сквозь время и сквозь страницы

продолжение (2)

• Woorie «Дыши»

первый графический роман в моей домашней библиотеке.
но не первый из прочитанных.

ещё месяца три назад не могла представить, что меня когда-нибудь заинтересуют комиксы и графические романы.

как-то раз на букмейте увидела графический роман «Смысл. Том 1» — другую работу этого автора. прочитала практически не отрываясь и поняла, что хочу узнать продолжение этой истории. но её вторая часть пока не вышла, и я переключилась на другие работы Woorie.

«Дыши» — скорее, не роман, а сборник мыслей и рассуждений, изложенных посредством визуального повествования. эти образы запоминаются надолго.

/хочу в отдельном посте более подробно раскрыть вопрос о чтении комиксов и графических романов. интересно ли вам будет об этом почитать?/

«Дыши» — книга, которую не хочется выпускать из рук. не только потому, что её мир интересно погружаться, но и потому, что страницы в ней плотные, а ещё они приятно пахнут.

• Владимир Пропп «Исторические корни волшебной сказки»

после окончания филфака мне захотелось вернуться к некоторым научным работам, чтобы их открыть для себя заново и прочитать иначе. среди них — «Исторические корни волшебной сказки» В.Я. Проппа.

одно дело, когда с подобными книгами нужно знакомиться в рамках учебных заданий, чтобы написать реферат, рассказать доклад или сдать экзамен.

и совсем другое — когда к ним приводит интерес и когда такие книги можно прочесть не на бегу.

выбрала издание из серии «#экопокет» (издательство «Питер».
пусть это и на первый взгляд непрактично: в книге чуть меньше шестисот страниц, а переплёт мягкий и обложка картонная.

но мне нравится такое оформление.
в нём — ничего лишнего, и крафтовые обложки, по-моему, смотрятся стильно.


такая получилась подборка.

с какими книгами из неё вы знакомы
и важно ли для вас оформление книги?


так как в этом посте много слов о визуальной составляющей книг, в комментариях под постом — небольшое видео, где показываю новых полкожителей.

продолжение (1)

• Анна Энквист «Контрапункт»
• Марьяна Леки «Что видно отсюда»

две книги, которые выбрала по аннотациям и которые стали пополнением книжных запасов.

специально для тех моментов, когда хочется прочитать что-то необычное, далёкое и одновременно близкое — современная зарубежная литература мало известных авторов как раз подходит под это описание.

в оформлении книг серии «Первый ряд» издательства «Текст» мне нравится всё: и стильные обложки, и бумага, и шрифт, и истории, что выходят в этой серии. две предыдущие книги из неё, тоже выбирала по аннотациям. думаю, что мне повезёт и в этот раз. ведь сюжет «Контрапункта» связан с музыкой (а значит, и с темой времени), а «Что видно отсюда» — история о людях, которые живут в небольшой немецкой деревни и судьбы которых интересным образом переплетаются.

• Сильвия Плат «Ариэль»

впервые увидела этот сборник стихотворений в книжном магазине ещё в декабре, но тогда решила повременить с покупкой. в начале феврале, ни о чём не подозревая заказала его в интернет-магазине по скидке — и забрала книгу из самовывоза 10 февраля. ранее была не знакома с биографией поэта и не знала, что 11 февраля — день памяти Сильвии Плат.

к слову, на обложке книги — красивые акварельные разводы.

• Кайл Чайка «В поисках минимализма. Стремление к меньшему в живописи, архитектуре и музыке»

/впервые имя автора написала, не допуская ошибку. почему-то раньше думала, что его зовут не Кайл Чайка, а Карл Чайка/

продолжим тему совпадений. но уже личных совпадений.
минимализм меня интересовал давно. но не настолько сильно, как в феврале этого года, когда я начала погружаться в сферу дизайна сайтов.
вопросы о минимализме не гуглила. но вопросы продолжали накапливаться.

как-то раз, когда просматривала карточки товаров на вайлдберриз (целью выяснить, как их оформляют), мне выпала эта книга в предложенных товарах.
через день забрала книгу из самовывоза и начала читать.

в нон-фикшн книгах меня восхищает, когда вопрос исследуется с самых разных сторон. всегда заметно, когда автор хочет раскрыть тему, а не доказать читателю свою позицию. «В поисках минимализма» — как раз книга-исследование.

• Нина Бёртон «Шесть граней жизни»

выбирала эту книгу по аннотации и не знала тогда, что в ней потрясающее визуальное оформление.

помимо того, что у неё шершавая, приятная на ощупь обложка, и внутри — стильная типографика (как и в других книгах издательства Ad Marginem), на страницах — графика соприкасается с текстом. перед нами — креолизованный текст (такой текст образуется несколькими знаковыми системами).

к креолизованному тексту на страницах книг отношусь с трепетом, потому что во время чтения таких произведений эффект присутствия ощущается как будто бы сильнее. подчёркнутые слова (которых нет в книге «Шесть граней жизни», но есть в других произведениях с креолизованным текстом) подобны карандашным заметкам — как будто книгу уже кто-то читал и оставил в ней своё послание.

когда читаем книгу, где графика по-своему раскрывает размышления, изложенные в тексте, а ещё и перекрывает своим начертанием текст (как в книге «Шесть граней жизни»), добраться до идей автора как будто бы немного сложнее. зато это замедляет чтение и помогает лучше погрузиться в книгу.

• Аньес де Лестрад «Фабрика слов»

в книге около тридцати страниц. на них наполненные цветом, смыслами и жизнью иллюстрации и совсем немного слов. хотя история как раз о словах.

книга рекомендуется для младшего школьного возраста. но адресатов у неё намного больше. потому что вопрос о том, как мы нужные слова находим (или нет) шире.

одна из тех тем, мимо которых я пройти не могу. впрочем, как и мимо таких иллюстраций — тоже.

бумага, обложки
и истории о новых полкожителях

/полкожителей в этот раз много/

важен только текст,
если речь идёт о произведении.

важен не только текст,
если речь о книге в её бумажном воплощении.

в одном из постов уже писала о том, почему не стремлюсь собрать большую домашнюю библиотеку. по-прежнему не понимаю, зачем покупать все книжные хотелки в бумаге. с другой стороны, в моём шкафу полкожителей становится всё больше. чем чаще читаю тексты с экрана и слушаю аудиокниги, тем сильнее начинаю ценить бумажные, физически ощутимые книги.

обычно выбираю книги в мягких обложках. не потому, что они меньше весят и их удобно брать с собой (крайне редко беру с собой бумажные книги, если и читаю в дороге, то с экрана телефона). а потому, что мягкие обложки приятнее держать в руках. а когда они картонные (неглянцевые) и шершавые, приятнее вдвойне.

ещё мне важно, чтобы бумага не пахла газетой, а визуальное оформление по возможности было минималистичным.

/не думала, что когда-нибудь подниму в нашем канале эту тему. мне казалось, что на фоне материалов об идеях и смыслах произведений, рассуждения о плотности книжных страниц выглядели бы странно. сейчас так уже не считаю. оформление книги ничуть не влияет на моё отношение к её содержанию, но на желание купить её в домашнюю библиотеку оно влияет в первую очередь/

классику на полках книжных магазинов в наше время можно найти в самых разных воплощениях изданиях.

когда выбираю что-то из классики в печатной версии, сначала смотрю, есть ли книга в новой серии «Классика на все времена». во-первых, мне нравится геометричное визуальное оформление обложек. во-вторых, бумага в книгах, пусть и газетная, но она более бумажная шершавая и не очень сильно пахнет газетой. купила в этой серии «Овод» Этель Лилиан Войнич.

«Овод» почти дочитала. за это время обложка потёрлась, на ней появились заломы. но менее красивой, на мой взгляд, она не стала.

крайне редко покупаю книги серии «Эксклюзивная классика».

эти книги чудесно смотрятся в видеороликах книжных блогеров на ютубе. но проверку временем они как будто бы не проходят. например, лет через пять после того, как они нашли своё место в домашнем книжном шкафу, их обложки в мягких переплётах становятся тусклыми и менее приятными на ощупь.

к серии «Азбука-классика» отношусь иначе. если не могу найти книгу в нужном мне издании, беру в ней. да, с бумагой не всегда везёт. иногда встречается слишком газетная, и нужно, чтобы книга какое-то время полежала и проветрилась.

в этой серии купила сборник рассказов Ги де Мопассана и роман Кнута Гамсуна «Плоды земли». о том, почему выбрала эти книги уже однажды писала.

ну а теперь к историям о новых полкожителях.

/предыдущий пост этого формата выходил полгода назад.
сегодня — о полкожителях, приобретённых с ноября прошлого года по март этого года. точнее — о тех, о которых подробно не рассказывала в других постах/


• Варлам Шаламов «Колымские рассказы»

несмотря на вырвиглазное яркое оранжево-чёрное оформление обложек этой серии pocketbook, «Колымские рассказы» выбрала именно в ней. так уж получилось, что некоторые книги, к которым я периодически возвращаюсь (например, роман «Жутко громко и запредельно близко» Фоера, а также проза Гюго и рассказы Брэдбери) у меня в этой серии.

почему вдруг «Колымские рассказы»?
потому что не вдруг. потому что это одна из тех книг, которые мне хочется перечитать.

часто прозу Варлама Шаламова ставят в один ряд с романами Александра Солженицына. из-за чего Шаламова не читают по умолчанию. не перестаю напоминать о том, что это два разных писателя, каждый из которых — со своими взглядами на мир и системой ценностей.

«Колымские рассказы» Варлама Шаламова — те рассказы, после знакомства с которыми хочется помолчать. их сюжеты то и дело всплывают в памяти не только в течение следующего дня после прочтения, но и через неделю. слог автора очаровывает.
«Детские картинки» — один из рассказов сборника — мы недавно разбирали #вслед_за_автором.

продолжение

но такие книги совсем некстати, если контекст иной.

когда вокруг или внутри что-то рушится или что-то важное разрушается, не могу читать то, что в другие моменты мне кажется уютным и светлым.

читать такие книги в такое время — это для меня всё равно что заставлять себя радоваться, когда нерадостно, или соглашаться с тем, что всё будет хорошо, когда происходящее говорит об обратном.

поэтому в непростые периоды читаю другие книги. либо это нон-фикшн на какую-нибудь отстранённую тему, либо что-то специфически мрачное вроде «Жутко громко и запредельно близко» Фоера и «Дороги» К. Маккарти.

к слову, когда лет пять назад собиралась впервые прочитать «Дорогу», люди из моего окружения говорили, что это страшная и добивающая книга и что читать её лучше в более спокойный период. прочитала её тогда. она во мне всколыхнула всё, что могла на тот момент всколыхнуть. а после оказалась в списке любимых книг.

в очередной раз напоминаю о том, что тема выбора книг для личного чтения — субъективная тема.

— • — отдыхательные книги и жанр
(в литературоведческом смысле этого слова)

роман и рассказ различаются
не только по объёму.

быть читателем — не значит дословно помнить определения этих жанров.

быть читателем — значит понимать для себя, когда лучше погружаться в роман, а когда — в рассказ.

наблюдая за своими читательскими предпочтениями, пришла к следующему выводу. на выбор рассказа или романа у меня влияет ритм жизни и моё к нему отношение.

когда событий много, они быстро сменяют друг друга, но при этом такой ритм меня поначалу зажигает, читаю отдельные рассказы. потому что по времени такое чтение незатратно. а если берусь за роман, то выбираю аудиоформат и скорость 2х.

когда от пёстрых событий, от их плотности и скорости устаю, отдаю предпочтение роману. читаю медленно (иногда только несколько страниц за вечер). об аудиоформате и не задумываюсь, потому что тишина и чтение в тишине меня восстанавливают лучше.

к слову, забавная иллюзия.
если читать роман медленно, кажется, что в мире произведения жизнь героев течёт более размеренно.

/да, мы совсем не затронули тут поэзию, но о ней в другой раз. пусть этот пост будет более собранным и с минимальным количеством ответвлений/


в завершение хочется сказать, что погружение в литературу прекрасно тем, что книги можно читать в своём темпе. когда мы слушаем музыку или смотрим кино наш темп восприятия подчиняется произведению.

а как же тогда живопись и фотография?
ведь погружение в них тоже не имеет заданного темпа.

в их случае сама современность и её культура создают этот темп.

каждый день сотни изображений проносятся у нас перед глазами, когда мы листаем ленту в соцсетях. листать ленту — привычное дело, а останавливаться, чтобы рассмотреть изображение и погрузиться в него, нет.

чтение книг помогает отдохнуть от информационного шума.
это если рассуждать более глобально.

а если индивидуально, то читатель сам находит ответ на вопрос о том, от чего он отдыхает, погружаясь книгу.
находит его в себе.

читать книги,
чтобы отдохнуть и восстановиться

отчасти кликбейнтно-злободневный и несколько провокационный заголовок
(хотя и то и другое стараюсь в своих текстах не использовать).

прочитав такой заголовок, кто-то из нас подумает, что в посте будет подборка произведений, обозначенных в нём. ведь тема успокаивающих и восстанавливающих книг в последнее время в телеграм-каналах, к сожалению, популярна (пусть и в подобных подборках можно встретить много полезного).

но подборки не будет.
сегодня — новый выпуск рубрики #быть_читателем.

ну а мысль о том, что за книгой можно отдыхать, сразу же вызовет возражения вроде «чтение — пища для ума, а не отдых».

но в этом заголовке — суть того, о чём сейчас мне хочется рассказать.

отдохнуть...
не вообще, а от чего.

ещё год назад чтение художественных книг у меня ассоциировалось с учёбой и рабочими проектами. сейчас для меня чтение — всё-таки больше отдых.

за книгой я отдыхаю от шума событий, суеты и соцсетей.

когда часть работы связана с соцсетями и рабочие чаты взрываются бесконечными сообщениями, в свободное время рука не тянется к телефону полистать ленту. наоборот, появляется огромное желание хотя бы чуть-чуть сократить экранное время.

к тому же по своему опыту знаю, что погружение в литературу (и в искусство в целом) помогает в непростые периоды.

вспоминаются две цитаты из «Магии книги» Германа Гессе:

«А ведь книги имеют ценность только тогда, когда ведут к жизни и служат ей, и каждый час чтения истрачен впустую, если он не вселил в читателя хоть капельку силы, молодости, свежести»;

«… надо бы, как в настоящей аптеке, найти в книжной лавке и в библиотеке каждому свое средство, чтобы каждый, не травясь и не пичкая себя сверх меры, мог черпать в них [книгах] силы и свежесть» (ссылка на источник).

важно, чтобы на книжных полках были произведения, к которым можно обратиться в нужный момент.

но и не менее важно для себя понять, к какой полке подойти какие именно книги влияют на нас подобным образом.


/дисклеймер: вопрос, к которому мы обращаемся сегодня, очень индивидуальный. а значит, тут не может быть правильного или неправильного подхода.

периодически встречаю посты, где автор блога делится своей системой чтения (что бы этот термин ни означал), и задумываюсь о том, для чего нужен такой формат.

со временем пришла к выводу, что такие тексты пишутся, не чтобы навязать кому-либо свой подход.
а чтобы вдохновить читателей блога понаблюдать за их системой чтения, даже если взгляды по этой теме сильно различаются/


для меня отдыхательные и восстанавливающие книги —
не те книги, где условно не надо думать над прочитанным.

а те книги, после чтения которых мне становится спокойнее.


— • — отдыхательные книги и контекст

зарубежная классика.
а также книги, погружающие во вневременное пространство.

если и есть между ними что-то общее, то это дистанция.
дистанция по отношению к событиям современности.

читая классику, мы погружаемся в другую эпоху, а в случае зарубежной классики — и в культуру другой страны. а в произведениях, где время течёт по-своему, пусть и встречаются отсылки к современности, но это только отсылки.

когда устаю от событий и впечатлений (от любых: даже от радостных и приятных, если их слишком много), мне помогают восстановиться книги, где действия происходят в другом времени. книги, где герои сталкиваются не и проблемами, актуальными для нашей современности, а с общечеловеческими вопросами.

по-моему, погружаться в истории, где изображена другая реальность, стоит, чтобы прочувствовать их атмосферу, наполниться ею, а после закрыть книгу и вернуться к повседневным вопросам в более умиротворённом состоянии.

Искры слов — сборник книжных и писательских телеграм-каналов

/впервые участвую в подобном, и мне приятно, что канал «сквозь время и сквозь страницы» тоже есть в этой подборке/

мы с авторами телеграм-каналов о книгах, письме и слове, чтобы найти встретить новых читателей, решили объединить усилия и собрали наши каналы в папку.

каналы разные.
каждый из них интересен по-своему.

рекомендую подписаться.


#дружим_блогами

продолжение (4)

«Вырвал», «скомкал», «бросил» — трёх сильных глаголов (глаголов совершенного вида) автору достаточно, чтобы передать атмосферу происходящего. Да и не зря ведь в начале рассказа не раз подчёркивалась некая дистанция между героями.

В рассказе много вставных фрагментов, отдельных историй: воспоминания рассказчика, сюжеты из его детства и из сказке об Иване Царевиче, сюжеты из тетрадки мальчика, легенда о боге, который «создавал тайгу».

Из этих фрагментов-ассоциаций и состоит история о тетрадке. Она же находится внутри истории о жизни рассказчика и других героев.


Если отойти ещё чуть дальше и выйти не только за рамки биографического контекста, то перед нами рассказ не о лагерных буднях и о воспоминаниях героя, а о том, что происходит с человеком, когда он соприкасается с чужой историей. Здесь это случилось посредством тетрадки. Мы, читатели, можем погрузить этот рассказ в свои контексты.

Например, в нашем телеграм-канале мы говорим прежде всего о книгах. Читая книги, погружаясь в литературу и искусство, соприкасаемся с разными историями. Находим в них что-то близкое, даже если поначалу кажется, что контексты совсем разные.

При этом всегда остаётся некоторая дистанция между произведением и читателем (или зрителем), между адресантом и адресатом. Она как зазор для осмысления того, что происходит, когда истории соприкасаются друг с другом.

«Ну, это ж просто какая-то книжка» — что-то подобное не раз приходилось слышать читающему человеку. А мы в той самой книжке (не обязательно в «Колымских рассказах» — в любом близком для нас произведении) находим что-то важное и поддерживающее для себя.

Это рифмуется с финальными строками «Детских картинок».
И тут тоже нет ничего удивительного.
Разные ценности, так бывает.


Тексты из сборника «Колымские рассказы» небольшие по объёму, но многоуровневые по смыслам. Мы мало что знаем об их персонажах. Они быстро забываются. Но детали и образы остаются с нами надолго.

Во многих из них Варлам Шаламов описывает ужасные и страшные моменты… Вспоминаются строки из стихотворения Эдуардо Карранса (в переводе Сергея Гончаренко) «Оленье солнце»: «прекрасное — невозможно / и всё же существовало».

Подобно тому и на страницах «Колымских рассказов» существует что-то светлое.


#вслед_за_автором

продолжение (3)

«Я вспомнил старую северную легенду о боге, который был еще ребенком, когда создавал тайгу. Красок было немного, краски были по-ребячески чисты, рисунки просты и ясны, сюжеты их немудреные»,

Снова погружаемся в воспоминания героя, но уже другие воспоминания. Вновь перед нами параллели. Если о том, что случилось с мальчиком, который рисовал в тетрадке, мы так и не узнаем, то у легенды есть продолжение:

«После, когда бог вырос, стал взрослым, он научился вырезать причудливые узоры листвы, выдумал множество разноцветных птиц. Детский мир надоел богу, и он закидал снегом таежное свое творенье и ушел на юг навсегда. Так говорила легенда».

В этих строках несколько противопоставлений: Север и юг, детский мир и мир взрослых.

«И в зимних рисунках ребенок не отошел от истины. Зелень исчезла. Деревья были черными и голыми. Это были даурские лиственницы, а не сосны и елки моего детства»

— нас опять возвращают к рисункам. Вновь мысль об истине (ранее шла речь о правдивости). Вновь напоминание о дистанции.

Читаем дальше и замечаем, как прошлое и настоящее на миг сливаются:

«Шла северная охота; зубастая немецкая овчарка натягивала поводок, который держал в руке Иван Царевич. Иван Царевич был в шапке-ушанке военного образца, в белом овчинном полушубке, в валенках и в глубоких рукавицах, крагах, как их называют на Дальнем Севере. За плечами Ивана Царевича висел автомат. Голые треугольные деревья были натыканы в снег».

Возникает вопрос: был ли нарисован на страницах тетрадки Иван Царевич? Или перед нами Иван Царевич из воспоминаний героя? Иван Царевич из сказки из детства рассказчика, где «елки были меньше серого волка» оказался на Дальнем Севере в совсем ином окружении.

«Ребенок ничего не увидел, ничего не запомнил, кроме желтых домов, колючей проволоки, вышек, овчарок, конвоиров с автоматами и синего, синего неба»

— из мира воспоминаний нас выбрасывает в современность рассказчика.
Пусть говорится не о нём, а о ребёнке, но фокус смещается к социальной проблематике.
«Синее небо», ставшее рефреном, оказывается в одном ряду с проволоками. Так, в «Детских картинках» Шаламова светлое и ужасное идут рука об руку.

Читаем заключительные строки:

«Товарищ мой заглянул в тетрадку и пощупал листы.
— Газету бы лучше искал на курево. — Он вырвал тетрадку из моих рук, скомкал и бросил в мусорную кучу. Тетрадка стала покрываться инеем».

Удивляет ли такая реакция?
Нет.

Потому что в обществе, где находится рассказчик ценятся вещи, для которых возможно практическое применение, как, например, носки, о которых говорилось в начале рассказа.


#вслед_за_автором

продолжение (2)

Читаем дальше:

«Это была грозная тетрадь. Северный город был деревянным, заборы и стены домов красились светлой охрой, и кисточка юного художника честно повторила этот желтый цвет везде, где мальчик хотел говорить об уличных зданиях, об изделии рук человеческих Железные нити казенного образца покрывали все заборы в детской тетрадке».

Заборы... Всё громче звучит мысль о дистанции.

С другой стороны, примечательно то, что всё это — рисунки ребёнка. Образ будущего. Вспоминаются строки из стихотворения Александра Блока «Девушка пела в церковном хоре…»: «И только высоко, у царских врат, / Причастный тайнам, — плакал ребенок / О том, что никто не придет назад».

Читаем «Детские картинки» дальше:

«Около забора стояли люди. Люди тетрадки не были ни крестьянами, ни рабочими, ни охотниками — это были солдаты, это были конвойные и часовые с винтовками. Дождевые будки-грибы, около которых юный художник разместил конвойных и часовых, стояли у подножья огромных караульных вышек. И на вышках ходили солдаты, блестели винтовочные стволы».

Оппозиция свой-чужой наводит на мысль о нескольких мирах (как в сказках, балладах, путевых заметках и других литературных жанрах). Несколько миров — обычно разговор о пространстве. Но в «Детских картинках» эта мысль тонко раскрывается в разговоре о времени.

Рассказчик находит тетрадь, которая возвращает его в прошлое. Но в сюжетах рисунков отражено его настоящее.

«Тетрадка была невелика, но мальчик успел нарисовать в ней все времена года своего родного города»

— почему подчёркивается этот момент?

«все времена года» — целый год уместился в маленькой тетради.
«родного города» — для мальчика этот город родной, а для рассказчика, наоборот, чужой.

Название рассказа навевает на мысль о «Маленьких картинках» Достоевского. Аллюзия? Скорее — ассоциация. Картинки как зарисовки. Как взгляд на город. Рисунки… в том числе и рисунки словом.

«Яркая земля, однотонно-зеленая, как на картинах раннего Матисса, и синее-синее небо, свежее, чистое и ясное. Закаты и восходы были добротно алыми, и это не было детским неуменьем найти полутона, цветовые переходы, раскрыть секреты светотени.

Сочетания красок в школьной тетради были правдивым изображением неба Дальнего Севера, краски которого необычайно чисты и ясны и не имеют полутонов»,

— читаем на страницах.

Перед нами не только описание рисунков. Тут ещё две мысли. Во-первых, мысль о правдивости — то, что прежде всего важно для самого Варлама Шаламова.

Во-вторых, перед нами иной взгляд на Север. Север — это ещё и чистое небо. Контрасты, такие контрасты.


#вслед_за_автором

продолжение (1)

Продолжается рассказ об уже привычном для героев быте:

«Кончив работу, греться мы не пошли. Давно уже мы заметили большую мусорную кучу близ забора — дело, которым нельзя пренебрегать. Оба моих товарища ловко и привычно обследовали кучу, снимая заледеневшие наслоения одно за другим Самым ценным были, конечно, носки, и я жалел, что не мне досталась эта находка. Носки, шарфы, перчатки, рубашки, брюки вольные — «штатские» — большая ценность среди людей, десятилетиями надевающих лишь казенные вещи. Носки можно починить, залатать».

Общим планом — куча мусора. Крупным планом — носки. Обращает на себя внимание фраза: «снимая заледеневшие наслоения одно за другим». В ней не только мысль о Севере, но и об очищении.

Зачем такому небольшому по объёму произведению такая подробная экспозиция?
Дело в том, что в ней отражены все приёмы, что использует писатель на протяжении всего повествования, и намечены идеи, с каждым абзацем будут звучать всё громче и громче.

Все ли идеи? До завязки ещё несколько предложений:

«Удача товарищей не давала мне покоя. Я тоже отламывал ногами и руками разноцветные куски мусорной кучи. Отодвинув какую-то тряпку, похожую на человеческие кишки, я увидел — впервые за много лет — серую ученическую тетрадку».

В рассказе мы читаем о трёх товарищах. Но один из них несколько отдалён: в начале текста — тот, кто колол дрова, а теперь — герой-рассказчик.

Затем мы улавливаем контраст: тряпка в гиперреалистическом описании и тетрадь. Заметил ли бы рассказчик (и мы вместе с ним) эту тетрадь, если бы рядом не было этой тряпки?

Интересно, что повествование выстраивается зигзагом.
Обычное и привычное (каждодневная работа и поиск вещей в мусорке) чередуется с чем-то внезапным и новым (более лёгкий труд и тетрадь среди прочих вещей).

Тетрадь… о ней дальше идёт повествование. И не только о ней.

«Это была обыкновенная школьная тетрадка, детская тетрадка для рисования. Все ее страницы были разрисованы красками, тщательно и трудолюбиво. Я перевертывал хрупкую на морозе бумагу, заиндевелые яркие и холодные наивные листы. И я рисовал когда-то — давно это было, — примостясь у семилинейной керосиновой лампы на обеденном столе»

— читаем на страницах.

«хрупкую на морозе бумагу» — о Севере ли тут идёт речь? Сразу вспоминается мысль из первых абзацев о сравнении природы Севера с человеком.

«наивные листы» — вот уж точно дело не в самих тетрадных листах.

Настроение и состояние переданы через предмет, такую «обыкновенную» тетрадь. Ещё в начале предложения понятно, что для рассказчика она и вовсе не обыкновенное.
Разве обыкновенному посвящают целые абзацы текста?

У рассказчика в руках чужая вещь. Но благодаря ей, он отправляется в своё детство и близкие ему образы.

Так и мы перемещаемся в пространство его воспоминаний:

«От прикосновения волшебных кисточек оживал мертвый богатырь сказки, как бы спрыснутый живой водой. Акварельные краски, похожие на женские пуговицы, лежали в белой жестяной коробке. Иван Царевич на сером волке скакал по еловому лесу. Елки были меньше серого волка. Иван Царевич сидел верхом на волке так, как эвенки ездят на оленях, почти касаясь пятками мха. Дым пружиной поднимался к небу, и птички, как отчеркнутые галочки, виднелись в синем звездном небе».

«оживал мертвый богатырь сказки» — тут не только живые образы, но и оживляющее творчество.

«И чем сильнее я вспоминал свое детство, тем яснее понимал, что детство мое не повторится, что я не встречу и тени его в чужой ребяческой тетради»

— читаем на странице дальше. Встречаем мысль о дистанции. О том, что чужое никогда не станет твоим, даже если поможет и вспомнить о чём-то важном.


#вслед_за_автором

«Детские картинки» Варлама Шаламова: когда что-то чужое обретает личное значение

«Детские картинки» — одно из произведений сборника Варлама Шаламова «Колымские рассказы». Небольшой по объёму текст. Буквально на пять книжных страниц (или на два компьютерных экрана, если читаем электронную версию).

«Детские картинки» разберём #вслед_за_автором. Читая произведения, у которых большой биографический контекст, мы часто проваливаемся в него и смотрим на текст сквозь его призму. Как раз в этом случае и интереснее идти от текста, который о себе расскажет точно не меньше, чем статьи о нём.

Конечно, к дополнительным материалам можно обратиться в любой момент. Конечно, после знакомства с ними произведение будет восприниматься иначе. Другой вопрос — нужно ли нам это? Иногда достаточно погрузиться в сам текст.

«Нас выгоняли на работу без всяких списков, отсчитывали в воротах пятерки. Строили всегда по пятеркам, ибо таблицей умножения умели бегло пользоваться далеко не все конвоиры. Любое арифметическое действие, если его производить на морозе и притом на живом материале, — штука серьезная. Чаша арестантского терпения может переполниться внезапно, и начальство считалось с этим.

Нынче у нас была легкая работа, блатная работа — пилка дров на циркулярной пиле. Пила вращалась в станке, легонько постукивая. Мы заваливали огромное бревно на станок и медленно подвигали к пиле»,

— этими абзацами открывается произведение.

Перед нами — перечисление действий: «выгоняли», «отчитывали», «строили».
Неопределённо-личные предложения. То есть к глаголу можно подставить любое местоимение в форме множественного числа: «мы», «вы», «они». Здесь, конечно, «они», потому что текст начинается со слов «нас строили». Эта конструкция нужна тут, чтобы не только перечислить действия, но и подчеркнуть мысль о том, что герои произведения находятся в позиции безвольного объекта, а не субъекта.

Когда это с героями происходит? Если не всегда, то обычно. У этих глаголов ведь несовершенный вид — значит, действие происходит продолжительное время.

Но так у героев всё же не всегда. Как раз этому «не всегда» посвящен и второй абзац. На фоне обыденного происходит что-то иное. Поэтому и рассказ нас заинтересует. Даже в тех обстоятельствах есть место историям.

Читаем следующие два абзаца:

«Пила взвизгивала и яростно рычала — ей, как и нам, не нравилась работа на Севере, но мы двигали бревно все вперед и вперед, и вот бревно распадалось на две части, неожиданно легкие отрезки.

Третий наш товарищ колол дрова тяжелым синеватым колуном на длинной желтой ручке. Толстые чурки он окалывал с краев, те, что потоньше, разрубал с первого удара. Удары были слабы — товарищ наш был так же голоден, как и мы, но промороженная лиственница колется легко. Природа на Севере не безразлична, не равнодушна — она в сговоре с теми, кто послал нас сюда».

Сколько тут параллелей. К тому же интересно в их среду встраиваются и контрасты.

И пила, и природа Севера подобны людям. Живая образность. Вместе с тем и оппозиция тяжело-легко. А ещё союз «но», который говорит о двух противопоставлениях.

Во-первых, он выполняет функцию противительного союза (как ему и грамматически положено).
Во-вторых, что интереснее, в нём — сила противостояния жизненным обстоятельствам — «но» в значении «несмотря ни на что»: «… но мы двигали бревно все вперед и вперед» (к слову, а вот и субъектность), «но промороженная лиственница колется легко».

«Мы кончили работу, сложили дрова и стали ждать конвоя. Конвоир-то у нас был, он грелся в учреждении, для которого мы пилили дрова, но домой полагалось возвращаться в полном параде — всей партией, разбившейся в городе на малые группы»,

— следующее предложение об иерархии и правилах. Нас ещё глубже вводят в контекст происходящего.

продолжение

— • — #быть_читателем

выбрать очевидную тему и постараться подсветить в ней что-то менее очевидное — так можно охарактеризовать этот формат.

несколько постов рубрики:

• книги, в которые нам хочется возвращаться, и книги, которые возвращают нас к себе
• какой нужен опыт, чтобы понять произведение?

обычно в таких постах много примеров и цитат. но их, когда работаю над подобными материалами, специально не подбираю. идея для очередного поста этой рубрики приходит вместе с его структурой (примеры и цитаты сразу вспоминаются).

подробно расписываю план поста. а после — оттягиваю момент работы над текстом. это всё равно что оттягивать знакомство с книгой, где больше четырёхсот страниц. объём напрягает.

нужен небольшой временной зазор, чтобы понять, что время на работу есть, и пост такой можно выпустить не ровно через неделю от предыдущей публикации, а на несколько дней позже.

к слову, в постах рубрики #быть_читателем я не стремлюсь привести как можно больше фактов из разных источников. наоборот, в них чаще звучат спорные и не всегда однозначные мысли. в этой рубрике — мои рассуждения по общим около литературным вопросам (не для этого ли нужен авторский блог?).

— • — другие лонгриды

для них нет отдельной рубрики, потому что они выходят редко.
мне нужен был небольшой перерыв, чтобы к ним вернуться.

примеры постов:

• Лики города в литературе

• Художники и писатели о голоде 1890-х, или история о том, как искусство говорит о тех событиях, о которых было не принято распространяться

для них, в отличие от материалов рубрики #быть_читателем, специально собираю информацию, читаю и перечитываю научные статьи. всё это, чтобы погрузиться в тему, о которой я мало что знаю.

в этом случае больше времени уходит на исследование, чем на работу над текстом. но оно того стоит. целенаправленное погружение в источники информации (при моём-то нескончаемом потоке вопросов, касающихся разных тем) и удовольствие мне приносит, и материалы наполняет интересным содержанием.

к слову, в научной среде и не только витает в воздухе такой вопрос: для исследования лучше выбирать тему, которая вызывает сильный интерес и отзывается или к которой у исследователя абсолютно нейтральное отношение?

у меня этот вопрос не вызывает сомнений.
на своём опыте знаю, что такое долгое время работать над темой, которая совсем неинтересна (по такой теме почти год назад написала магистерскую работу примерно на сто страниц — подробности о том, почему такую тему выбрала, тут ни к чему).

так что лонгриды с исследовательской составляющей в нашем телеграм-канале будут (сейчас работаю как раз над одним из них и перечитываю для этого работу Ю.М. Лотмана «Внутри мыслящих миров»), но только на интересные и волнующие темы.

🔸 почему лонгриды?

третий год развиваю телеграм-канал. в каждый период был свой ответ на этот вопрос.

например, когда только начинала вести канал собиралась писать лонгриды, чтобы набить руку и работать с ними по всем правилам. ориентировалась тогда на академический стиль и одновременно на то, как в медиа и журналах пишут.

спустя какое-то время, мне казалось, что умею писать только длинные тексты, а короткие — не умею. а потом наступил период, когда писала от трёх до пяти коротких постов в день (вне телеграм-канала) для соцсетей одного проекта.

теперь снова смотрю на это иначе.

планов развиваться в исследовательском (научном) направлении и становиться автором лонгридов где-то ещё, кроме телеграм-канала, у меня сейчас нет.

а коротких постов, где принципы копирайтинга правят бал, мне хватает. периодически пишу их по работе.

так что лонгриды —
мой любимый формат.

хочу вести телеграм-канал
с удовольствием и в более комфортном режиме, а также по-прежнему писать интересные материалы о литературе и книгах.

посмотрим, что из этого получится.

лонгриды и время

иногда посты будут выходить один раз в полторы недели — ключевая мысль сегодняшнего поста.

остальное — детали, растянутые, как обычно, на несколько сообщений.

это не значит, что посты будут выходить редко.

это значит только, что я хочу отойти от привычного режима публикации материалов (новый пост — раз в неделю) и сделать его более свободным.

потому что сейчас у меня работы становится больше, чем раньше. пару дней назад в одно обучение включилась (в этом плане мне по-прежнему не сидится на месте).
не хочется, чтобы ещё и телеграм-канал придавливал дедлайнами.

когда понимаю, что у меня нет необходимости торопиться и спешить, свою работу выполняю существенно быстрее. это касается любого дела.

вариант выкладывать контент чаще, но при этом посты делать более короткими мне не подходит. потому что в нашем телеграм-канале живут лонгриды. так было изначально и так будет дальше. пусть и времени на них уходит больше: и на работу над ними, и на чтение таких материалов.

речь идёт тут не обо всех наших форматах.

разные подборки, а также посты рубрики #знакомство_с_автором требуют чуть меньше времени
(о том, как анализирую произведения современных писателей, рассказывала в этом посте).

а какие тогда больше? — логичный вопрос.

его и хочется раскрыть более подробно. к тому же меня иногда спрашивают о том, как пишу лонгриды.

🔸 форматы и время

/чтобы сохранить эти форматы, как раз и хочу изменить режим публикаций/

— • — #вслед_за_автором

примеры постов этой рубрики:

• «Осенний крик ястреба» Иосифа Бродского: картинки, звуки и «скользящие» точки зрения

• «Умеющая слушать» — рассказ Туве Янссон: тишина, которая исцеляет, и тишина, которая разрушает

перед тем, как написать материал в таком формате, не составляю для него план и не ищу дополнительную информацию (бывает, уже в процессе что-то гуглю, чтобы уточнить нюансы).

достаточно открытого текста перед глазами и пустого вордовского файла на компьютере. у рубрики говорящее название. а процесс подготовки материала похож на комментированное чтение: читаю и сходу построчно или поабзацно письменно анализирую текст (затем, конечно, тщательно редактирую и лишнее вычищаю).

иногда эта работа требует чуть больше времени, потому что при таком анализе раскрываются не самые ожидаемые слои произведения, которые нужно более подробно рассмотреть.

к слову, анализ текста помогает подольше побыть в той книге, что заинтересовала. если история прочитана, но хочется в ней ещё задержаться, почему бы не проанализировать её.

продолжение

а что же тогда читатель с его разными книжными целями?
у читателя — своя оптика, через которую он смотрит на произведение.

во время учёбы на филфаке часто слышала фразу о том, что текст нужно анализировать с учётом той или иной оптики. смотреть на него сквозь призму какой-либо теории или концепции.

к слову, в нашем канале есть материал о пьесе Мориса Метерлинка, где произведение проанализировано именно через его соотношение с положениями концепции.

на некоторых онлайн-курсах, когда разговор заходит о рецензиях на книги, та же мысль: «самое главное — выбрать нужную оптику».

в связи с чем я периодически задавалась вопросом: а как же те читатели, которые не учатся на филфаке или курсах и не выбирают оптику? это ведь не мешает им обсуждать книги и говорить о них.

оптика есть у каждого читателя.
необязательно это концепция или теория.
необязательно это обращение к контексту произведения.
читательского и жизненного опыта уже достаточно, что сформировать свою систему оценивания, а также взглядов на произведения и на литературу в целом.
и примерять эту систему (или оптику) мы будем чуть ли не на каждый текст, пока эта система нам не надоест (или по каким-то причинам не даст трещину).

есть то, что мы обычно ищем в текстах.
если это не находим, то, скорее всего, книга отправляется в список непонравившихся.

и всё же… почему через выраженное на языке лирики нам чуть проще погружаться в видение мира того или иного автора? — вернёмся к этому вопросу.

если нас интересует отражение в произведении взгляда автора на мир и мы книги читаем в том числе и для того, чтобы узнать, как по-разному можно что-либо воспринимать, значит нам и рассказывать не нужно о том, что видение мира прослеживается не только в поэзии.

единственное, что в случае прозы всё как будто бы дольше.
чтобы заметить черты того самого видения мира, нужно прочитать несколько произведений писателя. но прозаические произведения часто объёмны.

если наша читательская оптика настроена иначе, то почему не начать размышлять о видении мира автора, читая именно лирику?

и дело тут не только в объёме произведения.
читая прозу, мы не можем не обращать внимание на персонажей. когда обсуждаем книги, чаще говорим не о самих событиях сюжета, а о том, как персонажи в них существуют: делают выбор, совершают те или иные поступки.

тут хочется провести аналогию с тем, как мы воспринимаем визуальную информацию.

«… лица привлекают наше внимание, а также вызывают эмоциональный отклик. Если в вашем дизайне, на странице или экране будут лица, это сразу привлечет внимание и передаст эмоции», — пишет Сьюзан Уэйншенк в работе «100 главных принципов дизайна».

вспоминается и ещё одна мысль.
когда мы слушаем песни на том языке, на котором обычно говорим и думаем, нам бывает сложно хотя бы частично абстрагироваться от слов и сосредоточиться на мелодии.

то же самое и с персонажами в романах и рассказах.

зачем начинать интересоваться видением мира того или иного автора?
вернёмся к мысли о концепциях и теориях.
многих из нас они привлекают. к тому же, например, можно рассказать о какой-то теории, аргументируя свою позицию в разговоре. знание теорий и концепций расширяет представления о мире.

и тут можно задуматься вот о чём.
видение мира автора — тоже в какой-то степени концепция.
что если попробовать не на произведение смотреть сквозь призму известной концепции, а посмотреть на что-либо, обращая внимание на то, что подмечает писатель или поэт?

например, Карл Чайка, автор исследования «В поисках минимализма», смотрит на эссе японского писателя Дзюнъитиро Танидзаки «Похвала тени» с такой точки зрения:

«„Похвала тени” — это очки, которые дают возможность видеть в темноте. Прочитав всего несколько страниц, ты будто надеваешь эти очки, начинаешь замечать то, на что обращал внимание Танидзаки».

в подобном походе —
одна из возможностей,
чтобы смотреть на мир чуть шире.

о видении мира сквозь призму лирики и о мире концепций

/сегодня у нас рубрика в рубрике: собиралась раскрыть очередную тему о лирике, но получился пост и по формату, и по содержанию, как посты в рубрике #быть_читателем. ну и ещё я продолжаю активно нарушать правило копирайтинга: один пост — одна мысль/

на этот пост меня вдохновил недавний комментарий под постом с подборкой стихотворений Ольги Туркиной. в нём прозвучала мысль об особом видении мира у поэта. во мне сразу же зашумели вопросы:

почему о мироощущении и видении мира мы чаще говорим, когда обсуждаем поэзию, а не прозу?
а что если соотношение поэзии и прозы в этом случае условно (существует же сюжетная поэзия, например, и лирическая проза)?
интересуемся ли мы видением мира автора, читая произведение?
для чего нам знать, каким видит мир поэт или писатель?

вопросов много.
так что обо всём по порядку.

для чего мы читаем книгу? — вопрос большой, и мы к нему не раз уже обращались: когда говорили об опыте, который получаем во время знакомства с произведением, когда обсуждали мысль о диалоге читателя с книгой, когда разбирали тему читательских ожиданий.

у каждого читателя для погружения в ту или иную историю свои цели — очевидный вывод.

интерес к видению мира, что отражено в образах (а также мыслях и идеях) и передано посредством слова, тоже может быть одной из целей.
или, наоборот, мы берём в руки книгу, потому что привлекает сюжет, но при этом невольно замечаем то, в чём проявляется взгляд на мир у автора.

бывает по-разному.

но в случае чтения лирики мы часто не можем избежать известной установки, что появилась, конечно же, не просто так. история литературы — тому подтверждение.

суть установки в том, что, читая стихотворения, мы настраиваемся на погружение в мир чувств.

интересно, что как раз это может стать одной из причин, почему нас тянет читать стихотворения. или одной из причин, почему мы поэзию обходим стороной.

в некоторых же стихотворениях — прозаического больше, чем лирического. это обусловлено и тематикой, и жанровыми процессами в литературе.

например, в русской литературе во второй половине XIX века, когда активно развивалось направление социально-психологической прозы, началась прозаизация лирики, и появился такой жанр, как рассказ в стихах (началось всё с Н.А. Некрасова, продолжилось у А.Н. Апухтина, а поэты Серебряного века (в частности И. Анненский, А. Ахматова, А. Блок) по-своему этот жанр реставрировали и осмысляли.

к слову, если стихотворение сюжетно, не значит, что в нём нет лирической образности (в конце XIX века было как раз так, но литература развивается и сейчас ситуация несколько иная). вспоминаются стихотворения Натальи Захарцевой. они мало того, что выглядят как проза (написаны мнимой прозой), так и ещё в основном и сюжетны. но в них удивительным образом сочетается прозаическое и лирическое.

если текст по форме является стихотворением, не значит, что нас ждёт погружение в чувственное мироощущение.
стихотворение может быть злободневным высказыванием.
стихотворение может быть отражением не чувства, а идеи.
и прозаический текст может быть тоже всем перечисленным выше.

и тут мы подходим к вопросу о форме и языке.
художник выбирает язык того или иного искусства и посредством этого языка говорит о том, что для него важно.

например, американский художник Грэм Франсиоза в своих работах изображает невидимый мир эмоций и чувств. хотя начинал он с фотореализма.

но фокус на мироощущении и его выражении через образность и не только — не у каждого автора.

#знакомство_с_автором —
большая подборка

/чтобы было удобнее ориентироваться, обзоры и рецензии в подборке условно сгруппированы по жанрам книг и авторам. порядок, как обычно, произвольный (и немного тематический)/


— • — реализм и около него

•  Роман Анны Таволгиной «Гора ветров» и его удивительный мир

•  «Дерево игры» Юлии Комаровой: миры, устремленные в вечность

•  «Чахлый ангел. Закулисье одного психотерапевта» Светланы Цветковой: что скрывается за словами?

•  Александра Шевцова «На эскалаторе в метро»: когда кажется, что с тобой что-то не так, самоирония спасает

• «Большие страсти маленького театра» Никиты Дерябина: как актер театра играет в жизни, или путешествие неискателя приключений из Петербурга в Угорск

•  «Виниловая пластинка для Рикки» Ольги Одинцовой: многослойное повествование о людях, музыке и времени

•  «Сандаловое лето» Оксаны Триведи: провести лето в Индии, влюбиться и повзрослеть

•  «Игра на жизнь» Флавии Майер: одиночество и страсть шулера

• «(Не) падай» Дарьи Квант: а что если человек всё-таки упал?

•  «Лучшее предложение» Дениса Голубя: когда театр и жизнь нераздвоимы, или история о человеке на грани света и тьмы

📖 романы Натальи Струтинской

•  «Море не горит» Натальи Струтинской: когда одной минуты хватит, чтобы оступиться, или история о том, чем может обернуться встреча с человеком из прошлого

•  «Свод небес» Натальи Струтинской: даже если человек откажется от своего прошлого, сможет ли он сбежать от себя?

•  «Не нарушая тишины» Натальи Струтинской: переосмыслить прошлое и найти в нем опору для настоящего


— • — детективы


📖 романы Елены Бриолле

•  «Черный, как тайна, синий, как смерть» Елены Бриолле: яркий детективный сюжет и тонкие оттенки смыслов

•  «Танец фавна» Елены Бриолле: расследование преступления или путь по лабиринту символов

📖 романы Сергея Леонтьева

•  «Язва» Сергея Леонтьева: когда история о страшном событии превращается в увлекательную головоломку

•  «Взрыв» Сергея Леонтьева: трагическое событие на железнодорожной станции Сортировочная как точка пересечения нескольких историй

•   «Радиация» Сергея Леонтьева: история, где сыщик-любитель превращается в героя-спасателя

•  «Вторжение» Сергея Леонтьева: а что если НЛО — это не неопознанный летающий объект, а нейролептическое обезволивание?


— • — книги о вымышленных мирах: магический реализм, научная фантастика, фэнтези


•  «Ячейка» Софии Брюгге: возможно ли изменить прошлое?

• «И боги услышат» Ники Милосердовой: когда маленький уцелевший остров трансформируется в большой многослойный мир

•  «Пиковая дама, приди!» Ольги Одинцовой: кто кому призрак?

•  «Телефонист» Владимира Чернявского: между какими мирами можно установить связь?

•  «Обителей много» Ольги Небелицкой: когда в истории несколько измерений и каждое из них по-своему ощутимо

•  «Ледяная колдунья» Александры Пушкиной: отправиться в другой мир, чтобы иначе взглянуть на реальность, или история о мирах, которые тянутся друг к другу

•  «Последняя секунда Вселенной» Алисы Веспер: взглянуть на мир шире

— • — поэзия

«Следующий шаг» Наталии Тебелевой: смотря на мир сквозь призму времени

— • —  нон-фикшн

«Ментальные болезни — это не стыдно. Книга о том, как справиться с недугом близкого и не потерять себя» Светланы Цветковой: когда мы рядом с человеком, с которым случилась беда



... интересно, что сейчас вся подборка умещается в одно сообщение.
думаю, что через год допустимого количества знаков одного сообщения для неё будет уже недостаточно.

ведь в наше время выходит много интересных книг, о которых хочется рассказывать.

с днём писателя

поздравляю всех, кто в своих историях создаёт удивительные миры и подсвечивает разные грани нашего мира посредством слова.

не раз встречала мнение о том, что чтение книг как будто бы отдаляет нас от реальности. возможно, в моменте так и есть. когда раскрытая книга в руках — и мы забываем о происходящем вокруг. но погружение в книгу сравнимо с путешествием. а из путешествий мы возвращаемся уже другими.

предполагаю, что работа над книгой тоже в чём-то похожа на путешествие.
когда у писателя это путешествие завершается, у читателя оно только начинается.

так в одном тексте встречаются два времени.
в этом явлении в случае современной литературы — свои оттенки.

читая книгу, написанную совсем недавно, порой останавливаюсь взглядом на странице книги, где обозначен год её издания. перед глазами проносятся какие-то знаковые события того года, и я ловлю себя на такой мысли:

«как интересно, в то время, когда всё это происходило, автор книги работал над произведением. и вот спустя год (а может, и несколько месяцев, полгода или же пару лет) я читаю эту книгу. книгу, которая мне помогает понять то, что происходит в моём настоящем».

вместе с тем не забываю и о том, что работа писателя над книгой — длительный труд.
подготовка книги к изданию — тот ещё тернистый путь (сейчас сотрудничаю с одним независимым издательством как smm-специалист и вижу изнутри, как выстраивается путь книги к читателю. так что понимаю, о чём говорю).

у читателя же знакомство с книгой происходит существенно быстрее.
автор у книги один, а читателей много.

так одна история вписывается в самые разные контексты.
её мы читаем, анализируем, интерпретируем, обсуждаем.
тем самым в некоторой степени присваиваем себе прочитанное.
и эта история начинает жить в нас.

хорошо, когда читателей много.
ведь о книге узнать проще, если о ней рассказывают.

меня восхищает, что люди, с которыми мы живём в одно время, пишут сильные книги для вдумчивых читателей. книги, где внимание уделяется не только интригующему сюжету, но и мироощущению персонажей и вопросам о жизни в целом.

о таких книгах пока не много говорят.
хочу, чтобы о них говорили больше.
и делаю для этого то, что могу.

поэтому в нашем канале и существует рубрика #знакомство_с_автором.
существует она уже третий год.

пользуясь случаем (а день писателя — как раз прекрасный для этого случай), хочу поблагодарить за доверие тех писателей, которые предлагают мне свои книги на обзор и обращаются ко мне как к автору рецензий. без ваших книг контент на канале был бы другим.

и дело тут как в материалах о произведениях, так и в том, что каждая книга, с которой я работаю как филолог, открывает что-то новое для меня как для читателя. благодаря чему и приходят интересные идеи для постов, и меняется моё отношение к литературе разных жанров.

всех писателей с праздником!

в прошлом году в этот день в нашем канале выходила подборка материалов о современной литературе. пусть это будет маленькой традицией.

так что
в следующем сообщении — подборка из всех постов рубрики #знакомство_с_автором.

продолжение

🔸 дайджест событий

• в декабре моя рецензия на роман Кейт Сойер «Остов» «Конец света как спасение, или история о девушке, которая выжила» вышла в седьмом номере литературного журнала «Нате».

• в последние дни декабря окончила курс «Первая корректура» от корректорского бюро «Ёлки-палки» (о курсе немного рассказывала в осеннем дайджесте).

новые знания оказались для меня настолько полезными, что сейчас в одном проекте я занимаюсь корректурой текстов.

• этой зимой начала осваивать графический редактор Figma. учусь делать макеты сайтов и прочее визуальное оформление. занимаюсь этим не совсем с нуля: несколько лет назад мне нравилось собирать сайты на площадках-конструкторах (Tilda и Wix), ну и моё долгое увлечение фотографией сформировало (и продолжает формировать) визуальный опыт.

для меня развитие в этой сфере — история о красоте: красоте упорядочивания информации и красоте визуального повествования.

• продолжаю слушать курс «Мировые шедевры детской литературы» от Magisteria, о котором рассказывала в этом посте.

изучаю его медленно.
изучаю его потому, что мне хочется на известные произведения взглянуть иначе. продолжаю переоткрывать для себя литературу (слово «переоткрывать» как-то раз подсмотрела в одном из мелькающих в ленте постов. оно мне запомнилось и понравилось).

литературы в моей жизни сейчас меньше, чем, например, год назад. но удовольствия от чтения как от процесса получаю намного больше.


по дайджесту зимних материалов заметно, о каких книгах чаще всего выходят посты в нашем канале.

и это…

• русская современная литература разных жанров.

раньше недооценивала фэнтези и магический реализм, считала, что такие книги отдаляют читателя от реальности. сейчас так не считаю. потихоньку погружаюсь в непривычные для себя жанры, благодаря чему теперь по-другому смотрю и на реализм в литературе.

и да — я по-прежнему открыта сотрудничеству с писателями
→ @nastya_greenflower (можно написать мне лично).

• нон-фикшн

в описании телеграм-канала сказано, что он о художественном тексте. но, когда захожу в соцсети издательства Ad marginem, мне хочется прочитать чуть ли не все их книги. и дело тут не столько в конкретном издательстве, сколько в моём интересе не только к художественной литературе, который со временем усиливается.

например, сейчас читаю исследование Карла Чайки «В поисках минимализма». меня восхищает, как разносторонне и критично автор раскрывает эту тему.

• зарубежная классика

о ней мы говорили совсем недавно.
единственное, что она меня больше интересует не как филолога, а как читателя.

поэтому вряд ли буду делать подробные разборы классических произведений. пока подборки — более подходящий формат, чтобы рассказывать о них (но продолжаю думать и о других форматах тоже).


дайджест получился переполненным мыслями о канале в целом. добавлю этот пост в закреплённые сообщения.

к слову о них…
теперь в закреплённых сообщениях — не всё подряд, а только самая важная информация о канале.


спасибо, что читаете.

дайджест — зима 2024 г.

да-да, очередной список.
но только список не книг, а материалов и событий за прошедшие три месяца.

этой зимой в нашем канале самых разных подборок было много. но более лёгкий и развлекательный контент (подборки то есть), по-моему, тоже нужен (но, наверное, не в таком количестве).

/может, чего-то в нашем канале не хватает и выпуски тех или иных рубрик лучше делать чаще (или, наоборот, реже)? если есть какие-нибудь пожелания по этому вопросу, напишите их в комментариях/

🔸 дайджест материалов

— • — разборы произведений

рубрики: #знакомство_с_автором, #внутри_текста (а также #краткий_обзор) и #вслед_за_автором

нон-фикшн

• Как пишет Оливия Лэнг и как устроен её «Одинокий город»

• «Ментальные болезни — это не стыдно. Книга о том, как справиться с недугом близкого и не потерять себя» Светланы Цветковой: когда мы рядом с человеком, с которым случилась беда

художественные произведения современных писателей

• «Ледяная колдунья» Александры Пушкиной: отправиться в другой мир, чтобы иначе взглянуть на реальность, или история о мирах, которые тянутся друг к другу

• «Последняя секунда Вселенной» Алисы Веспер: взглянуть на мир шире

разбор, который тематически не вписывается в предыдущие две категории

• «Осенний крик ястреба» Иосифа Бродского: картинки, звуки и «скользящие» точки зрения


— • — самые разные подборки

зимнее и новогоднее

• (не)новогоднее: что посмотреть, послушать и почитать

• зимняя подборка стихотворений в рубрике #читаем_лирику_вместе

• выпуск рубрики #контекст_этого_месяца за декабрь и январь

подборки книг

• ... подсчёты итоги года? — о книгах, которые прочитала и которые не стала дочитывать.

• прочитала книгу, но не рассказала о ней, или о внеплановом чтении 7 полкожителей

• книги, которые хочу когда-нибудь прочитать — тот случай, когда в комментариях под постом получилось огненное обсуждение.

/спасибо всем, кто пишет комментарии к постам. благодаря тёплым словам и интересным мнениям в нашем канале получается пространство единомышленников/


пост, который не вписывается ни в один подпункт зимнего дайджеста материалов

• (не)удобные книги — пост о том, почему некоторые книги читать неудобно. рассматриваю в нём эту мысль с разных сторон.