Коллеги
пишут: «Эти выборы показали, что политические партии как институт окончательно изжили себя. Никто из кандидатов от партий не получил даже позорных пяти процентов. Если сравнивать с кампанией 2018 года, то даже Грудинин смог набрать 11,77%, а Жириновский 5,65. Мы становимся свидетелями настоящей политической кастрации. И провел ее избиратель. Партии больше не власть, как бы они не пытались изобразить обратное».
Конечно, необходимо учитывать, что нынешние выборы проходили в совершено иной геополитической ситуации, чем выборы 2018 года, поэтому голосование имело не столько партийно-конкурентный характер, сколько референдумный. И, несмотря на атаки врага на нашу территорию, общество наоборот, сплотилось и пошло на выборы с тем, чтобы показать нашим оппонентам, что в условиях давления мы только более плотно сомкнем ряды.
Вместе с тем, итоги голосования показывают, что, действительно, в классическом политологическом смысле еще от Маркса-Ленина, как институт, отражающий классовые предпочтения, партии себя изжили. Они нуждаются в новом ценностном переформатировании, и тут открывается самое широкое поле для экспериментов. И итоги выборов президента данную ситуацию высветили очень показательно.
Напомню, что именно о таком ракурсе рассмотрения проблемы я
писал в конце января в серии постов о политических группах влияния в России:
«Партия, которая основана по признаку классовой борьбы, но не представлена соответствующим электоральным классом, лишена главного – электоральной базы. То есть по факту это партия–симулякр. Это относится не только к КПРФ, но и к первой по важности для системы партии – ЕР. Остальные системные партии, представленные в Госдуме (ЛДПР и СРЗП) и вовсе идеологически размыты до степени смешения и внутрипартийного непонимания, кто их избиратель. В силу этой путаницы в базовых понятиях партстроительства партийная системы страны находится в затяжном дисбалансе. Ситуацию, конечно, нужно менять. Однако в какую сторону?
Классический подход к партстроительству сегодня не сработает, поскольку люди перестали ассоциировать себя с классами. А с кем они себя ассоциируют? Следует сначала определиться с этой базовой для партстроительства платформой, и только тогда приступать к задаче построения современной партсистемы. Но чтобы нащупать эту почву, необходимо предметно заняться социологией и исследованием современного российского общества – собственно, какие партии нужны различным сообществам и стратам нашего народа?
Парадоксальная ситуация. В стране есть одна главенствующая и доминирующая, но не оформленная структурно, партия – партия президента. Она обеспечена и поддержкой, и легитимностью, и долговременным мандатом, и колоссальным доверием, и к ней относится большинство граждан страны.
Системные же партии пока демонстрируют в силу наличия неформальной «партии Путина» не просто дисбаланс, а сбой в системе. Конечно, такая партийная система нуждается в приведении в соответствие с реалиями, запросами и нуждами, как управляющего страной ядра, так и общества. И эта тонкая настройка партийной системы в 2024-2030 годах, несомненно, будет проведена».