Русский хтонизм

Кухарка-свинья.

Вот Хавронья нарядилась
И готовит нам обед:
Платье, фартук — все явилось,
Чистоплотности лишь нет!

Юмористический шоколад : Кухарка-свинья. Вот Хавронья нарядилась и готовит нам обед... : [Обёртка кондитерская] / С. Сиу и Ко. — [Москва] : Лит. Лашкевич, Знаменский и Ко, [между 1880–1919].

Истоки южной готики в советской литературе.

Контекст — повесть А. М. Шейнина «Вурдалак из Заозерного» (1966).

#советская_литература

К культурной археологии образа Колобка в русской культуре.

Маска карнавальная «Колобок». 1960-е гг.

#русский_хтонизм

03.09.2024
С тех пор как я стал наблюдать за жизнью птиц, социальные сети ушли на второй план, как и коммуникация с людьми в интернете. Сложно сказать, хорошо это или плохо. Однако за последние годы я научился различать не только виды и голоса птиц, но и замечать их разное поведение и характеры. Если выбирать из птиц, я с уверенностью могу сказать, что больше всего мне нравятся зяблики.
В мрачном романе В. А. Кораблинова «Чертов лог» (1962) есть интересная сцена, когда зяблик помогает главному герою набраться смелости и научиться говорить с девушкой. «Брось, брат, мудрить-то, — сказал он Карасеву, — вот, как я, попросту разговаривай!»
Эта сцена напомнила мне о моем желании помолчать и побыть наедине с собой, которое я прерву, наверное, лишь тогда, когда услышу нечто подобное.

#дневник

Устала!..

Леший : Орган сатирического раздумья. - СПб., 1906. 1906 № 1

В пятницу после работы заехал на Новодевичье кладбище и посетил могилу Д. В. Веневитинова (1805–1827), о кольце которого писал ранее.

Леший

Илл. из журнала Леший. 1906, № 1. Санкт-Петербург, 1906.

Воскресный день посвятил чтению и походу на выставку Конёнкова, которая, к сожалению, проходила в музее Церетели. Красота и сила работ Конёнкова, надо сказать, очень быстро смазалась, стоило мне немного заплутать в экспозиции музея. Было чувство, что хорошее впечатление от искусства измазали доброй порцией нечистот и смердящей пошлости.

Дочитал «Каннибалов и королей» Марвина Харриса и задумался о современном. В книге подробно описывается развитие обществ от древних времен до первых цивилизаций. То, почему иудеи и мусульмане не едят свинину, почему в индии не едят коров, почему китайцы активно разводили свиней, а ацтеки забивали тысячи пленников в угоду своим богам и каннибальским аппетитам. Написано все очень рационально и логично, с подробным описанием эволюции систем распределения ресурсов и интенсификации. Книга была написана в 1977 году. Сейчас, когда в «цивилизованном» западном мире активно стараются бороться с разведением рогатого скота, в то же время предлагая недвусмысленно перейти на белок насекомых, невольно задумаешься, не является ли идея «экологии» всего лишь прикрытием нового витка интенсификации и перераспределения ресурсов мировыми элитами.

Вечером обсуждал с Н. свой любимый роман в жанре советской готики — «Чертов лог» (1962). Книга Кораблинова в чем-то похожа на новоизданный и пользующийся большой популярностью детектив Смирнова фон Рауха «Доска Дионисия». Однако Кораблинов, будучи профессиональным писателем, куда лучше справляется с творческой задачей, чем художник из андеграунда. «Чертов лог» имеет все черты мрачнейших готических текстов – в описании темных дел и «жизни» мрачнейших изуверов, предателей и фашистов-оборотней. Вспомнилась страшная сцена, когда Таню охватывает паника и мысли о каннибальских пиршествах, которая оказалась очень релевантна прочитанному в книге Харриса.

#дневник

Иллюстрация из детской книги 1903 года заставляет меня, загибая пальцы, тихо произнести — Mater Lachrymarum, Mater Suspiriorum, Mater Tenebrarum.

Прочитал повесть В. И. Воробьева «Капризка — вождь ничевоков» (1968) и задумался о роли деструктивных мистических персонажей в детской советской литературе. Все эти персонажи, чье число сложно определить, объединяет фактор их незримого присутствия в жизни каждого ребенка и набор отрицательных функций, которые они несут. В широком смысле мне представилась книга-путеводитель по низшей демонологии советского периода.

Капризка — существо иррациональное и хаотичное. Главная его функция — делать миропорядок противоестественным: чистое — грязным, правильное — неправильным, опрятное — неопрятным. Он жалок и чумаз, но хитер и злобен как черт. В этом чумазом неопрятном заморыше кроется великая сила и бессмертие. Он учит детей совершать антисоциальные поступки, пакостить и в своей хитрости способен обвести вокруг пальца кого угодно. Главная его цель — подчинить себе ребенка и вырастить из него Ничевока. Избавиться или убить Капризку невозможно, хотя одна бабка в тексте и предлагает истолочь его в ступе. Коронная фраза Капризки — «Хочу, не хочу — делаю, что хочу!»

Ничевоки — это рабы Капризки. При всем сатирическом образе и прозрачном намеке на стиляг и хиппи, Ничевоки оказываются чем-то большим. Это человекоподобные существа с диссоциальным поведением. Они воруют, заросли волосами, одеваются как в мужскую, так и женскую одежду, питаются сором. Если мыслить шире, то будучи пубертатными или взрослыми мужчинами, Ничевоки должны вести беспорядочную половую жизнь друг с другом. Ничевоки по своей сути это маргиналы, возведенные в крайнюю степень отрешенности перед социальным. Любопытный момент, что Капризка пугает Ничевоков большим шприцом, который мог быть намеком на карательную психиатрию.

Пример образов Капризки и Ничевоков в литературе, пожалуй, мог быть ступенью к картографированию подобных персонажей в слоях фантастической реальности советского человека. А ведь есть еще образ Лени, так часто появляющейся в виде полной женщины и, например, вглядывающейся со страниц скучной книги в лицо ребенка.

#советская_литература

Лирическая пародия на декадентскую «кладбищенскую» иконографию, отражающую влияние М. В. Якунчиковой.
(А. Г. [Гликберг]. По старым нотам / Рис. А. Юнгера // Сатирикон. 1909. № 14. С. 9).

Над заброшенной могилой,
Только лунный час настал,
С бесконечно-нежной силой
Призрак призраку шептал:
—Дай мне руку, дай другую,
Ничего не говори.
Я их медленно целую
И, волнуясь, жду зари.
Под горящими очами
Опусти свои глаза
И обвей меня руками,
Словно гибкая лоза.
Жизнь без счастья надоела...
Ты притихла? ты дрожишь?
От проснувшегося тела
Никуда не убежишь!
Отчего ты так бесстрастна? —
Наша встреча коротка.
Ты, как лунный луч, прекрасна
И, как лунный луч, робка...
Покорись победной силе —
Нежен месяц, молод я.
Ивы ветви наклонили,
Ты моя, моя, моя...

#русская_культура_смерти

Исследуя архивы госкаталога, наткнулся на необычайно одиозный предмет, хранящийся в Хабаровском краевом музее имени Н. И. Гродекова. Стаканчик от ряженки в очень плохом состоянии больше напоминает предмет концептуального современного искусства. В чем ценность этого объекта, что он был музеефицирован и попал в хранилище краеведческого музея?

Упаковка на молочную продукцию завода «ДАКГОМЗ». Продукция марки «Корона». «Ряженка».

Период создания: 1998 г.
Материал, техника: пластик пищевой, фабричное производство

Д. В. Веневитинов (1805–1827) прожил короткую жизнь и умер в 21 год. Еще до своей скоропостижной и неожиданной болезни Веневитинов написал стихотворение, посвященное любимому перстню из Геркуланума, который поэту подарила Зинаида Волконская. Пока поэт находился в предсмертном забытьи, А. С. Хомяков надел перстень на палец умирающего. Веневитинов очнулся и спросил — «Разве меня венчают?» И сразу же умер.

Похоронили поэта вместе с перстнем на кладбище Симонова монастыря, чей «готичный» вид вдохновил когда-то Карамзина. 22 июля 1930 года при ликвидации некрополя и сносе Симонова монастыря прах Веневитинова был эксгумирован и перезахоронен на Новодевичьем кладбище. Перстень был снят с трупа супругой архитектора Петра Барановского, Марией Юрьевной и сейчас хранится в Литературном музее.

Порой вещи совершают удивительные путешествия во времени и пространстве. Придя из далеких веков, перстень оказался у молодого поэта, связав в себе тему любви и долга — быть возвращенным в землю. Вернувшись в мир мертвых, перстень вновь был потревожен, для того чтобы советские люди, творившие повсеместно чудеса, смогли построить на кладбище дворец конструктивизма. И теперь перстень оказался в очередной стадии погребального состояния — он был музеефицирован. Я верю, что когда-нибудь музей падет и перстень окажется на пальце нужного человека, вместе с которым вновь вернется в землю.

Когда же я в час смерти буду
Прощаться с тем, что здесь люблю,
Тогда я друга умолю,
Чтоб он с моей руки холодной
Тебя, мой перстень, не снимал,
Чтоб нас и гроб не разлучал.
И просьба будет не бесплодна:
Он подтвердит обет мне свой
Словами клятвы роковой.
Века промчатся, и быть может,
Что кто-нибудь мой прах встревожит
И в нём тебя отроет вновь;
И снова робкая любовь
Тебе прошепчет суеверно
Слова мучительных страстей,
И вновь ты другом будешь ей,
Как был и мне, мой перстень верной.

1826

#русская_культура_смерти

Покойники из книги «Былички и бывальщины. Старозаветные рассказы, записанные в Прикамье» (1991).

#русская_культура_смерти

Лопарское кладбище на острове Могильном
Мурманская губ., о. Могильный
1925 г.

#русская_культура_смерти

Маска ряженого (1876)

Читаю книгу Марвина Харриса «Каннибалы и короли. Истоки культур». Однако какую бы интересную книгу я ни читал, у меня всегда есть соблазн отвлечься на советскую литературу. В обед поддался соблазну и прочел половину региональной детективной повести Захара Абрамова «Приговор» (1965). Яркий азербайджанский детектив с заметными элементами сексуального перевозбуждения у следователей и уголовников. Приведу пример вечеринки уголовников, куда забрела «деревенская» девушка Лара, обманчиво пленившись тем, как «Рембрант» изобразил ее на портрете с «вызывающе открытым декольте».

#советская_литература

Бальзамирование тела В. В. Маяковского (1930)

Фридлянд Семен Осипович (Фотограф)

#русская_культура_смерти