Мы потеряли даже сумерки.
Никто не видел нас идущих вместе, взявшись за руки,
уронивших мир.
Из своего окна
я видела праздник заката на далеких холмах.
Иногда кусочек солнца
блестел, как монета на ладони.
Я вспоминаю тебя, и моя душа
цепляется за грусть.
Где ты была тогда?
Кто еще был?
Что говорил?
Почему любовь вдруг обрушивается на меня,
когда мне грустно и ты далеко?
Книга упала на раскрытой странице,
она всегда повернута к сумеркам.
Шляпа лежит у моих ног,
свернутая как раненый пес.
Всегда, всегда ты уходишь вечером
туда, где в сумерках исчезают статуи.
Даш, я не знаю, когда ты это прочтёшь, но я жду тебя.
Никто не видел нас идущих вместе, взявшись за руки,
уронивших мир.
Из своего окна
я видела праздник заката на далеких холмах.
Иногда кусочек солнца
блестел, как монета на ладони.
Я вспоминаю тебя, и моя душа
цепляется за грусть.
Где ты была тогда?
Кто еще был?
Что говорил?
Почему любовь вдруг обрушивается на меня,
когда мне грустно и ты далеко?
Книга упала на раскрытой странице,
она всегда повернута к сумеркам.
Шляпа лежит у моих ног,
свернутая как раненый пес.
Всегда, всегда ты уходишь вечером
туда, где в сумерках исчезают статуи.
Даш, я не знаю, когда ты это прочтёшь, но я жду тебя.