Как дела? Все продолжают спрашивать. Особенно те близкие, которые не в Израиле и не в контексте.
Поймала себя на том, что каждый раз, получая сообщения «как ты?»/«что происходит?», невольно отрываюсь от чтения новостей, останавливаюсь и отвечаю себе на эти вопросы. Попробую сформулировать для всех.
⚫️ Описать происходящее так, чтобы тот, кто здесь не находится, прочувствовал ситуацию, трудно. Я вижу, как сми и паблики пытаются привести аналогии, цифры, факты, самые жесткие кадры. «Самый кровавый день в истории Израиля»; «Последний раз столько евреев за один день умирало во время Холокоста» итд. За этим стоит крик — «нет времени обсуждать, просто посмотрите».
⚫️ Произошедшее в субботу — не «обострение арабо-израильского конфликта», не «серия терактов», не «борьба за освобождение Палестины» и не «неожиданное нападение». Это резня и геноцид, приправленные привычными ракетами. Этому не может быть оправдания.
⚫️ Наблюдаю за реакцией так называемого западного сообщества. Например, Франция — важная и близкая мне страна. Эйфелева башня в цветах израильского флага? Фото из Израиля на первой странице Либерасьон? Неужели они стали, эм, лояльнее к Израилю, который, кажется, никогда не поддерживали? Или это значит, что масштаб трагедии настолько огромный? Думаю, увы, последнее. В то же время риторика многих текстов строится на «терроризм — конечно, плохо, осуждаем, но давайте поговорим про оккупацию». Вроде, ожидаемо, и да, давайте обсудим, но пусть хотя бы сначала остынут тела. (Вот и я тоже кричу, чтобы объясниться)
⚫️ Я в порядке. Все мои близкие живы. Количество погибших, пропавших, раненых, которых я знаю через (!) одно рукопожатие перевалило, кажется, за 10. При этом я бы не сказала, что у меня широкий круг знакомых в Израиле — как минимум, потому что я не была тут ни в школе, ни в армии.
⚫️ Я плохо. Воспринимаю это как личную трагедию, которую переживаю особенно остро по многим личным причинам.
⚫️ Одна из них — любовь к Израилю. Очень и очень больно за него; за всех нас; за тех, кто пытается опознать своих детей по видео; за тех, кто обращается к террористам в слезах с просьбой отпустить заложников; за расстрелянные семьи; за 18-летних детей, которые уходят воевать; за тех, кто приехал сюда работать, веря, что тут безопасно, и погиб на чужой земле. Я хочу выть. Орать. Реветь. Я не могу смотреть на это. Я не могу не смотреть.
⚫️ Вера в людей — главное. Ни одна власть не так страшна, если есть, с кем разговаривать и жить вместе, а не рядом. Весь этот год я много переживала из-за того, что в Израиле это теряется, и общество просто раскалывается на глазах. Я искренне надеюсь, что эта трагедия докажет обратное. Специально опускаю в этом посте все вопросы про политику, правительство и виновных — потом поговорим об этом.
⚫️ Все три дня Тель-Авив был пустой. Трагедия случилась в шабат. На пляжах, обычно усеянных людьми в этот день, не было никого. На улицах — тоже. В воскресенье — первый рабочий дань в Израиле — не открылась ни почта, ни рынок, ни школы и детские сады, ни кафе, ни некоторые супермаркеты. Никогда еще не было так жутко от тишины.
⚫️ На прогулке с псом вместо привычных пацанов-собачников встречаю их мам и сестер — парней мобилизовали. Из каждого второго окна доносятся звуки новостей по телевизору. Многие лавки на рынке не открылись или продают остатки с пятницы — не все могут доставить новый сбор.
⚫️ Вчера ближе к вечеру в магазинах случился ажиотаж: служба тыла рекомендовала запастись вещами первой необходимости, поэтому все ринулись скупать все, что предписано ею (воду, консервы), а также сердцем и психикой (алкоголь и бамбу).
⚫️ Если вы не в Израиле и вам хочется что-то почитать о произошедшем на английском, посмотрите, например,
материал Vox или
NYT. (Мнение авторки канала может не на 100% совпадать с мнениями редакций).
⚫️ Если вы в Израиле и вам надоело думскроллить, подписывайтесь на канал
Hopescrolling. Там мы с ребятами собираем новости, которые вселяют веру в людей.
Сколько это будет продолжаться? Не знаю. Как будет выглядеть Израиль дальше? Не знаю. Но прежним уже вряд ли будет.
