открывается невероятное зрелище. Таким видом из душа вряд ли смогут похвастаться крутые отели.
За неделю до похода в джунгли упал с мопеда. Два раза. Раны похожи на говяжьи стейки. Во Вьетнаме мне посоветовали купить особую приправу, которую нужно сыпать на повреждения. Боль в чистом виде. У меня обширный опыт обращения с открытыми ранами, так что о госпитале речь не шла. Двое суток в джунглях. Температура, пульсирующая боль во всех ранах, вялость тела, нету настроения и тонуса мышц. В ближайшем городке пытаюсь купить перевязочные. Аптекарь молча отворачивается. На улице никто не хочет разговаривать. Позже выяснилось, что в Лаосе, если на твоей территории умирает иностранец, ты должен оплатить похорон. Парня в повязках, с явно уставшим лицом, никто подпускать к себе не хотел. После щедрых чаевых местный ресторатор, на мопеде повез меня в аптеку. Купили антисептик и пластырь. В Тайланде я таки окажусь в госпитале. За тридцать евро мне обработают раны, выдадут антибиотики пить и мазать, улыбнутся на прощание.
Наши гиды в джунглях смеялись, и были похожи на детей. Детей джунглей. Улыбающиеся лица резко сменяются каменным равнодушием, когда дело пахнет похоронами. Неужели это последствия азиатского социализма? Или может дети джунглей еще помнят, как высокие белые парни сбросили двести пятьдесят миллионов бомб на их головы?
До моря неделя. Тайланд. Впервые вышел в зеленое, Андаманское, море после поездки в Лаос.
Домик на дереве? Мечта каждого. Так маркетологи начинают свою презентацию о новом туристическом проекте в Лаосе. Сутки такого удовольствия – $100. В стране где семьдесят сантиметров асфальта на душу населения. Сюда входит трансфер, пол дня покатушек на зиплайнах. Это такая система, когда ты летишь над джунглями, привязанный к блоку на стальном натянутом тросе. Некоторые километр в длину. Входит питание, ночевка в домике. Он находится в тридцати метрах над землей, в кроне самого высокого дерева. Так открывается вид на джунгли. Включена дорога обратно с помощью тех же зиплайнов. Всю дорогу гиды цепляли нас на тросы, следили что-бы мы «летели» по одному. На обратном пути все расслабились, мне удалось оторваться от группы. Летишь над лесом один, где-то внизу лужайка, пасутся коровы, течет река. Я – Тарзан-Маугли. Туалет и душ в домике ограждены шторой от жилой части. Строить остальные стены нету никакого смысла. Открывается невероятное зрелище. Таким видом из душа вряд ли смогут похвастаться крутые отели.
За неделю до похода в джунгли упал с мопеда. Два раза. Раны похожи на говяжьи стейки. Во Вьетнаме мне посоветовали купить особую приправу, которую нужно сыпать на повреждения. Боль в чистом виде. У меня обширный опыт обращения с открытыми ранами, так что о госпитале речь не шла. Двое суток в джунглях. Температура, пульсирующая боль во всех ранах, вялость тела, нету настроения и тонуса мышц. В ближайшем городке пытаюсь купить перевязочные. Аптекарь молча отворачивается. На улице никто не хочет разговаривать. Позже выяснилось, что в Лаосе, если на твоей территории умирает иностранец, ты должен оплатить похорон. Парня в повязках, с явно уставшим лицом, никто подпускать к себе не хотел. После щедрых чаевых местный ресторатор, на мопеде повез меня в аптеку. Купили антисептик и пластырь. В Тайланде я таки окажусь в госпитале. За тридцать евро мне обработают раны, выдадут антибиотики пить и мазать, улыбнутся на прощание.
Наши гиды в джунглях смеялись, и были похожи на детей. Детей джунглей. Улыбающиеся лица резко сменяются каменным равнодушием, когда дело пахнет похоронами. Неужели это последствия азиатского социализма? Или может дети джунглей еще помнят, как высокие белые парни сбросили двести пятьдесят миллионов бомб на их головы?