Итак, я совершенно чудесно съездил в Омск. Теперь это моя самая дальняя восточная точка России, и первое посещение Сибири. Я написал, что город похож на все другие российские города, но это несколько высокомерно, потому что несмотря на серийное строительство и улицы, названные в честь партийных революционеров, ни один город не похож на другой. В Омске климат, с которым я никогда не сталкивался, большая река - артерия, старая архитектура, призрачные воспоминания о белговардейской столице, которыми делятся горожане.
Мы ездили в местный комьюнити-центр для ЛГБТ, и хотя омичи в целом мне показались достаточно суровыми, в городе есть удивительный контраст между какой-то консервативностью, витающей в воздухе, и двадцатилетней работой ЛГБТ-движения в городе. Знаете, не в каждом населенном пункте вы можете увидеть однополые пары, которые свободно гуляют за руку. Ту работу, которую проделал Пульсар, создав пространство для сообщества, невозможно не заметить. Это довольно тесное сообщество, у которого есть клуб и есть свой центр, и где волонтеры и сотрудники знают почти каждого человека, которого я показываю в Хорнете. Мы в первый же день встретили на одной из прогулочных улиц двух красивых парней, которые беседовали о том, что такое внутренняя стигма, а коллеги из других регионов спокойно позволяли себе целоваться в кафешках и барах так, что я думал, что нам вломят. Ну то есть в Омске ЛГБТ не просто живут пересекающимися кругами, у них есть своя культура, такая же насыщенная в своем масштабе как в Питере. А еще у них хорошо поставлено тестирование на ВИЧ, то есть сообщество заботиться о своем здоровье.
Я часто говорю, что комьюнити-центры и другие ЛГБТ-пространства меняют жизни людей, и Санкт-Петербург здесь не очень показателен, потому что сюда всегда стекались сексуальные беженцы. А в Омске за двадцать лет работы активисты создали сносную жизнь для самих себя. И где-то в этой точке я почувствовал страшную горечь от того, что хотя за последние десять лет мы как сообщество много достигли в России, но у нас по-прежнему остаются города, где ЛГБТ раздроблены, и в моей стране с вектором развития на тридиционные ценности я наблюдаю отставание от западного мира, в котором люди моего сообщества тоже не живут без проблем, но их степень принятия гораздо выше, и в грустные моменты кажется, что это отставание России будет только увеличиваться. Ведь где-то живут люди более открыто, их приглашают парочками в гости на семейные обеды, им оказывают поддержку. Я верю, что Россия станет более доброжелательным место для ЛГБТ, как бы власть не ставила палки в колеса. И хотя мне грустно от того что моя жизнь скорее всего так и пройдет в этом состоянии гражданского сопротивления и отстаивания своей свободы, но я горжусь, что у нашего сообщества есть ресурсы менять свои города и жизнь вокруг. Надо бы чаще ездить по стране, чтобы держаться за понимание, что мы все же не стоим на месте.
Мы ездили в местный комьюнити-центр для ЛГБТ, и хотя омичи в целом мне показались достаточно суровыми, в городе есть удивительный контраст между какой-то консервативностью, витающей в воздухе, и двадцатилетней работой ЛГБТ-движения в городе. Знаете, не в каждом населенном пункте вы можете увидеть однополые пары, которые свободно гуляют за руку. Ту работу, которую проделал Пульсар, создав пространство для сообщества, невозможно не заметить. Это довольно тесное сообщество, у которого есть клуб и есть свой центр, и где волонтеры и сотрудники знают почти каждого человека, которого я показываю в Хорнете. Мы в первый же день встретили на одной из прогулочных улиц двух красивых парней, которые беседовали о том, что такое внутренняя стигма, а коллеги из других регионов спокойно позволяли себе целоваться в кафешках и барах так, что я думал, что нам вломят. Ну то есть в Омске ЛГБТ не просто живут пересекающимися кругами, у них есть своя культура, такая же насыщенная в своем масштабе как в Питере. А еще у них хорошо поставлено тестирование на ВИЧ, то есть сообщество заботиться о своем здоровье.
Я часто говорю, что комьюнити-центры и другие ЛГБТ-пространства меняют жизни людей, и Санкт-Петербург здесь не очень показателен, потому что сюда всегда стекались сексуальные беженцы. А в Омске за двадцать лет работы активисты создали сносную жизнь для самих себя. И где-то в этой точке я почувствовал страшную горечь от того, что хотя за последние десять лет мы как сообщество много достигли в России, но у нас по-прежнему остаются города, где ЛГБТ раздроблены, и в моей стране с вектором развития на тридиционные ценности я наблюдаю отставание от западного мира, в котором люди моего сообщества тоже не живут без проблем, но их степень принятия гораздо выше, и в грустные моменты кажется, что это отставание России будет только увеличиваться. Ведь где-то живут люди более открыто, их приглашают парочками в гости на семейные обеды, им оказывают поддержку. Я верю, что Россия станет более доброжелательным место для ЛГБТ, как бы власть не ставила палки в колеса. И хотя мне грустно от того что моя жизнь скорее всего так и пройдет в этом состоянии гражданского сопротивления и отстаивания своей свободы, но я горжусь, что у нашего сообщества есть ресурсы менять свои города и жизнь вокруг. Надо бы чаще ездить по стране, чтобы держаться за понимание, что мы все же не стоим на месте.