Протоиерей Андрей Ткачев

Накануне памяти князя Владимира Крестителя стоит сказать, что все, происходящее ныне в Киеве и вокруг него, это реванш бесовской силы, попранной однажды Владимиром.
Бесы злопамятны, и отомстить за свой позор, за утопление Перуна в Днепре, они решили совершить на том же месте. Утопленый Перун, как пишет Николай Сербский, вновь поднимает голову из днепровских вод. Ему нужна новая кровожадность, новый разврат и новое безумие. Прежние грехи были связаны с идолами и служению им. Нынешние грехи, это та же мерзость, но прикрытая кличкой "европейских ценностей"
Жизнь святого Владимира это миниатюрное изображение всей русской души. Каждый русский избирает какой образ воплотить в жизни своей: образ князя до покаяния или образ князя раскаившегося? Или блудный жено-маньяк, завистливый и хитрый, жестокий и мстительный. Или исцеленный Христом, похожий на выздоровевшего бесноватого: чистый, умытый и смыслящий.
Владимир совершил в своей душе такой покаянный переворот, такую благодатную революцию, что теперь никто из самых закоренелых грешников не может извинить свое грязное и нераскаянное житие.
Владимир, это новая Мария Египетская, только в мужском облике и на высоте верховной власти. По мысли Николая Сербского, как медный змей, не имея в себе яда, видом своим исцелял укушенных, так образ Владимира освятившегося и раскаявшегося возносится над русской историей, чтобы во всех поколениях исцелять гордецов и блудников, обжор и любителей насилия.
А там, где бесы ныне совершают свой реванш, они будут активны и беспощадны. Для них времена Владимира, это буквальное вчера. И они будут мстить нынешнему поколению расслабленных христиан, словно их только что прогнали из капищ, в которые им не терпится вернуться.

Авраам, Исаак и Иаков это святое прошлое мира. Его история. Спорить с этим сложно.
Где-то далеко и давно они ходили со своими стадами по широкой земле, принимали откровения во сне и наяву, копали колодцы, прислушивались к совести, вымаливали потомство, боролись с Ангелами. Мы об этом читаем в Библии.
Но Авраам, Исаак и Иаков это будущее мира. Здесь уже всё удивительнее.
"Будет плач и скрежет зубов, когда увидите Авраама, Исаака и Иакова и вся пророки во Царствии Божии, вас же изгонимых вон" (Лук. 13:28)
То есть, не только оглядываясь в сторону юности мира, мы видим этих трех. Мы видим их, когда вглядываемся в конец мира и будущее за тем блаженство праведных. Они там! Следовательно, Авраам, Исаак и Иаков, это будущее мира. Встреча с ними уже запланирована.
*
Таким же образом любой из святых, которых мы чтим, есть не прошлое только, о котором надо вспоминать, но и будущее, к которому надо готовиться.
Сергий Радонежский это не только прошлое русской истории, но и ее будущее. Серафим Саровский тоже. Они же есть и наше настоящее. Войдя в нерасторжимый союз с Богом, Который "был, есть и грядет", святые стали такими же. Они были и проникли глубоко в историю. Они есть, и ежедневные молитвы многих верных к ним и их ответная помощь тому свидетельство. Они же и грядут, то есть встретят нас в будущем, входя в число Господних оруженосцев. Господь "дориносимый", т.е. носится на копьях победителей. И дориносцами являются Сергий и Георгий, Серафим и Димитрий.
Евреям неверующим будет страшна и посрамительна встреча с Моисеем и Авраамом. Моисей бо писал о Христе, а Авраам "видел день Его и возрадовался". И нам будет трепетна встреча со святыми, которых мы привычно чтим. Ибо чтим их, как давно ушедших, а плохо поняли, что они не просто позади нас, но и впереди нас. В них совершилось дело спасения, которое в нас, дай Бог, только началось. Над Россией, впереди неё сияет семья Царственных страстотерпцев и собор всех святых.
Да и нет ничего такого позади, что не смогло бы стать прямо перед лицом нашим.

Если бы был язык у камней, что бы сказали камни? «Слава Богу, создавшему всё!» – сказали бы камни. И даже если бы нужно было им растрескаться, чтобы это сказать, камни пошли бы на жертву ради осмысленных звуков. «Нас кладут иудеи на могилы вместо цветов; из нас можно строить жилища и храмы.
Одним из нас, метко пущенным из пращи, Давид однажды поразил Голиафа. Благодарим Тебя, Боже, за всю ту честь, которой Ты нас почтил», – еще сказали бы они. Человек может быть камнем, а камень может заменить человека.
Об этом говорит Писание. «Не думайте говорить в себе: “отец у нас Авраам”, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3, 9).
Так обращался Предтеча к лукавым людям, приходившим послушать покаянную проповедь. И когда в день входа в Иерусалим Христос приблизился к подножию горы Елеонской, множество учеников стало славить Его в выражениях, подобающих одному только Мессии.

Фарисеи тогда сказали Христу, чтобы повелел ученикам замолчать.
А Он ответил: «Сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19, 40).
Так камень способен заменить собою человека с замершими на молитву устами и отвердевшим сердцем. Камни знают об этом и ждут: не дастся ли им уже благодать членораздельно прославить Бога?
Еще сегодня мы ногами отбрасываем их с дороги, но завтра, если мы совсем перестанем молиться, камень скажет: «Не тронь меня. Ты забыл Творца и не славишь Его. Достоинство твое отошло ко мне».
Птица села на подоконник у меня за окном и вертит быстрой своей головкой, как будто зовет обратить на себя внимание.
Что бы сказала она, когда бы умела изъясняться по-нашему? «Я одна из певчих лесного хора. Каждое утро мы с сестрицами встречаем восход солнца совместной молитвой.

Мы с сестрицами поем Тому, Кто создал солнце. Поем без регента и без нот. Но так весело-весело поем.
Пусть наши птичьи мозги понимают немного, но это они понимают. Бога нужно прославить пением. Пением. Пением нужно прославить Бога.
А ты? А ты почему не молишься? Почему? Почему ты не молишься? Почему?» Так она вертит головкой туда и сюда, то одним, то другим черным глазком косясь на меня через окно.
И камни на улице, и деревья ближайшего сквера согласны с ее словами.
Потом она улетает, а слова ее не оставляют меня. И ночью, подходя к окну, я слышу, как звезды шепчут: «Мы – лампады. Это наше небесное послушание. Мы мерцаем в ответ на ночные молитвы».

То, что нам кажется мертвым, живет. Сами себе мы кажемся живыми, но об этом можно поспорить. «Человек создал меня, – говорит мне стул, – и я с радостью служу человеку. Так же делают стол, и чашка, и ваза. Но ты, человек, не служишь Тому, Кто создал тебя, и нам всем за тебя стыдно».
Среди стыдящихся стульев, говорящих камней и молящихся деревьев живет человек.
Иногда он подлинно мертв, хотя бреется перед зеркалом, напевая шлягер, зашнуровывает ботинки и слушает по радио новости.
И он не считает камни живыми до тех пор, пока не вынужден будет к ним обратиться, как к людям.
То есть пока не закричит человек «горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца;
Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?» (Откр. 6, 16–17).
Крику этому суждено раздаться, как говорит Откровение, после снятия шестой печати.

"Жизнь на время, а смерть навсегда". Это сжатая формула атеизма.
Эту формулу можно исповедовать только если язык нечестив и безответственнен, а сознание повреждено. Так называемые атеисты на уровне интуиции ощущают свое личное бессмертие. Поэтому празднословят об отсутствии Бога.
Стоило бы им продумать до конца, до донышка эту мысль, как будущее тут же свернулось в точку и властно потребовало самоубийства. Ибо незачем, воистину незачем жить, если смерть навсегда. И количество лет ничего не решает. 27 или 72 - одно и то же, если жизнь лишь на время, а смерть навсегда.
*
Но есть Евангелие, чей голос расшифровывается, как формула "смерть на время, а жизнь навсегда".
И если для атеиста в начале есть только мертвый мир материи, без сознания и сочувствия, то для верующего Жизнь уже в начале. Жизнь, Свет и Слово. Потом приходит Тьма греха и умирания, но Свет не позволяет Тьме быть вечной.
Итак, сначала Жизнь (Бог), потом смерть, но после вновь Жизнь (в Воскресшем Христе) и уже навсегда. Это светлая формула Христианства.
Ума не приложу, каким ядом нужно отравиться, чтобы сознательно продвигать формулу: Сначала смерть (материя без любви и радости) - потом жизнь (краткая, тяжелая и обреченная) - потом снова Смерть. Уже навсегда.
*
А ведь именно так представляется атеистическая доктрина. С ней нельзя жить. Честно жить нельзя. Если ты в это веришь и продолжаешь жить, то ты лжешь. И себе, и обществу. Честный выход из атеизма (если не в сторону веры) - только самоубийство (читай размышления Кириллова в "Бесах") Этого никому не пожелаешь. Но и проповедь безверной жизни это истинное убийство человека. По крайней мере - это попытка духовного убийства.
Что бы тебе не говорил атеист, на донышке его рассуждений лежит короткий итог: Ты несчастная мыслящая грязь, вскоре имеющая разложиться на атомы.
Тяжкое повреждение ума, именуемое атеизмом, есть горький корень всех современных безумств.

Есть в псалмах такие слова: «С преподобным преподобным будешь, и с мужем неповинным неповинен будеши, и со избранными избран будеши, и со строптивым развратишися».

В этих строчках дан некий духовный закон, знание которого нам помогает. В отрицательном смысле этот закон озвучил апостол Павел, говоря, что добрые обычаи растлеваются худыми нравами.
Человек, попадая в некую среду, противоположную по нравственным законам, не может долго сопротивляться. Он должен или убежать, или умереть, или стать таким, как окружающая среда, к сожалению. Трудно выйти здоровому душой и сердцем из камеры где ты просидел много лет с отпетыми злодеями, каждый из которых является профессионалом, и каждый из которых похож на других по нечестивому образу жизни.

Человек — это впитывающее существо. Если он духовен по-настоящему и является одним из тех сотен тысяч, о которых говорят, как об особых избранниках. И попадая в самые страшные логовища греха, они сами не осквернятся и других очищают, потому что у них Божественный огонь внутри.

В большинстве же своём люди находятся в подвешенном состоянии: попадая к святым, освящаются, попадаю к грешным — согрешают.
Большинство людей плавающие. Попадешь в общество высокообразованных людей, слушаешь что они говорят, ничего не понимаешь, но со временем напитываешься, становится увлекательно, и уже слушать другие разговоры не так интересно. Попадёшь в другую компанию, нахватаешься всего, и уже дико чувствовать себя среди людей, разбирающихся в музыке или искусстве.

«С преподобным преподобен будешь…» На этом законе построено стремление людей всегда найти себе учителя. Так рождались великие монастыри. Так Сергий Радонежский уходил в густые дебри и желал жить только один с Богом. А к нему приходили люди, кто-то оставался, кто-то уходил. Люди искали святого мужа.

В Писании сказано: «Найдёшь мужа мудрого — обтирай пороги дома его». Хочется возле мудрого находиться не просто для того, чтобы слушать его, но у мудрых и молчание звучит. Он молчит — а ты слушаешь. С мудрым можно делать всё, что делает мудрый. Колет ли он дрова, заваривает ли он чай или стирает белье, или копается на грядке, или читает Псалтырь…

Что бы он не делал, надо быть возле него и делать то, что делает он. И постепенно напитаешься страхом Божием, его мыслями, его интуицией, его ощущениями. По типу сообщающихся сосудов человек напитывается всем, что есть у такого человека. Это закон! Нужно воспитаться у ног святого человека, чтобы в тебя без слов, на каком-то более глубоком уровне перешли основные мотивы жизни этого святого человека.

Если количество учителей умаляется, то это беда для мира. Отсутствие хороших примеров — это мука для общества. Когда не на кого посмотреть, не за кого схватиться, некому сказать: «Ну, веди же нас, мы же ничего не понимаем». Когда таких людей нет, вот тогда народы и погибают.

И об этом говорится в псалмах. Господи, спаси меня, ибо нет преподобных, нет праведных, люди осуетились, святых вещей не понимают, говорят друг с другом о лжи, ложью питаются, и находят в этом удовольствие, другого не знают. Господи спаси меня, потому что тяжело жить в таком обществе.

Человек по природе социальное существо. Человеку не свойственно жить в пустыне со зверями. Но люди потому убегали и со зверями жили, потому что звери не грешат. И со зверями им было легче и лучше, нежели среди людей.

Если всё это приобретает вид твёрдой тенденции и постепенно перерастает в закон, и настолько становится привычным, что сомневаешься, бывает ли иначе, то тогда вступает в силу некое особое повеление Божье. Господь говорит: «Изыдите, говорит, из среды их… совсем отделитеся от них... и не прикасайтесь к нечистому; и Я прииму вас».

Уйти из общества и минимизировать контакты. Так постепенно сужается круг общения у людей. Говорить не с кем. Или не о чем. Или не хочется. Возникает одиночество среди многолюдства. Уход из общества, живущим не по Божьим законам — это тоже непременный этап жизни отдельного человека.