Увидимся в августе. En agosto nos vemos. Габриэль Гарсиа Маркес. Перевод Д. Синицыной. Издательство АСТ, 2024.
——————————-
Надо продолжать делать то, что умеешь. Сохранять здравомыслие и продолжать.
Мир всем нам.
——————————-
Спустя десять лет после завершения жизненного пути Маркеса мы читаем его новую новеллу (к слову, редкий случай быстрого, почти моментального перевода книжки на русский язык). «Рукопись, которую автор не успел опубликовать при жизни, спустя годы нашла свой путь к читателю». Не успел… Оставим рассуждения на эту тему. И забудем о претензиях к сыновьям Габо, решившимся опубликовать книжку, которых теперь обвиняют в корысти и алчности. Кстати, в NY Times есть статья от 6 марта, где журналист цитирует этих самых сыновей:
«… As for the fate of any other unpublished works by García Márquez, his sons say it’s not an issue: There’s nothing else. Throughout his life, García Márquez routinely destroyed older versions of published books and unfinished manuscripts because he didn’t want them to be scrutinized later. That was among the reasons they decided to publish «Until August», they said. «When this book is released, we’ll have all of Gabo’s work published», García Barcha said. «There is nothing else in the drawer».
Но вернусь к книжке. Это уставшее, замедленное танго в припылённых интерьерах. Непонятен мотив героини, её искания, порывы. Смутен ход событий, в который вплетено много хорошей музыки и хороших книг (полагаю, это попытка пусть не написать самому, но через произведения других авторов передать настроение, атмосферу, ощущения). И только в финале узнаёшь старину Маркеса, его латиноамериканское сумасбродство, бытовую сказочность и экспрессию. Однако история явно рассказана не до конца… Цитатно.
* … На сей раз им, к счастью, удалось поселиться в первом на острове отеле, который сенатор выстроил на государственные деньги и записал на своё имя.
* Зазвучал «Лунный свет» Дебюсси в рискованной аранжировке: пианист превратил его в болеро, а девочка-мулатка с любовью пропела. Анна Магдалена Бах растрогалась и заказала джин со льдом и содовой… Мир изменился с первого же глотка. Она почувствовала себя лукавой, весёлой, способной на всё и ещё более прекрасной от священной смеси музыки и джина.
* Она всегда много и с толком читала… Потом перешла на то, что больше нравилось: знаменитые романы, предпочтительно длинные, про любовь, предпочтительно несчастные. На несколько лет полностью переключилась на повести… Она терпеть не могла бестселлеры и знала, что за всеми новинками не угнаться…
* … Он переживал прекрасный момент карьеры, углубившись в теоретические изыскания. Ему всегда казалось, что творчество великого музыканта неотделимо от его судьбы, а теперь он изложил свою гипотезу в систематическом исследовании музыки и биографий выдающихся композиторов. Он считал, что вершина творчества Брамса - скрипичный концерт, и не понимал, как это Брамс не сочинил того великолепного концерта для виолончели, который в конце концов сочинил Дворжак [действительно!]
* [из послесловия издателя и редактора Кристобаля Пера] … я исходил из того, что [Маркес] сам сказал, когда Кармен Бальсельс передала мне трубку при нашей первой беседе: «Я хочу, чтобы ты критиковал меня как можно больше, потому что, поставив последнюю точку, к книге я больше не вернусь».
* * *
Хотите отдать дань памяти - читайте. Хотите насладиться ещё одним творением Маркеса - нууу, решайте сами.