Истории про культурную адаптацию идей и текстов и про креативный перевод, который transcreation (для тех случаев, когда translation не сработает). @OlgaShustryakova
Ещё одно “кстати”, и больше не буду. Пару лет назад я с разрешения Виктора Сонькина публиковала конспект его лекции о лингвистических проблемах перевода — и в ней среди прочего шла речь о проблемах с гендером, родом и их взаимодействиями в языке.
Вот, например, случай, когда грамматический род не совпал с гендером, и что из этого вышло:
“Ещё более удивительная история происходит в «Маугли» с Багирой. Багира, конечно, никакая не девочка, Багира — это мальчик, воин, соратник Маугли по всяким играм. У Киплинга есть целая глава «Весенний бег», где описывается, как в Багире пробуждается юношеская сексуальность. В оригинале в этой главе Багира готовится к свиданию с самкой, и по этому поводу резвится и катается по земле кверху лапами. А Маугли на это дело смотрит и испытывает сложные чувства — мало того, что близкий друг променял его на девчонку, так ещё и ведёт себя как дурак. Разумеется, если Багира оказывается девочкой, ревность Маугли меняет направление и приобретает не предусмотренную Киплингом окраску, и в русском переводе, сделанном Дарузес, эта часть текста практически отсутствует.
Операция по смене пола вызвала далеко идущие последствия. Вот что пишет Елифёрова по этому поводу: «Запрос в Яндексе на слово “Багира” дал около миллиона ссылок, поэтому пришлось ограничиться просмотром первых тридцати. Среди этих тридцати (без учета повторяющихся ссылок): три салона красоты, две студии танца живота, один магазин, торгующий костюмами для танца живота, один салон эротического массажа и одно использование в качестве женского ника в Интернете. Киплинг бы удивился”.
И ещё кстати, о суффиксах. Пока есть возможность выбирать, я везде где можно голосую за -иня, -есса и -ица — на мой субъективный слух это звучит уважительно и не содержит уменьшительно-ласкательных коннотаций (в отличие от “-ка”; слышу в этом “детка”, can’t help it; and that’s not the way we intended to go).
Вот кстати Дима Неяглов хорошо пишет о проблемах создания гендерной нейтральности в русскоязычном тексте — и о том, чем гендерная нейтральность отличается от гендерной равнопредставленности (для создания которой используются, в частности, феминитивы): Гендерная нейтральность текста – Dima Neiaglov – Medium
«[Этот пост] написан в гендерно-нейтральном стиле. Этим он отличается от нынешней популярной парадигмы английской стилистики, которую я бы назвал «равнопредставленным стилем», когда поощряется такое:
If an author desires, she may choose to go gender-neutral.
Нейтральность предполагает, что текст скрывает гендер; равнопредставленный стиль его выпячивает. Выпячивать тоже можно пятьюдесятью разными способами, и никто не пишет she is a championess, хотя могли бы. В суффиксах, по крайней мере, недостатка в английском нет: -a, -ess, -ette, -rix, -euse.
Что такое истинно нейтральный и истинно равнопредставленный стили в русском я оставлю за рамками этого поста. Мы далеки даже от осознания самого противостояния».
Мой основной заказчик ЛГБТ-friendly и просит в любом контексте соблюдать гендерную нейтральность языка, чтобы всех учесть.
Сегодня, например, мы гендерно нейтрально переводили вот такие фразы (дам сразу перевод): "у меня не получается подвести глаза симметрично”, “выхожу из дома в новых туфлях на шпильке” и "доделываю маникюр и тут же смазываю лак”.
(Важное стилистическое требование: избегать нагромождения гендерных окончаний ("классный(-ая)", "проснулся(-лась)", такое), то есть каждый раз находить, как извернуться, даже если для этого придётся перекроить предложение целиком.)
Заказчик: Две фразы у нас: "no biggie" (в смысле “No big deal”) и "into it" (в смысле “I’m into it"). Как можно короче переведите, не влезает у нас. Максимум 8 символов, лучше меньше.
Переводчик: no biggie — всё норм into it — мне нра
Гуглю информацию о бренде, чтобы лучше понять стиль коммуникации с целевой аудиторией, и нахожу отличное:
On February Balenciaga completely renewed its website, being inspired by “excel worksheets”, and for this reason extremely minimalist and simple.
Inspired by excel worksheets! Сразу хочется представить, что новую концепцию сайта придумал какой-то прекрасный законспирированный нерд. Его выдают кавычки.
"Excel worksheets." If you know what I mean. Wink wink.
Простите за inside joke, но это очень смешно ещё и потому, что на днях прекрасная представительница московской тусовки рационалистов Алиса Кузнецова показала мне видео про recreational use of spreadsheets.
Министерство образования Тайваня высказалось за гендерное равенство при упоминании имён женщин-учёных в школьных учебниках, и теперь там собирают местный переводческий комитет, чтобы решить, менять ли Марию Кюри на Марию Склодовскую (по польской девичьей фамилии) или на Марию Склодовскую-Кюри (как в европейских учебниках).
Наш Chinese Language Ambassador сообщает, что это самая обсуждаемая новость в местных медиа и соцсетях наряду с тайфуном. Противники считают это ridiculous, unnecessary feminist act.
Тронуло меня как-то (и про feminist act, и про смену фамилии, и конкретно Кюри). Вспомнила личное: 1) Как я решила вернуть себе девичью фамилию, и сотрудница ЗАГСа, принимавшая заявление, поправила мою формулировку: «Не девичью, а родовую». 2) 2004-й, кажется, год. Девушка, которую я тогда читала в ЖЖ, написала стихотворение, и очень оно было про feminist rebellion, а оканчивалось так:
И вечерами на кухне, спеша кормить и помня, что я в плену, как в куске смолы, я сделаю бомбу, чтобы взорвать весь мир, и, не руша традиций, её назову Малыш. Год за годом бомба станет расти и расти, и в день, когда в мире закончатся календари, моя бомба пойдёт на войну — и её прекратит. А я тогда стану Девой Марией Кюри.
Не помню её имени, и поисковики не находят, того ЖЖ лет десять уже как нет, а стихи, оказывается, сохранились в голове целиком.
PS. Катя Кленкина умеет находить всё: это была lidia (aka Дигэ). Спасибо)
Вычитываю за копирайтером некий список словосочетаний по случаю Pride Parade. Среди них: «интерсексуальная гордость», «асексуальная радуга», «понедельник любви к мужчинам», «среда любви к женщинам», «ты не шутишь?»
Прислали на перевод английский закадровый текст к длинному поэтичному видео об итальянском фэшн-бренде. Перевела, отправила перевод менеджеру, менеджер переслал перевод заказчику, заказчик посмотрел и сказал, что некоторые метафоры переведены неточно, и не могла бы я пожалуйста перевести их на русский дословно.
Почуяла неладное, перевела дословно, высылаю менеджеру с комментарием:
In case the client’s reviewer does not speak Russian I would strongly recommend to show these amends to a native Russian speaker. I believe the first versions faithfully reflected the original idea, and literal translations do not seem to be a reasonable replacement.
Менеджер отвечает:
Their reviewer is actually Italian and doesn’t speak English so they provided them with our Italian and Russian transcreations which I told them wasn’t ideal.
Не настолько даже важно, чем закончится этот сюжет, нравится сама завязка.
Этот канал как-то хорошо начал и заглох, потому что я хотела записывать сюда свои симпатичные рабочие истории, но не поняла, как бы так записывать сюда свои симпатичные рабочие истории и при этом не нарушать NDA (вроде никак).
Поэтому поменяю концепцию, не буду выкладывать истории, а буду выкладывать рабочие заметки, писать про то, что мне про переводы кажется важным, и про то, что у меня происходит вообще. Не с кем просто про многое поговорить, буду говорить сюда.
Вас здесь как-то на удивление много для заброшенного канала с десятком постов, и спасибо, что до сих пор не отписались.
В отдельных случаях очень хочется заменить русский перевод дословным подстрочником к оригиналу, потому что ну зачем его менять. Вот такие простые штуки, например:
1. ‘Please’ опускается (или, как минимум, считается необязательным): Please try again later —> Повторите попытку позже
2. Личная ответственность меняется на безличную конструкцию («оно само»): We could not find what you were looking for —> По вашему запросу ничего не найдено
3. Положительное высказывание заменяется отрицательным: Staff only —> Посторонним не входить
Из «Несистематического словаря» Палажченко, том II:
Один из многочисленных способов выражения понятия «противоречивости» в английском языке — через слова schizophrenia, schizophrenic. Название статьи в Wall Street Journal — Putin's Foreign Policy Schizophrenia. (На одном из русских сайтов перевели дословно: «Шизофреническая активность Путина на внешнеполитическом фронте».)
Впрочем, приводится выдержка из раздела Corrections and Clarifications газеты Guardian: A review of a new documentary series on Britain's post-war relations with political allies used a phrase, "when both parties are equally schizophrenic, equilibrium is achieved". Schizophrenia is a diagnosed medical condition. Our style guide clearly states: "Use only in medical context, never to mean "in two minds", which is wrong, as well as offensive to people diagnosed with this illness."
То же самое правило в Times Style and Usage Guide. 2003: Never use as a term of abuse and avoid as a metaphor.
Но это британская пресса, а Wall Street Journal — американская; есть нюансы.
Судя по всему, цвета выделялись в отдельные концепции (и, соответственно, появлялись в разных языках) в определенном порядке. Универсальная последовательность для подавляющего большинства языков выглядела так:
1. Чёрный и белый (то есть, по сути, тёмный и светлый; разделение всех цветов на группу темных и группу светлых)
2. Красный (выделялся и назывался первым среди всех спектральных цветов; цвет крови; часто «красный» и «кровь» — одно слово)
3. Желтый либо зелёный
4. Зелёный либо, соответственно, желтый (по всей видимости, эти два цвета были нужны, чтобы описывать отличия спелых плодов от неспелых)
5. Синий (последний; т.к. называть цвет фонового необъятного пространства — неба, моря — не такая уж острая необходимость. А в остальном в живой природе синий и голубой практически не встречаются; ну, редко)
Это объясняет странности цветовых описаний у Гомера в «Илиаде» и «Одиссее», где, среди прочего, вообще ни разу не встречаются слова «синий» и «голубой», а море описывается греческим эпитетом, который буквально означает «видом как вино» (на английский его переводят как wine-dark, а на русский — словом «виноцветный»); по всей видимости, имелась в виду интенсивность оттенка, а не собственно цвет, для которого просто ещё не было выделено отдельного слова.
Довольно распространённое явление — когда в языке есть только одно слово для описания всей сине-зелёной области спектра. То есть, зелёный и синий в принципе не разбиваются на две отдельные концепции.
* В японском слово «ао» изначально объединяло синий и зеленый. В современном языке «ао» означает скорее синие оттенки, а для зеленого используют другое слово («мидори»).
Когда в 1930-е в Японии установили первые светофоры, то в разговорной речи свет, разрешавший движение, стали называть «ао» (предположительно, по аналогии с тремя основными цветами на палитрах японских художников: ака (красный), кииро (желтый) и ао, что примерно соответствовало светофору). Ярлык «ао» для зеленого света сначала не казался необычным, но со временем стал ощущаться как странный.
Вместо того, чтобы поменять название в соответствии с реальностью, японское правительство в 1973 году решило поменять реальность в соответствии с названием, и издало указ о том, что разрешающий сигнал должен стать синим.
Сменить цвет на однозначный синий было нельзя (по международному соглашению, дорожные знаки должны быть более-менее одинаковыми во всех странах), зато можно было добавить в него синий оттенок. (Погуглите японский светофор: в «зелёном» сигнале отчётливо прослеживается синева).
Хрестоматийный пример — наличие в русском языке двух слов («синий» и «голубой»; нам так с детства объясняют, когда рассказывают про радугу) для того, что в английском обозначается одним и тем же blue (и при переводе английских цветовых описаний желательно иметь перед глазами иллюстрации, чтобы правильно выбрать один из двух возможных вариантов).
Дойчер описывает эксперимент, который проводила психолог и лингвист Лера Бородицки. Она давала тесты на определение цветовых оттенков носителям разных языков. И выяснила, что носители русского языка распознают оттенки синего цвета быстрее, чем носители английского. То есть, наличие в ментальной картине мира не одного синего цвета, а двух, очевидно даёт возможность быстрее ориентироваться и распознавать оттенки.
Поскольку апельсиновый сок в английском — orange juice, среднестатистический англоязычный человек его так и воспринимает как orange, и удивится, если ему сообщить, что апельсиновый сок в действительности — чистый yellow; пойдёт проверять, увидит, скажет: wow!
* Итальянцы называют желток яйца «красным».
* Идиомы цветов вообще часто не соответствуют реальности (то есть длине волны, которую объективно воспринимает человеческий глаз), и это несоответствие связано с выражением определённых идей и понятий.
Обозначения «чёрные» и «белые» (для определения цвета кожи) не отражают реальное восприятие цвета, зато напрямую выражают идею неравенства рас. (Между «темно-коричневыми» и «розовато-коричневыми» невозможно было бы провести настолько резкую границу.)
(Это я читаю книгу Гая Дойчера [Guy Deutscher] "Through the Language Glass: Why the World Looks Different in Other Languages"; офигенно интересно; сейчас ещё заметок про восприятие цветов выложу.)
