Don’t give papaya

Итак, я приехал в Рязань сниматься с воинского учета. Причем, с уверенностью, что военный билет утерян (ну, потому что его нигде не было).

Не лишним будет добавить , что военкомат меня сразу очаровал… и вот почему. Например, у КПП стоял рядовой, клянусь, с фамилией «ПОДНЕБЕСНЫЙ» на шевроне. И это было довольно символично, потому что уже внутри, под потолком, висела огромная надпись «ПРИЗЫВ», а чуть ниже — плакат с рекламой о Ритуальной службе. Еще в коридоре лежал линолеум времен татаро-монгольского ига, и было приятно шагать по его мягким и вздутым складкам.

Тетка в окне мне сказала — «эт вам к раисе барисовне в 16-й». В 16-м меня встретила пожилая дама среди железных шкафов, я ей говорю, так и так, живу теперь в Хайфе. А она мне — ну, молодец, поздравляю.
— Хочу сняться с воинского учета.
— Давай военный билет.
— Да я его потерял.
Она смотрит на меня тем самым взглядом, ну знаете, когда все ясно без слов, и ты с этим согласен.
Потом молча печатает «обходной лист», такой документ, куда надо проставить печати 6 инстанций, разные УВД, МВД и еще, внимание, начальник троллейбусного парка Рязани. И с этим листом уже подавать заявление на восстановление военного билета.

И вот я вечером сижу дома. Сокрушаюсь, что буду вечность гулять по инстанциям, выпрашивая эти печати. Например, у начальника троллейбусного парка. Вы просто не видели эти троллейбусы, это ржавые гробы на колесах, особенно, когда они в движении, треск, электрические вспышки, песок и пыль взметаются под самое рязанское небо, все, как в «безумном максе».
В общем, я сижу… входит моя племянница и такая — выглядишь так себе.
А я ей — да военник потерял. Она спрашивает, как он выглядит?
Ну красный, говорю, и написано «ВОЕННЫЙ БИЛЕТ».
Она уходит, через минуту возвращается с военником в руках, вот, говорит, лежал в верхнем ящике комода.

Короче, если у меня будет дочь, я назову ее Ладой в ее честь.
А если сын — назову его «Военник».

Если вы окажетесь в Домодедово, идите в Irish Pub Guinness, тут работает официант Миша, и Миша — это пиздец. Я не могу и на сотую долю описать его стендап.
Он собирает мятые салфетки — «мсье, вы не против, заберу для коллекции…?»
Он собирает тарелки — «вы закончили или еще помаринуете пустоту?»
Брызгает на ваши руки антисептик, как влагу на листья веерной пальмы.
Он делает массаж трем женщинам лет 45-и за соседним столом, и каждая женщина довольна, и каждая отстегивает ему на чай по три касаря. Миша потом цитирует библию, что-то из ветхого завета, и перемещается к другим гостям. Я наслаждаюсь им.
Три дамы, вставая из-за стола, — Котик, мы через неделю летим в Тайланд, из Домодедово.
— Заходите к нам на ужин, — реагирует Миша.
— Если Миша работает, — говорит та, что в очках. — Мы зайдем. Если Миша не работает, то нахуй!

И они все начинают обниматься, как в индийском фильме, только вместо индийской музыки — голос «пассажиры рейса 221 Москва-Челябинск, пройдите…»

Это я на днях страдал на рейсе Тель-Авив-Москва с дозаправкой в Сочи. Первую часть пути мы летели под легкий гул фюзеляжа и стремный кашель мужика в духе терминальной стадии туберкулеза. Может, и не туберкулеза, но такого кашля я не слышал со времен ковидной комы. Напряглись все, кажется, даже пилот. В Сочи женщина с соседнего ряда требовала выслать мужика в диспансер и еще предварительно распять. Он отчаянно возражал, но так и не смог вставить слово между кашельных спазм. Еще стюардесса сказала, что если 1 человек сойдет с рейса, то всех людей снимут с рейса. Вторую часть пути мы летели под легкий гул фюзеляжа и тяжелый кашель мужика.

В общем, экспедиция в Рязань началась не очень… так что я заодно решил проебать военник и эйрподсы.

Моя подруга сокрушалась, что Pure кипит чуваками, которые навязчиво предлагают, — «Давай я приеду к тебе ПРЯМО СЕЙЧАС!»
Типа, о чем они думают?

А я считаю, на это должен быть только один ответ:

«ПРЯМО СЕЙЧАС есть хламидии и гепатит Б по акции».

Ведь только так можно найти чувака, который не боится трудностей.

… Но я не об этом… В мире дикого дейтинга — все против всех. Должен появится ко-дейтинг. Все делают друг другу комплименты. Коллективно поздравляют с чистыми результатами анализов. И зовут читать Паустовского на камнях, теплых от дневного солнца и влажных от вечернего бриза.
У меня все.

Вчера я гонял серфить, и в море случилась сцена. В ней были интрига и драма и житейская мудрость. Короче, кино.

В 50 метрах от меня, покачиваясь на досках, сидели четверо. Не знаю, с чего все началось, но вдруг они завели скандал: две женщины против мужика и женщины.
Спустя 30 секунд они отказались от слов, и одна из женщин бросилась в рукопашку и раза два втащила мужику в лицо.
(как говорил мой друг Валера с радостным гоп-смехом «нахуярила ему в кабину под звуки треснутых костей»)
Мужик довольно быстро ее скрутил. Причем, он был в шортах и футболке (вода +15, у меня уже синие губы, а я в 2 мм гидрике).
Дошло до исступленного крика, а мужик, он был рыхлый толстяк, хватался руками за свое монументалное пузо и демонстративно его тряс. И тоже кричал и бил себя по-обезьяньи в грудь.

Не знаю, но мне бы хотелось, чтобы это был диалог о любви и заботе, что-то в духе:
«Джонни, мать твою, надень гидрокостюм, ты замерзнешь»
«Да смотри, какое у меня пузо»
«Я тебе в ебало ща дам, если не наденешь»

Так вот, мимо них в мою сторону проплыли два парня. Когда приблизились, я подгреб и спрашиваю, — пацаны, на иврите сечете?
И один из них, — ну да.
Я спрашиваю, — че случилось, чего они не поделили?
И он вдруг радостно, — слушай, чувак, я фермер!
Хорошее начало. Окей, говорю, продолжай.
А он мне, — так вот, я фермер, у меня на ферме есть чикен хаус, и там мои чикен делают так же, как эти четверо: кудах-кудах, кудах-кудах.
— Да, но почему? — спрашиваю.
— Почему? — он удивляется. — Так им по жизни делать нехуй, они клюют зерно и делают кудах-кудах, кудах-кудах… О, волна, чувак, я погреб.
И он погреб. И больше я его не видел. Но теперь, если вижу кричащих друг на друга людей, думаю о фермере, ферме, курятнике, и что людям по жизни делать нехуй.

В Израиле кроме высоких цен мне больше всего нравится сервис. Он самодостаточен и автономен.

Ты приходишь в кафе. Тебе дают меню на иврите. Но ты не знаешь иврит, ты возвращаешь меню и говоришь, — у вас есть меню на английском?
Тебе отвечают вопросом на вопрос, — а у тебя есть гугл переводчик?
Ты говоришь, что есть.

Тебе дают меню на иврите…

Я хочу читать только такие новости:
— Илон Маск запустил в космос госдолг США.
— Роскосмос запустил в космос русскую зиму и русскую лень.

Но прочитаю, скорее всего, такие: cекс стал иноагентом, дейтингом занялось РПЦ и выпустило приложение «Kreschenyi» App

В Москве тем временем кроме сугробов и ветра отыграли два эпизода.

Отель гранд Сокольники.
Глубокой ночью, когда я заселялся в отель, меня регистрировала женщина. О, что это была за женщина! Она была роскошна, но не в этом дело. Она была — сатира. Она увеличила губы и, видимо, недавно: отек еще не спал, и она говорила с тихим свистом, а позади меня, в центре лобби, стоял охранник в берцах и берете и пялился в телек под потолком. Открыв рот, смотрел какой-то научпоп про муравьев. На экране муравей отрывает клешнями голову другому. Закадровый голос: «муравей отрывает голову сопернику». Охранник завороженно смотрит, а женщина со свистом — «ваш номер 508!». Закадровый голос «..отрывает и бросает ее как баскетбольный мяч в толпу муравьев-крестьян». Сутулый охранник прирос к серому ковролину своими берцами. Закадровый голос — «муравьи уяснили урок». Женщина со свистом: завтрак до 10 утра, спокойной ночи.
Ну, спокойной ночи…
Кстати, на завтрак были джем и манная каша.

Менты.
В субботу я поехал к друзьям на завтрак в Химки. Из окна открывался вид на химкинский лес и замерзший канал и яхты, и хотелось любить россию. Но потом меня довезли до ст. «Химки», и из окна открывались менты. Короче, мы выходим с другом из тачки, обнимаемся, я делаю шаг и упираюсь в 2 ментов: амбалы в бушлатах и с калашами. Краснолицие, буднично месят снег, пар изо рта густой. Они ласково требуют, — «уважаемый, на секундочку».
Секунда прошла! крикнул я, сделал сальто и растворился, как рязанский ниндзя. Но на самом деле я подчинился…

Пошли вопросы — «куда, где живешь, документы». Думать я не люблю, и зачем-то дал израильский Id, а мент спросил, есть ли что-то русское, и я ответил, что «душа, чувак, у меня есть русская».
Можно подумать, что я просто играл в GTA Vice Khimki, где ты тормозишь поезд, выкидываешь машиниста и валишь от ментов в направлении даунтауна — кошмарить бомжей и проходить миссии в массажных салонах ЦАО.
Но ГТА Вайс Химки выйдет только в апреле 2024, поэтому я сказал, что еще есть рф права, а он сказал — давай! И я ему дал, а он и говорит:
— Разблокируй телефон.
— Это незаконно, — отвечаю.
Тут у них лица и переменились — сладостные стали, азартные, что ли. Ведь пред ними теперь не обезличенный чел, а выебистый поц, а они уже не просто менты, А ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЛАСТИ ОГРОМНОГО ГОСУДАРСТВА.
А представители власти огромного государства всегда имеют веский аргумент:
— Мы ща тебе административку раскатаем, тут недалеко, посидишь.
Сидеть я не хотел. Хотел к моим новым друзьям — свистящей женщине и челу в берцах смотреть кино про муравьев, а еще в галерею, книжный, а потом в Израиль, типа я псевдоинтеллигент, и нет у меня времени на силовой бюрократический альянс.
Хотя, на их месте я бы делал точно так же — будь у меня палка, ствол и лицензия ежедневно пиздить интелей и играть в «каменное лицо». Да и вся моя интеллигентность — она в том, что я могу интеллигентно блевануть за консерваторией.
Я им говорю, — тогда из моих рук. И они посмотрели из моих рук. И затем — «в рюкзаке что?».
— Ноутбук
— Покажи
Я показал. И поехал к свистящей женщине и ее другу в берцах, напевая «муравей отрывает голову другому муравью и бросает в толпу, как баскетбольный мяч».

Не так давно я летел в самолете Москва — Тель-Авив. Справа от меня, через пустое кресло, сидел мужик, почти дед, но еще поживет, он тайком подливал в стакан с колой какое-то крепкое бухло, подливал и пил, не морщился, зато громко втягивал воздух ноздрями, как бы вместо бородинского с салом занюхивал боингом с людьми. Он поил из своего бара всех в радиусе 3 сидений. А когда очередь дошла до меня, он долго не верил, что я не пью. Полагая, что между «я не пью» и «я пью» лежат 10 Бодровых, говорящих «да лан, че ты».
И потом еще мрачно повторял, — ведь это сближает!
Что, конечно, не новость. Когда-то с первым алкоголем на сближение я шел, как самый выебистый тип с выдуманной толпой фанатов Динамо за спиной.

Мужик все повторял «ведь это сближает!», но вдруг перешел к философии:
— Уколы и курево — это так, ты ведь торчишь в одиночестве, а с алкоголем — коллектив. Это сближает… Ты бы сейчас один сидел, ну, и судоку решал.
Я бы сейчас один сидел, мечтательно думал я, и судоку решал, но я нахожусь на высоте 10 тыс метров в душном перегаре мужика, который в сущности добрый и не читал твиттер и не знает, что в мире появились личные границы.
Вдруг он демонстрирует неожиданную диалектику.
— Ты мусульманин?
— Нет.
— Я в улан-Батор ездил, строил пищевой завод. А потом мы строили завод мыла. Ты почему не пьешь?
— Я просто не пью
— Ты прости, что я так, с наездом… ты почему не пьешь?
— Я не умею
— Я научу.
— Но я не хочу.
— Не хочешь? Ты здоров? Ты мусульманин?
— Я здоров.
— Так почему ты не пьешь?
Я молчал, а он предъявил еще пять Бодровых с «да лан, че ты»

Можно, конечно, было подумать, что он хотел меня выебать, а не напоить, хотя, не лишним будет добавить, что мой отказ он принял как вызов — вернуть непьющего в мир привычного озорства.
Но он просто не читал Москва — Петушки. По мастер-классу Венечки всегда можно выпить идеально — то есть, в воображении.

Перед вылетом на Шри-Ланку я взял паузу на сомнения. Я вспомнил об Индонезии. Демоверсия Бали 14 года мне нравилась. Это был ренессанс простоты и приятного безумия. Закаты сквозь листья пальм, серфинг, грибные приходы, 50 центовый рис, торчки в париках, которые не учат тебя жить, но с удовольствием подскажут, как разлагаться. Что за время!

Но с тех пор, говорят, все поменялось.
Я пишу подруге — она живет на Бали свою нарядную юность. Спрашиваю, как дела? Есть ли еще сидячие места для тех, кто не строит квантовый-стартап? Не вдыхает денежный вихрь чакрой цыганской формации? Не выводит на медийную орбиту переживания о хуевом дейте? Желаю просто серф и кофе и, может, перерыв на машрум-брейк.

Она отвечает буквально сразу. На Шри, говорит, дешевле, нет суеты на океане, нет сверхмодных типов и типесс, вообще-то, кайф, балийский спрут еще не добрался.
И далее:
— Вован, короче, я за Шри. Кстати, у меня странный вопрос, можешь одолжить 50 тыс. до завтра?

Пока я печатал «да, странный вопрос, но могу», она написала, — вот номер карты…
— Твоя карта? — спрашиваю
— Нет, подруги.
Даже такого наивного искателя проблем, как я, не покидало чувство, что в чате завелся пиздеж.
Я пишу:
— Давай созвонимся?
— Давай позже? Я пока закат встречаю. — Присылает видео-кружок, на фоне желтого неба ее голова, говорящая «вот закат».

Мне срочно нужны бабки, но закат важнее, сам понимаешь, что, конечно, очень по-христиански. Где 50 тысяч, а где закат.

Пишу ей в инстаграм — «тебя взломали». Спустя час она мне пишет в телеге «меня взломали. Но есть и хорошие новости, судя по переписке, взломщики дали тебе дельный совет ехать на Шри».

В следующий раз от товарищей хакеров жду финансовый совет. И, возможно, совет по развитию телеграм-канала.

* угон телеги был, как обычно топорен: «проголосуй за племянницу, вот еще код надо ввести, да, все правильно, спасибо».

А я тем временем еду вдоль береговой линии, ночной простор, работает мотор, ветер с запахом дизеля и тухлой рыбы. Я только что отдал мужику в форме 1000 рупий за отсутствие международных рф прав. И так до следующего поста. Где еще один мужчина в форме покачает головой и скажет «но интернейшнл лайсенз, но интернейшнл лайсенз».
Конечно, блять, ведь у меня международная лицензия только на публикацию историй в этот телеграм-канал.

Давно не рассказывал историю про каких-нибудь мудаков. Сегодня в эфире: мудаки претенциозные.

Недавно я летел в самолете. Соседями были 2 близняшки с густо накрашенными глазами. Они сразу дали понять, что презирают перевес багажа. Они сидели в плащах черных, а когда сняли их, то остались в плащах серых. Потом сняли и серые, и еще пару коллекций рубашек, свитеров и остались в черных обтягивающих комбинезонах. В духе женщины-кошки. Не то, чтобы что-то супергеройское.
Хотя, и я не бэтмен.

Пока салон заполнялся, они прижимали к груди желтые пакеты. Из пакетов торчали черные сапоги. Проходящий мимо бортпроводник велел убрать пакеты наверх. Женщины переглянулись. Первая сказала «ха!», а вторая сказала «ха-ха», и обе сказали «хамло».
На обратном пути бортпроводник все еще был любезен и мил и сказал, что с радостью поможет убрать пакеты, и протянул руку.
Но первая объявила, что сапоги очень дорогие. А вторая добавила «жутко дорогие!»
Бортпроводник достал электрошокер и пропустил через каждую по 2000 вольт, забрал пакеты, а мне дал 10k долларов и флешку со словами «если я не выйду на связь в течение 24 часов, ты знаешь, что делать».
Ладно, это я придумал (но и вы почти купились).
Бортпроводник признался, что, конечно, тоже все понимает, однако есть правила.
Первая возражала, — нет, чувак, эти сапоги, стоят больше, чем твоя зарплата.
— Точно больше, — добавила вторая.
— Но вряд ли больше, чем штраф за задержку рейса? — сказал он.

Раунд! — заорал пилот в моей голове. Сестры кипели. Бортпроводник стоял с фирменным иди-нахуй-сюда взглядом Федора Емельяненко.

— Ладно, — сдалась первая. — Как решить вопрос в нашу пользу?
— Отдать мне пакеты и сэкономить на штрафе за задержку рейса, административный арест, судебные издержки и так далее.
— Ладно. Но мы больше не полетим вашими авиалиниями.
— Ни-ког-да! — Сказала вторая.
— Хорошо, — согласился бортпроводник, заталкивая пакеты в верхний отсек. — Это очень хорошо.

Так он стал бэтменом.
А я бэтменом все еще не был.

Самолет поднимался в воздух. Я смотрел вниз. Ночной город светился овальным пятном. Он тлел, как вечный костер классовой борьбы.

Итак, история из ничего. Но на самом деле про женскую долю.

Когда я написал прошлый пост, то поехал на открытие TohuBohu, туда же заехала богемная публика из Тель-Авива. Но к нам, конечно, доебался маргинальный тип из Хайфы.

Мы просто стояли у окна и крутили табак. А он просто вышел из толпы и молча показал телефон. А на экране фото: ОН СИДИТ В КРЕСЛЕ С ВЫТАЩЕННЫМ ИЗ ШИРИНКИ ХУЕМ. А на лице ухмылка — видали мой хер, пацаны?

Типа почувствуй себя женщиной в диком интернете, когда по твоему следу рыщут стихийные дикпики.

— Можно ли это назвать искусством? — спросил он. — Автор моя жена, вот она.
Подталкивает к нам спутницу, худую даму с челкой, закрывающей глаза, — дай им визитку.
Она дает. На визитке «Ваш дантист в Хайфе. Карина.»
Мужик говорит, — она дантист.
Делает паузу.
— А я, кстати, мясник.
Делает паузу.
— Заебался я каждый день в коровьих кишках ковыряться!

Я хотел сказать «понимаю», но так и не вспомнил, когда я последний раз потрошил корову.
В его руках появился джоинт, и он его поджог, выпустил тонкую струю.
— Еще я риелтор. Десять лет впаривал хаты в Архангельске.

С нами была моя подруга Яна из Тель-Авива. Яна сказала, что скоро вернется. Мясник дождался, когда она уйдет и спросил:
— Яна одна?
— Не знаю, — говорю, — но скоро летит в Дубай.
Возвращается Яна и получает вопрос:
— У тебя бойфренд шейх?
— Может, и шейх, — отвечает Яна, но мясника это не смущает, и он предлагает ей тройничек:
— Шейх-то ладно, а девушка у тебя есть? Вот моя жена любит, понимаешь, да?
Он похихикивает, его жена тем временем безрадостно улыбается.

Мясник уходит, но скоро появляется вновь, крутит второй джоинт, поджигает и начинает второй акт.
Мы узнали: про нежных, как он выражался, арабов, к которым у него учительские интенции. А а с другими напротив — коалиция на религиозной почве. Я, говорит, одним арабам под ноги кидаю трупик поросенка и угораю, как они разбегаются, а с другими.. ну с другими я, вообще-то, ислам принял (во дворе комбината дважды вслух прочел шахаду), а вообще, я риелтор, а учился на педиатра. Я во многом хорош, но особенно хорош в кличках!
Показывает на кудрявого парня с пепельными волосами, — вот это Венедиктов, а тот, — показывает на чувака, который похож на Мэта Деймона, — Джейсон Борн. Ну, нам пора!

Перед уходом мясник вручает Яне мобилу, — "телефон впиши".
Это было эхо пикапа нулевых на манежке: сперва покажи хер, а потом безапелляционно требуй телефон.
Но и Яна не лыком шита, и так же безапелляционно послала его нахуй. Тем более, что у нее бойфренд шейх.
Славный был вечер.

Последнее время кроме рекламы «вам за 35? пора подумать о доме в деревне» меня упорно таргетит реклама о сторителлинге. В духе «научим писать за 2 недели» или «как написать историю из ничего» и пр. и пр. Истории из ничего умеют писать только президенты (и вася аккерман), поэтому такие таргеты я пропускаю, брезгливо скосив лицо.

Зато таргет разблокировал воспоминание. Точнее, пролог из книги. Не помню, кто это был, но его книгу я нашёл в хостеле Картахены, где завис после трехдневного шторма в Карибском море. Книга была на испанском. А мой испанский тогда базировался на 20 тиндер-чатах, 5 часах дуо лингво, 2 видео с youtubе и 1 полупопытки прочитать Сервантеса в оригинале. Тем не менее, я все понял.

В прологе говорилось: «Как написать крутую историю? Ну, для начала влипнуть в нее. Иначе это стременная фантазийная выдумка для неженок и ублюдков из Гарварда».
И далее шёл такой совет
«Брейтесь налысо, отращивайте волосы, занимайтесь спортом, совершайте неприлично дорогое турне по авантюрам. Все, что вам нужно — это открытое сердце и районы, из которых выходишь либо с сифилисом, либо с пулевым отверстием. И немного удачи, само-собой. А когда начнёте акт литературного суицида, помните, вам нужен человек, который скажет «заебал редактировать, публикуй»
В тот же вечер я пошел в стремный, как мне казалось, район С. Диего, где я не нашел ничего кроме диалога с пожилым вышибалой бара "Куба". Пухлый и беззубый охранник жаловался, что "времена уже не те, туристы стали мягкотелые, а сикариос из картеля тут не появляются, и весь максимум, который тебе светит, детская и наивная поножовщина или дуэль на разбитых бутылках, и о чем нахрен речь, если у них даже не хватает духа распылить Мейс. Так что весь криминал района — проституция и склочная бадяга за жалкую смесь кокса и соды среди жирных гринго".

Так что пойду придумаю истории из ничего.

Сегодня шел мимо помойки. У мусорки сидели торчки и уверенно шмыгали соплями с крэком, еще двое грели ложку.
А кроме торчков там стояли две плазмы дюймов по 40, не меньше. На таких только Аватар смотреть или блеск влажных глаз на крупном плане, но это я отвлекся.
Плазма у торчков не вызывала интереса. Они трудились над личным кайфом и выглядели, как пост-люди на могиле большого брата.
И вот я вспомнил, как попав в радиус поражения телевизора, мне казалось, что меня насилуют. Это как нападение помидоров-убийц из фильма «помидоры убийцы», только без помидоров-убийц, но так же шокирующе беспощадно.
Однажды я сидел в ожидании педиатра, сидел в приемной у телевизора и поглядывал на выпуклый экран, там показывали хроники средневековья. О мужике, который завалил друга, расчленил, закатал в 3х литровые банки и поместил в холодильник.. и дальше все в таком духе.
После просмотра я совершил интеллектуальный дауншифтинг. Я чувствовал, как моя натренированная в Люберцах психика обоссана и выебана. Так что к педиатру я уже брел в такой апатии, что говорить о мигренях было неприлично.

Так о чем это я. А вот о чем: если бы у Достоевского был телевизор, у нас бы не было Достоевского. А если бы и был, в «Бесах» революция провалилась бы уже к 10-й странице; «Преступление и наказание» можно было бы прочесть за обедом: совершил двойное убийство, спутался со святой леди, раскаялся, явился с повинной, дело раскрыто, конец.
Эпилог: взял оллинклюзив в Сибирь.

Из мира большой диванной политики вот еще экспертиза: если бы у Достоевского был Твиттер, братья Карамазовы стали бы сестрами.

Поэтому не будет Достоевского. Будут Альтманы, Брины, Быковы, а Достоевского, Джойса и Уитмана -- хуй.

Пока интернет шумит о грядущих выборах, я вспомнил историю. Лучшего момента для ее рассказа уже не будет, так что берите отгул от новостей и следуйте за мной — в 2004 год.

При поступлении в МГТУ мне отказали в общежитии. Я переехал к сестре в подмосковье. И первый курс провел в борьбе локтями за место в электричке (и неплохо преуспел).
Год спустя я решил действовать. Для получения комнаты требовалось выполнить норматив по суете. Например, сессия без троек, подпись проректора, но центром принятия решений была Галина — женщина лет 50 в платье из гипюра. Она была комендантом общежития. И ловко фасовала жилплощадь по принципу лояльности.
И я к ней пришел. Так и так, говорю, учусь хорошо, вот мои аргументы: цветы, конфеты и конверт. Она смахнула все со стола в верхний ящик. И как бы пошутила "будет должок". Но пошутила так, что «должок» повис невидимым плевком на моей спине.

Я заселился в октябре, а уже в марте она постучала в дверь. Товарищи студенты, говорит, завтра идем голосовать. Как за кого? За будущее! В бюллетене — напротив Путина. Участок в соседнем корпусе. В 8 утра как штык внизу на базе, как приняли?

«как штык в брюхо демократии» -- ухмыльнется циничный читатель, и будет не прав, демократии не существует!

Утром нас набралось пиздюков 20, мы двинулись в участок. Измайлово еще не цвел, да и мир был бесконечно далек от лета. Как и я от политики. Если честно, все, что меня заботило в 18 — это как начать диалог с женщиной и не получить по ебалу (в реальности я мог поговорить только с алкашом у ночного ларька на 5-й Парковой).
И все же имелся нюанс. Я спросил,
— как же вы проверите, что голос напротив нужной фамилии?
Она вытаращила глаза и долго на меня смотрела. А потом сказала,
— Я же ведомости подам!

И это звучало как выстрел; нет, покруче выстрела. Она как бы заявляла:

Сынок, двигатель России работает на топливе из ведомостей. Первое правило культа бюрократов...

Я взял бюллетень. Нарисовал дракона, горы, реку, дом, еще полянку с маками, Пушкина в профиль, отметил «против всех», и кинул в урну.
Я вышел с новым знанием. Но знание жило в моей голове недолго. Я сразу вернулся к привычным мыслям — например, как начать диалог с женщиной и не получить по ебалу. А вечером пошел зарубиться с алкашом у ночного ларька.

Я теперь буду голосовать только за женщин. Ведь у самцов планеты снова не нашлось ничего кроме танков, сплетен и понтов.

В Хайфе есть мужик, которого я часто встречаю в кафе. Он в прошлом эмигрант из ссср, теперь художник из Нью-Йорка. Довольно начитанный и эксцентричный чувак. Он редко проходит мимо, не рассказав историю. Вчера не было исключением.
— Захожу я как-то с женой в кафе, — начинает он.
— В Нью-Йорке? — спрашиваю. А он мне, — на Манхеттене! Ну что ты!
Действительно, думаю, чего это я.
А он дальше:
— Смотрю, напротив пожилая леди, грузная такая, ю ноу ши из биг, с лицом старого Маяковского! Я серьезно, у нее не голова, а бюст Маяковского. Только старого. Я понял, что не могу не подойти. И я встал и подошел, значит, сел и говорю «у вас лицо старого Маяковского». А она убирает книгу, понял, и отвечает «я его украла». Нет, говорю, вы и правда очень похожи на гения русской поэзии. А она вдруг на чистом русском «я его дочь…». Нет, ты понял «я его дочь». Тут должна играть музыка, знаешь, та-дам.. барабаны, пара ударных, «я его дочь», она мне повторяет на чистом русском. И что ты думаешь, оказалось, она — та самая внебрачная дочь Маяковского, которая родилась после его визита в Нью-Йорк. Так я у нее спрашиваю, почему он застрелился? Из-за Лилички… ? А она мне — «да что вы», говорит, «только из-за того, что Лиличка была агент НКВД».

После паузы мужик спросил, есть ли в истории мораль? Я пожал плечами, а он сказал: морали тут нет, зато, как всегда, есть НКВД и мертвый интеллигент.