Вот так почитаешь Агату и загрустишь. Личное дело, которым она кормила семью, нельзя было считать родом занятий, а «есть муж» было официальнее и благопристойнее, чем то, что она делала творчески сама по себе.
>никогда не относилась к своему писательству как к чему-то, что торжественно величают «делом жизни» — было бы смешно
Да не, Агат, не смешно. Скорее грустновато.
Чтобы написать вот это огромное количество страшно популярных книг, Агате приходилось довольствоваться тем, что она могла получить. Лишь устойчивый стол и пишущая машинка.
А идти писать «было неловко».
Сравните с викторианским образом мужчины-писателя, у которого есть личный кабинет, куда запрещено заходить детям, чтобы не отвлекать отца от работы. Даже если живет семья на приданое жены, а его книги денег не приносят (в отличие от Агатиных, кстати). Но он работает! Это серьёзно! Для писательства нужен кабинет и тишина!
А писательница даже себе не может признаться в том, что это серьезно и она имеет право идти писать. Вместо этого Агата сравнивает себя с собакой, которая раздобыла кость.
Вирджиния Вульф писала об этом в эссе «Своя комната»: http://authenticityfirst.ru/masterskietexta/virdzhiniya-vulf-svoya-komnata/
Маша Бурова писала о том, как токсично великий русский писатель влиял на жену, полностью её подавляя: https://t.me/readwomanread/536
Примерно это можно отвечать на вопрос «а почему не было великих русских писательниц». Потому что они производили детей, редактировали книги мужей (привет жене Набокова Вере и жене Толстого Софье), утешали супруга, вели бюджет, следили за домом и стеснялись, что они сами что-то пишут.
Давайте будем серьезно относиться к нашим делам. Оберегая их от обесценивания. Защищая то, что нам важно. Давая себе время, пространство и право. Не ограничивая себя наличием партнера и не сдавая себя в пользу партнерских амбиций.
🦁
>никогда не относилась к своему писательству как к чему-то, что торжественно величают «делом жизни» — было бы смешно
Да не, Агат, не смешно. Скорее грустновато.
Чтобы написать вот это огромное количество страшно популярных книг, Агате приходилось довольствоваться тем, что она могла получить. Лишь устойчивый стол и пишущая машинка.
А идти писать «было неловко».
Сравните с викторианским образом мужчины-писателя, у которого есть личный кабинет, куда запрещено заходить детям, чтобы не отвлекать отца от работы. Даже если живет семья на приданое жены, а его книги денег не приносят (в отличие от Агатиных, кстати). Но он работает! Это серьёзно! Для писательства нужен кабинет и тишина!
А писательница даже себе не может признаться в том, что это серьезно и она имеет право идти писать. Вместо этого Агата сравнивает себя с собакой, которая раздобыла кость.
Вирджиния Вульф писала об этом в эссе «Своя комната»: http://authenticityfirst.ru/masterskietexta/virdzhiniya-vulf-svoya-komnata/
Маша Бурова писала о том, как токсично великий русский писатель влиял на жену, полностью её подавляя: https://t.me/readwomanread/536
Примерно это можно отвечать на вопрос «а почему не было великих русских писательниц». Потому что они производили детей, редактировали книги мужей (привет жене Набокова Вере и жене Толстого Софье), утешали супруга, вели бюджет, следили за домом и стеснялись, что они сами что-то пишут.
Давайте будем серьезно относиться к нашим делам. Оберегая их от обесценивания. Защищая то, что нам важно. Давая себе время, пространство и право. Не ограничивая себя наличием партнера и не сдавая себя в пользу партнерских амбиций.
🦁