После полуденного отбоя я лежал и думал о том, для чего мне вообще нужно возиться со всеми этими больными. В обязанности рядового пациента диспансера никак не входит сбор утренний мочи, погрузка трупов, присмотр за больными и прочая фигня. Но мне нужна была розетка в палате интенсивной терапии. Там я и провел весь предыдущий день. Да, что уж там... в первые дни отходняков ты безволен и мелочи подлбные тебя не задевают.
— Караул! Света! Караул! У меня сейчас грыжа лопнет, — вопил дед не переставая ни на минуту. Электронный циферблат на стене утверждал, что до подъема осталось немного. Но вставать было «не положено». Но почти все пациенты отделения не спали.
— Какая у него блять грыжа! Ее вырезали пять лет назад, — устало сказала медсестра, пытаясь воткнуть деду в задницу шприц с очередной дозой снотворного. Но эту стокилограммовую двухметровую махину ничего не брало. Он просто лежал и орал. Рядом с ним на подушке валялась его вставная челюсть. Руки к кровати деду привязали после того, как он в очередной раз решил побродить по коридору. Я в тот момент только начал залипать, но из сна меня выдернули удивленные возгласы медсестры в коридоре.
— Ты куда опять собрался? — спрашивала женщина за десять минут до этого.
— Как куда? В туалет! — выдержав паузу невозмутимо ответил «Никулин», пытаясь открыть дверь в шкаф и параллельно снимая трусы. Туалет в это время был в противоположном направлении. Мне пришлось развернуть деда на 180 градусов. К тому времени я уже смирился с тем, что спать ни сейчас, ни ночью спать нет смысла.
— Караул! Света! Караул! У меня сейчас грыжа лопнет, — вопил дед не переставая ни на минуту. Электронный циферблат на стене утверждал, что до подъема осталось немного. Но вставать было «не положено». Но почти все пациенты отделения не спали.
— Какая у него блять грыжа! Ее вырезали пять лет назад, — устало сказала медсестра, пытаясь воткнуть деду в задницу шприц с очередной дозой снотворного. Но эту стокилограммовую двухметровую махину ничего не брало. Он просто лежал и орал. Рядом с ним на подушке валялась его вставная челюсть. Руки к кровати деду привязали после того, как он в очередной раз решил побродить по коридору. Я в тот момент только начал залипать, но из сна меня выдернули удивленные возгласы медсестры в коридоре.
— Ты куда опять собрался? — спрашивала женщина за десять минут до этого.
— Как куда? В туалет! — выдержав паузу невозмутимо ответил «Никулин», пытаясь открыть дверь в шкаф и параллельно снимая трусы. Туалет в это время был в противоположном направлении. Мне пришлось развернуть деда на 180 градусов. К тому времени я уже смирился с тем, что спать ни сейчас, ни ночью спать нет смысла.