Попросили Алену Бочарову — основательницу Beat Film Festival, которая отсматривает сотни документальных фильмов и понимает, как они взаимодействуют с реальностью, — высказаться о
«Покидая Неверленд», о котором сейчас говорят (или думают) все заставшие Майкла Джексона во славе (и в жизни).
———————
История вокруг фильма «Leaving Neverland», премьера которого состоялась в январе на Санденсе, продолжает с тех пор раскручиваться как торнадо. В отличие от дела Харви Вайнштейна, из-за которого обычные зрители не разлюбили «Криминальное чтиво», потому что его продюсер оказался лгуном и насильником, этот фильм уже начал менять отношение к наследию героя: песни изымают из ротации на радио, эпизод с Майклом Джексоном вырезан из «Симпсонов», и то ли еще будет.
У нас он также вызвал бурную реакцию: на женских форумах, где обычно, ясное дело, никто не обсуждает документальное кино, мамы бьются в истерике, фанаты Майкла Джексона строчат петиции в госорганы с просьбами запретить показ фильма на территории РФ. Первый канал уже снял фильм с эфира, хотя оставил его на сайте. Оно и понятно: когда Уэйд Робсон рассказывал историю про окровавленные трусы, я тоже не могла не думать о том, чем это обернется для эфирного канала.
Кстати для тех, кому про это интересно больше всего: трусов в фильме не так уж много. Главные герои говорят о том, как именно Джексон их домогался с физиологическими подробностями, но достаточно деликатно, чтобы не скатываться в порнуху. Тем не менее, в киносреде бытует некоторое пренебрежение к «Покидая Неверленд» — мол, низкие материи. Связано это еще и с тем, что все дискурсы вокруг фильма генерируются, скажем так, субкультурными группами. Среди них фанаты Джексона, которые по всему миру выходят на забастовки с плакатами “невиновен” и пишут в сети, что главные герои признались только ради денег (хм, давайте подумаем: не проще ли было Сэйфчаку продать куртку Джексона из клипа Thriller, которую тот ему подарил, ну и еще какое-то количество артефактов, чем сначала вываливать кучу грязного белья на показ всему миру, а потом огребать за это?). Также громко звучат голоса тех, кто регулярно выступает на тему домашнего насилия и детского абьюза в профессиональном или любительском режиме.
И они должны звучать: это очевидная реакция, против которой я ничего не имею, но мне лично интересно другое. Помимо, собственно, Джексона, сильнее всего нападают на родителей героев: мол, почему они считали нормальны разрешать семилетнему мальчику спать в одной кровати с взрослым мужчиной. Но случилось это, не потому что они потеряли родительскую чуткость, а потому что были ослеплены софитом невероятно мощной яркости. И этот фильм — не только и не столько расследование потенциального криминального кейса или проведение параллелей между шаблоном поведения жертвы насилия и исповедями главных героев фильма, но также расследование потемок еще одной души, в которой очевидно было больше закоулков, чем спален и ванных комнат в его Неверленде.
В этой четырехчасовой картине сильнее всего я вглядывалась в те неожиданные артефакты, которые могли бы пролить на свет на внутренний мир Майкла Джексона — факсы с повседневными признаниями в любви, которые он ежедневно слал Сейфчакам, или видео-записи, на которых тот поздравляет Уэйда с днём рождения. Что происходило в его голове в этот момент? Как назвать те чувства, что Джексон испытывал к мальчикам? Конечно, это была перверсия — как и культ, сложившийся вокруг Майкла Джексона. Он оказался символом извращенной любви, природа которой всегда будет манить своей тайной и останется одной из самых больших загадок поп-культуры ХХ века.
